Его глаза открываются. Лицо будто онемело. Губы еле шевелятся:
— Ты сейчас серьезно? — он убьет меня. Я различаю в его голосе такой гнев, которого никогда не слышала в свой адрес. Это расшатывает мою уверенность, но факт его «прикованности» позволяет продолжить:
— Тебе требуется овладевать людьми, — говорю тихо, не разрываю наш зрительный контакт. — Чувствовать свое превосходство и контроль над ними, чтобы добиваться ощущения безопасности, — не даю ему вставить слово. Этот тип не на шутку раздражен. Готова поклясться, при необходимости в момент пика агрессии он тупо сорвет батарею, швырнув её в мою сторону. Но пока он обездвижен. У меня есть время.
— Ты не любишь мужчин, — всем известный факт, на который парень реагирует неприятным смешком:
— Нет, по ночам я трахаю парней.
Я стекляно смотрю на него, с непринуждением вздохнув:
— Бедный Дэниел.
И он стреляет косым взглядом. Пялится, как на идиотку, и, кажется, хочет отказаться от своих слов, но плюет на то, что я могу надумать в своей голове. В прямом смысле махнул рукой, отвернувшись.
— Ты не терпишь мужчин в доме, — продолжаю нервно играться с ключиком в ладонях. — Осмелюсь предположить, у твоей матери были сложные отношения с противоположным полом. И ты избегаешь любого повторения её ошибок, — Дилан открыто изводится, ему не хочется слушать меня. — Возможно, ты видел, каким образом они обращались с Роббин. Застал насилие. И твое понимание интима исказилось, — поднимаю на него глаза, рассуждая с искренней серьезностью над его проблемой. — Это две причины, которые пришли мне на ум.
— Долго думала? — неприятно фыркает, желая вновь указать мне на дверь.
— Твоя агрессия — это способ почувствовать себя защищенным, — знаю, сейчас я буду давить на его самомнение. — Кажешься таким бесстрашным, но страхи у тебя есть. Подсознательные, — ловлю на себе его давящий взгляд, поэтому отвожу глаза, уставившись в пол. — Но это неплохо, жаль, ты оцениваешь себя только с негативной точки зрения. Понятие отрицательного чисто субъективное.
Молчание. То, чего никак не ожидаю в ответ на свои красноречивые фразы. Дилан даже не бросает что-то типа: «Закончила? Выматывайся!». Ничего такого. Он притих, но напряжение никуда не пропадает. Оно цепко врезается в грудь, стискивая до сильнейшей аритмии.
Моргаю, с волнением глотнув воздуха. Задерживаться здесь дольше смысла нет. Окей, с парнем все не так плохо, его просто ломает, и он, к слову, пытается сам себе помочь. Необычным способом, но пытается.
— Я принесу тебе успокоительное, — поднимаюсь с края, не надеясь пересечься зрительно с человеком, который пялится в стену потухшим взором. — Не стану тебя высвобождать, раз уж ты боишься сорваться, — это правда небезопасно. — Но я зайду пораньше, утром, чтобы отцепить, — пячусь спиной назад, к порогу. — Роббин… Не поймет, почему ты прикован, — сжимаю ключик во влажной ладони. — Ей лучше не знать.
Дилан не дает ответной реакции, значит, согласен с тем, что предлагаю ему? Или ему плевать на мои слова и предложения? Вполне возможно, он просто в ожидании моего скорейшего ухода. Раз уж так, томить его своим присутствием больше не буду. Только успокоительное принесу.
***
Покидает чужую комнату в состоянии полной растерянности. Ситуация с парнем вызывает неоднозначные мысли и чувства, но, по обычаю, Оушин не станет их разбирать. Девушка прикрывает за собой дверь, оглянув темный коридор. Тишина. Они не разбудили Роббин своей болтовней. Хорошо. Этой женщине требуется нормальный отдых.
С неясной бодростью духа Тея спешит к лестнице, разбирая ступеньки в темноте. Не спотыкается, как бывает обычно, не медлит, стараясь внимательнее всматриваться под ноги. Её настроение внезапно обретает возвышенность, а ключик в ладони начинает нагреваться от жара, что возникает под кожей.
Что это с ней?
Тея вприпрыжку сворачивается к кухне, чтобы выполнить свое обещание. Она ни за что не признается, потому что сама не до конца понимает, отчего её сердце так взволнованно скачет.
Девушка спешит позаботиться о ком-то. И её окрыляет шанс быть кому-то полезной.
Миновав прихожую, вбегает в помещение кухни, оставив за спиной выглядывающий из-за лестницы край двери, ведущей на задний двор. Двери, через стеклянную вставку которой видно происходящее на темной улице.
Двери, мимо которой проплывает крупный силуэт.
========== Глава 29 ==========
Нет ни Океана, ни Деградации
Она потерялась в собственном хаосе
Мы не разговаривали месяц. Нет, больше месяца.
На носу важный матч и сессия. Дилан полностью погрузился в учебу, первым делом получал аттестацию по всем предметам, которая могла бы подарить ему парочку автоматов. Не думала, что мне понравится наблюдать за ним «таким»: каждый день он ходил отрешенный, серьезный, погруженный в учебу. Целыми днями проводил в комнате. Дэниел часто приходил к нему, чтобы вместе готовится к семинарам и, в последствие, к защите проектов по разным предметам. Мы практически не пересекались, потому что парень уходил рано утром на тренировку, затем у него был целый день занятий, после опять тренировка. Уходил рано, возвращался поздно. Можно сказать, я его практически не видела, но слышала. Роббин не настаивала, чтобы он кушал вместе с нами. Она носила ему еду в комнату, не отвлекая от подготовки. Не знала, что в старших классах такие сложные зачеты. Мне казалось, экзамены и защиты проектов бывают только в колледжах или университетах.
Пару раз приходила и Брук. Она сидела с ребятами в комнате О’Брайена, но освобождалась намного раньше, не перенося долгой учебы. Вместе с ней мы сидели на кухне и болтали с Роббин. Именно тогда девушка заикнулась о ежегодной вечеринке в школе перед Рождеством, которую устраивают в честь закрытого семестра. Сказала, что ребята скорее всего не пойдут из-за тренировок, и тогда, как это обычно бывает, в голову Роббин пришла «гениальная» идея…
…Как только моя нога ступила в дом Реин, мой рот отказывается закрываться. Огромный… Огромный. Я плоха в передаче своих мыслей, как и в их создании, просто… Не думала, что родители Брук так обеспечены. Каждый угол каждой комнаты прямо-таки кричит роскошью, давая понять, что здесь живут ни в чем не отказывающие люди. А сама комната девушки… Наивно полагала, что подобные «хоромы» только в фильмах про подростков бывают.
Сижу на краю кровати, некультурно скачу взглядом по помещению спальни, не в силах прекратить поражаться. А Реин бродит напротив меня, возится с моим лицом. Я не смогла отказаться от одежды, которую она мне впихнула: легкое, явно летнее бледно-розовое платье чуть выше колен, которые мне бы хотелось скрыть, и удобные балетки. Это лучше, чем предыдущий вариант: ярко-красное облегающее платье без бретелек и высокие каблуки. Господи, да все лучше, чем это. Мои попытки отговорить Брук творить «магию» с моим лицом провалились после второго выкуренного ею косяка. Но не чувствую, чтобы она накладывала много макияжа, может, еще обойдется?
— Придем готовенькие, — Брук сидит рядом и что-то мудрит с моими волосами, прерываясь на поглощение курительной травки. — Последняя зимняя вечеринка в школе, а они не хотят. Бред, — выражение её недовольства растет прямо пропорционально тому, сколько она выкурила.
— Будешь скучать по школе? — удивленным тоном интересуюсь, заставив девушку задуматься:
— Не знаю. Просто… Бесплатное шампанское, как бы, — пожимает плечами. Боже, она собралась и там пить? Она уже при мне выпила половину рома, чувствую, мне придется играть роль контролера. Главное, не поддаваться её уговорам выпить. Иначе… Две пьяные девушки точно пропадут где-то по дороге домой.
Слегка морщусь, когда девушка больно стягивает локон моих волос, накручивая на какой-то горячий прибор. В последнее время Брук постоянно употребляет. Я часто слышала, как они с Диланом ругались в комнате. Бедный Дэниел. Он даже на пару минут покидал их, выходя в коридор, дабы передохнуть от постоянных стычек этой парочки.
