— Пить охота, — Дилан пальцами касается шеи, глотнув сухости во рту, и начинает оглядывать помещение, надеясь, что принес с собой бутылку газировки, а взгляды Теи падает на стаканчик с водой, стоящий на тумбочке между кроватью и диваном.

Быть полезной ему.

Девушка резко протягивает руку к стаканчику, намереваясь предложить парню попить до того, как он сам обнаружит его:

— Держи…

Её неуклюжесть после легкой комы усиливается, поэтому, неправильно сосредоточив взгляд, Тея пальцами смахивает стаканчик, проливая воду на тетрадь Дилана, лежащую на его коленях.

Парень не успевает осознать, но холодная жидкость мгновенно возвращает его из своих мыслей. Медленно поднимает на девушку взгляд, слегка приподняв ладони от тетради. Тея пристально смотрит на промокшие листы тетради, с легким испугом её взгляд скользит выше, концентрируясь на лице Дилана. Он сощурено смотрит на неё, мыслительный процесс пытается родить что-то колкое, но унимается, когда девчонка виновато шепчет, взглядом упираясь в свой рисунок:

— Извини.

О’Брайен лишь вздыхает, поднимается с дивана, отложив тетрадь в сторону, и ручка выпадает на пол, приводя Тею в движение: она соскальзывает с края кровати, наклоняясь, дабы поднять пишущий предмет, но и Дилан приседает на одно колено, не обратив внимания на движение со стороны девушки. Ударяются лбами. Причем сильно. Оушин издает тихий писк, вовсе присев на колени, ладонями накрыв лоб, а парень прикрывает веки, удрученно глотнув кислород:

— Тея, — ровно произносит её имя, заставив девчонку с волнением выдавить:

— Извини.

— Ты всё? — О’Брайен таскается с ней повсюду, чтобы Роббин не пришлось оплачивать сиделку. Конечно, медсестры помогают пациентам, но Оушин не позволяет им лишний раз прикасаться к себе, сидеть рядом или оказывать иную помощь. Неудивительно, доверием Тея никогда не отличалась. Роббин не может постоянно находиться рядом, поэтому О’Брайен сам сопровождает Оушин. Точнее, силой отводит. Душ, например, принять или просто пройтись. Доктор говорит, чем больше она двигается, тем лучше пройдет восстановление. Вот уже неделя миновала, а девчонка уже обходится без инвалидной коляски или костылей. Передвигается медленно, но самостоятельно. Правда, следить за ней и контролировать все равно приходится.

— Ага, — Оушин выглядывает из душевой, наскоро вытерев тело от воды и одевшись в плотные спальные штаны и больничную футболку. Влажные волосы оставляет распущенными. Выходит к раковине, принявшись собирать в охапку вещи, сложенные на кушетке, а Дилан окидывает их взглядом, задав вопрос:

— А где твой пропуск? — который поможет им попасть обратно в палату. Тея носит его на ленточке вокруг шеи, как собачонка. Чтобы точно не потеряться. Девчонка крутится на месте, не находит его, и парень раздраженно вздыхает, открыв дверцу душевой кабинки, чтобы заглянуть внутрь:

— Ты же не взяла его в душ? — бубнит. Пока он не видит, Оушин кривляется в ответ, уставая от его поведения. Ей не нравится чувствовать себя ребенком. Хотя бы потому, что такое взаимоотношение является преградой для её попыток быть полезной этому типу. Выходит наоборот. Тея качает головой, протянув руку к крану, чтобы повернуть его и смыть остатки геля с пальцев. Она слишком торопилась, чтобы не задерживать парня. Ей неловко.

Поворачивает ручку — и слышит шум воды, но поток не вырывается из крана, и девчонка с паникой выключает воду, осознав.

Она не переключила его. Это старый механизм, когда для подачи воды в душ необходимо повернуть маленький рычажок, и Оушин не сделала этого, поэтому…

Она опасливо поворачивает голову, взглянув на парня, который секунду назад сделал шаг назад, выходя из кабинки. Смотрит на неё, сощурившись. В руке сжимает ленточку с пропуском. А волосы мокрые, видимо, струя воды ударила ему по голове. Тея моргает, опуская глаза:

— Извини.

Коридор светлого этажа выведет их прямо к палате, но парень оглядывается по сторонам, не прекращая смахивать капли воды с волос:

— Где автоматы? — хмурится. — Кофе хочу.

Быть полезной.

Тея идет у стены, поэтому первой замечает сквозь прозрачные вставки двери автомат с горячими напитками, видимо, там небольшой буфет:

— А, там, — указывает на дверь пальцем, хватает её за ручку, приложив все имеющиеся усилия, дабы открыть, ведь обычно двери поддаются с натяжкой, но тут внезапно преграда распахивается легко, отчего Оушин даже покачивается на ногах, чуть было не потеряв равновесие. Проблема в том, что парень плелся за ней, не успев среагировать на воодушевленный порыв девчонки, поэтому удар дверью приходится ему в лицо. Тея замирает, прижавшись к холодной поверхности, пальцами стискивает железную ручку. Дилан на мгновение вскидывает голову, веки прикрыты. Тяжелый вздох — он накрывает лицо ладонью. Долгий выдох — он опускает голову, сделав шаг назад. Оушин щекой прижимается к косяку двери, испуганно глотнув воды во рту. Не успевает молвить. О’Брайен опускает руку, уставившись на неё прежним, сощуренным взглядом:

— Ты меня покалечить решила, чтобы я с тобой в больнице слег?

А девушка лишь шепчет:

— Извини.

***

Я — сплошное недоразумение, ходячая катастрофа. Никогда не замечала за собой подобного, но, черт возьми, я гребаный крушитель. Все мои попытки быть полезной заканчиваются новым синяком, проявляющимся на коже парня. Мне его почти жаль.

Сижу на краю кровати, не зная, чем себя занять. Тяга к рисованию иссякла. Не могу отдаться творчеству, когда внутри нет стабильности, а виной этому — мое незнание. Я не имею понятия, как поступить в ситуации, в которой от меня требуется положительное влияние на другого человека. Было бы проще спросить у Дилана, что ему хочется, и постараться дать ему этого, но он и без того косо посматривает на меня. Сидит на диванчике, продолжая заниматься, а я то в окно выгляну, то поправлю постельное белье, то бесцельно поброжу по комнате, то полью цветочки на подоконнике, то… Я не могу усидеть на месте. Что-то внутри… Гложет меня. И мне хочется поскорее избавиться от этого непривычного дискомфорта, поэтому не прекращаю лезть к парню, которому явно мешает мое внимание:

— Ты так много учишься, — проговариваю, плюхнувшись рядом с ним на диван, отчего его рука дергается, искривив слово «иррациональный», которое Дилан выводил идеально в качестве ответа на один из тестов. Парень сжимает губы, сдержанно выдохнув, и отвечает, пытаясь как-то исправить «кривоту»:

— Я долго отсутствовал, надо нагнать темы. Плюс скоро матч, тренер готов кожу с меня содрать.

— Хороший человек, — делаю заключение, вызвавшую на лице Дилана угрюмую ухмылку:

— Да, как отец, которого у меня не было, — и тут же стискивает зубы, понимая, что его сарказм может породить сотню вопросов в ответ, но я ограничиваюсь одним:

— А где сейчас твой отец?

Вижу, как О’Брайен постепенно уплывает в свои мысли, нежеланные воспоминания, и его лицо мрачнеет на глазах, поэтому выдергиваю его, резко сменив тему:

— Почему ты сидишь здесь? — полагаю, ему не стоит вспоминать об этом человеке, а ведь я хочу быть полезной, так что не должна стать источником его раздражения. — Я вижу тебя чаще, чем Роббин, а она тут работает.

О’Брайен мирится с тем, что ему придется говорить со мной, отвлечься от учебы, и садится прямо, спиной прижавшись к спинке дивана:

— Дома скучно. А тут целая увеселительная программа: водой облили и в глаз зарядили, — с усмешкой смотрит на меня, а я опускаю глаза, принявшись с виноватым видом дергать ткань своей футболки. — Шучу я, — парень щурится, с подозрением изучая мой профиль. — Серьезно, что с тобой в последнее время? — отвлекается, на вибрацию телефона, который вынимает из кармана джинсов, подарив мне возможность нервно покусать губу.

Посматриваю на экран. Дилан как-то долго изучает его. Я вижу. Звонит Брук, но парень не отвечает, переключает звонок на беззвучный и прячет аппарат обратно в карман, вновь принявшись что-то писать в тетради.