Хорошо, мне удалось сбежать. Удалось без проблем добраться до бара. А найти идиотку, с которой я когда-то спал — вообще не вызвало трудностей. Напился. Пил много. Очень. Она что-то говорила, не затыкалась. Не слушал. Не слышал. В голове гудело. Музыка в баре была громкой, неприятные запахи вызывали тошноту. Мне было… противно. Непривычно противно находиться там и знать, что сейчас я трахну кого-то. Я не хотел делать этого.

Но сделал, потому что после меня отпускает. Всегда срабатывало. Правда, не в этот раз.

В уборной было грязно, воняло чем-то старым, прогнившим. Я трахал её в кабинке. Орала она как резанная, я на хер оглох на пару часов после этого. Все, что я делал с ней вчера, это не помогло. Порождало только сильнейшую злость. На себя и на эту идиотку, которая не прекращала издавать мерзкие звуки, даже когда долбился ей в глотку. Смотреть на неё не мог. Чувствовал, как Он ржет надо мной, над моими попытками разменять Оушин на какую-то суку из бара.

Он хотел, чтобы я принял его правоту.

Я не смог закончить. Эта орущая девка не возбуждала. На мгновение позволил себе представить вместо барной шлюхи Тею и… стало еще противнее.

Жалкий извращенец. Гребанный тиран. Какого черта? Самоанализ не помогает решить проблему. Я не смог явиться домой после бара. Боялся, что пересекусь с Оушин. Еще вчера я не мог видеть её и виновата в этом была именно она. А сегодня виноват я.

Сейчас мне легче?

Да, будет легче, если суну в глотку руку по локоть и отрыгаю всё то дерьмо, что остается во мне после бессонной ночи.

Стою у шкафчика. Голова кружится. Устойчивости в ногах никакой. Держусь за дверцу, пока опускаю лицо в ладонь, концентрируясь на биение сердца. Пусть оно остановится, серьезно. На мгновение, но пусть я прекращу существовать.

— Привет, — голос запыхавшегося Дэна. Он явно бежал ко мне через толпу с другого конца коридора, раз у него такая одышка. Тон бодрый, парень явно рад видеть меня, и я не имею права сорваться на него. — Рад тебя видеть среди людей, — хлопает меня по спине ладонью.

Кулак придавливаю к губам, сдержав реакцию на удар. Тошнота. Сжимаю веки. Дышу.

— Ты в порядке? — друг не отстает, заприметив мой паршивый вид.

Киваю головой, с трудом заставив себя открыть глаза и взглянуть на парня:

— Нормально, — закрываю шкафчик, прокашлявшись.

— А где твой рюкзак? — Дэн с подозрением покосился на меня.

— Дома забыл, — плевать на ответы. Не хочу заставлять себя думать.

— А голову ты дома не забыл? — Браун смешно кривляется, щелкнув пальцами, указательные направив в мою сторону, а я пялюсь на него фирменным «ты дебил?» взглядом, из-за чего парень опускает руки, но улыбаться не прекращает:

— Шуточки учителей.

— Я понял, — похоронным тоном проговариваю, двинувшись вперед по коридору. Дэн подтягивает ремни рюкзака, поспешив за мной:

— Первого апреля шуткану про «белую спину». Будь готов.

— Морально настраиваться начну с сегодняшнего дня, — мрачно бубню, пихая плечом людей, пробираясь к дверям лестничной клетки. Но приходится притормозить.

— Черт, опять она за свое… — Дэн останавливается. Его хмурый взгляд обращен в сторону шкафчиков, и я прослеживаю его направление, найдя Брук. Девушка стоит спиной у открытого шкафчика, а над её головой витает легкий дымок.

— Откуда у неё только берется вся эта дрянь? — Браун вздыхает.

— Её мать употребляет, — произношу без эмоций, с каменным видом направившись к девушке, и слышу, как в спину прилетает удивленное «чего?», когда настигаю Реин, силой выдернув из ладони косяк. Девушка даже не проявляет первичного испуга. Оборачивается с широкой улыбкой и тянет ко мне руки, набрасывая их на плечи:

— Э-эй, привет… — хихикает под нос, привстав на цыпочки, дабы поцеловать, но я с неприязнью отворачиваю голову, не дав ей и секунды, чтобы осознать мой отказ:

— Заканчивай с этим! — не контролирую тон голоса, не боюсь привлечь излишнее внимание толпящихся учеников. — Иначе суну эту дрянь тебе в задницу! — Брук моментально бледнеет и вздрагивает, когда я хватаю её за плечо, сильно дернув, а косяк подношу к её лицу. Она смотрит на меня напугано, явно не ожидает подобного, но как же меня заебало её поведение. Заебало нести за неё ответственность. Заебало исправлять её же ошибки, заебало помогать разбираться в себе и устранять ошибки её психики. Когда я влюблялся в неё, я не думал, что вместе с девчонкой мне достанутся её комплексы, которые я обязательно должен буду компенсировать. Да, блять, я должен был! Я всегда на хер всем должен! Будто у меня на ебальнике написано: «Хэй, чуваки, я готов взять ваше личное дерьмо на себя». Нет! Нет! Нет! Наша с ней дружба — это не дружба вовсе. Я трахался с ней тогда, когда ей это было необходимо, но если проблемы касались меня, то «фак-ю», она «подумает». Охеренно, Брук, пошла ты в задницу!

— Дилан… — Дэн берет меня за плечи, начав оттягивать назад, но я обжигаю шею Брук кончиком косяка, взорвавшись:

— Ты поняла?!

— Д-да… — она роняет с тихим шоком. Смотрит на меня, съеживаясь, словно котенок, но… плевал я. Как она плевала на меня. Причем всегда.

Норам. Для неё существовал только Норам.

— Эй, — Дэн не оставляет попыток оттащить меня. — Тише.

Пристально смотрю Реин в глаза, чувствуя, что закипевшая злость дает мне шанс поставить точку в наших с ней отношениях. Брук была тем человеком, которого я не отпускал только потому, что она являлась частью константы. Той постоянной, так необходимой мне для контроля. Роббин и Норам. Они были основой постоянной величины, на которой держалась моя обыденность. Потеряв друга, я поставил вместо него Брук, надеясь, что равновесие будет восстановлено, но всё так и оставалось шатким.

Я повернут на контроле. Я должен иметь константу. И мне придется выбросить Брук из своей «постоянной», чтобы более её поведение и действия не подкашивали меня.

Не хочу больше зависеть от человека, для которого я был лишь заменой.

Ты остаешься моим другом, Брук. Но у меня больше нет к тебе сильных чувств, значит, и от привязанности я постепенно откажусь.

— Если изначально преследовала цель сгнить, не надо было врать мне и отвечать своей лживой взаимностью, Брук, — ядовито шепчу, склонившись к её лицу. Девушка моргает, кажется, с трезвым беспокойством качает головой:

— Дилан…

— В данный момент я ненавижу тебя, слышишь? — перебиваю, чувствуя, как от неё несет спиртным. — Я не стану больше помогать тебе. Справляйся со своими бесами сама, — потому что я не способен тянуть еще и тебя. Больше не способен. Роббин, ты, я сам и Тея. Каждый с приветом и… Я сделал выбор. Не в твою пользу. — Встретишь Норама — передай от меня привет, — мой голос вдруг неприятно дрогнул. — Привет моему лучшему другу, от которого я отказался из-за тебя.

Выражение лица Реин окончательно слабеет. Девушка опускает руки, смотрит на меня с такой уязвимостью, что моя глотка сжимается, но я больше не могу. Ей требуется настоящая и профессиональная психологическая помощь. Мне не под силу помочь ей.

Отталкиваюсь от шкафчика, потушив косяк о его поверхности, и в последний раз стреляю взглядом на Брук, которая пускает глаза, больше не пытаясь ничего сказать. Дэн, кажется, теряет дар речи. Он выглядит шокированным, но… все равно. Хорошо, что хотя бы этот тип без «приветов». Мне необходимо больше «нормальных» личностей.

Разворачиваюсь, продолжив идти по коридору. Замечаю. Люди бросают на меня взгляды. Пошли они все.

***

Скрип. Дверной. Короткий, но в столь тихом доме уловимый. Тея Оушин поворачивает голову, взглянув в сторону двери. Гостиная окутана серостью дня, в прихожей темно. Девушка прислушивается, крутя пальцами карандаш. Показалось? Вроде… нет. Прижимает альбом для рисования к груди, слезая с дивана, и шаркает к порогу помещения:

— Дилан?

Только он мог бы вернуться в это время. Тея выглядывает в прихожую: тишина, никого. Только входная дверь приоткрыта. Оушин без напряжения подходит ближе к ней, пытаясь понять, кто мог забыть её запереть? Роббин проспала и с утра была очень несобранной, возможно, она допустила ошибку.