– А ты за него свой плейер отдашь? – сощурился Ваня, отчего его лицо стало еще хитрей.

– Ты что! Мне мои предки не позволят. Тебе бы твои разрешили?

– У нас только одна мама! – вздохнул Ваня. – Отец у нас… ты только этого никому не говори, это я тебе, как другу… разведчик… Он уехал на задание, когда Ленке еще года не было… Она до сих пор плюшевого медведя папой зовет.

Что было Стасу до Ваниного отца? Он так расстроился, что пропустил мимо ушей такую сногсшибательную новость и только на всякий случай уточнил:

– Значит, не дашь?

– Нет! – почему-то не обиделся, а будто даже обрадовался такому равнодушию друга Ваня. – Пошли лучше в футбол погоняем?

– Не хочу, – бесцветным голосом отозвался Стас. – А впрочем, идем. Мне теперь все равно…

С этой минуты краски лета, гомон птиц, запах трав и цветов – словом, весь мир поблек для Стаса. Все его мысли были заняты монетой. Он предлагал сменять ее на марки, готов был отдать царские медяки. Но все его предложения разбивались, как ком земли о лопату!

– Как баба Поля помрет, я тоже себе музей сделаю! – говорил Ваня, щурясь на плейер. – А что? У нее все вещи старинные: прялка, книги, иконы, самовар, утюг доэлектрический, – перечислял он и с явным намеком разводил руками. – А такого рубля нет!..

Наконец Стаса позвали домой – ужинать.

За столом он сидел молча, рассеянно ковыряя вилкой жареную рыбу.

– Ты что, уже успел с новым другом поссориться? – спросил папа.

– Нет, наоборот – мы с ним завтра на рыбалку идем. Пустишь?

– Одни? Без взрослых?! – встревожилась мама.

– Пусть идет! – разрешил папа. – Заодно и рыбки принесет!

– Вы эту сначала доешьте! Зря, что ли, я в магазин ходила? Еще целых три окуня в холодильнике лежат!

– Это совсем не то! Парню скоро двенадцать, а он ни разу на рыбалке не был!

– А на море? – напомнила мама.

– То не считается! – возразил папа и подмигнул сыну: – Мы, бывало, к палке нитку с булавкой привяжем, мама тебя отвлечет, а я малька нацеплю. «Клюет! – крикну. – Тащи!» Ты – «удочку» на себя, а там – рыбка!

– Дово-ольный! – смеясь, подтвердила мама.

– Нехорошо маленьких обманывать! – буркнул Стас, и тут слова «удочка… окунь… рыба на булавке…» завертелись, словно стекляшки в калейдоскопе, и застыли четким узором. Он понял, как можно без риска поставить плейер против монеты.

Стас быстро поужинал и выбежал из дома.

По дороге план дозрел окончательно.

«Ваня хочет спорить. В карьере нет рыбы. Но у меня есть окунь, и если я сумею, как папа…»

– Вань! – закричал он в открытое окно.

– Ну? – вышел на порог Ваня – ломоть хлеба в одной руке, стакан с молоком – в другой.

– Может, в карьере все-таки есть рыба? – осторожно начал Стас. – Я читал, что икра прилепляется к лапкам уток и разносится по водоемам.

– То по водоемам! – подала из окна голос Лена. – А у нас – мазутоем!

– В карьер мазут сливают, – жуя, подтвердил Ваня.

– Спорим, что хоть одна, да есть? – приступил к главному Стас. – Давай утром зайдем в карьер, и я порыбачу. Если поймаю – монета моя!

– А если нет – плейер мой!

– Только на одну неделю!

– На месяц… – начал торговаться Ваня, но тут из окна высунулась Лена.

– Вань, карась опять виляйхвостов гоняет!

– Скажи ему, что, если не перестанет, я его в карьер брошу, вот и будет там ры…

Ваня вдруг осекся на полуслове. Глаза его сощурились так, что лицо стало совсем хитрым:

– А давай так, – быстро предложил он. – Оба закинем удочки, и если кто что поймает, тому приз. Тебе – монету, а мне – плейер, только, чур, уже насовсем!

Всю ночь проворочался Стас, сладко робея от предстоящего и торопя время. Лишь под утро его сморил глубокий, как омут, сон.

– Стасик, пора! – шепотом позвала его мама.

– Рыбалку проспишь! – громовым голосом напомнил отец, который всю ночь работал над диссертацией.

Стас мигом оделся и кинулся в угол, где лежал приготовленный еще с вечера рюкзак. Завернутый в пакет огромный окунь, бутылка лимонада, которую выпьет Ваня, чтобы, отбежав по нужде, дал возможность нацепить на крючок рыбу, – все было на месте.

– Ни пуха ни пера! – пожелала мама.

– Ни рыбьей чешуи! – поправил её отец.

«И ни серебряного рубля!» – суеверно подумал Стас, выбегая из дома.

На улице было темно и зябко. Звезды, устав гореть над спящей деревней, разом уставились на него. Поеживаясь, Стас добежал до Ваниного дома. Видя темные окна, он с замирающим сердцем постучал и услышал:

– Заходи, мамы нет дома!

– А я думал, ты спишь! – радостно сказал Стас.

– Нет, мы по звонильнику встали! – послышался голос Лены.

– А чего без света сидите?

– А Ванька не хочет, чтобы я видела, что он там у аквариума делает…

Тут раздался звонкий шлепок, и Лена выскочила в коридор, потирая затылок.

Через минуту вышел и Ваня: в руках удочки, через плечо – сумка.

– Ну что, пошли? – деловито спросил он, незаметно показывая сестре кулак.

– Как! – удивился Стас. – И она с нами?

– А куда ее девать? Мама теперь день и ночь у бабы Поли. Вот обуза на мою голову!..

– Не обуза, а обяза! – капризно возразила девочка. – Ты за мною следить обязан? Обязан! Значит, кто я тогда?

И, победно вскинув голову, первой направилась к выходу.

Они вышли из дома и направились по предрассветной дороге к карьеру.

– Как пойдем – бежком или тишком? – с готовностью спросила Лена.

– Пешком! – оборвал ее Ваня. – И никуда не отходя от дороги!

Тут Стас сообразил, что Лена может отвлечь Ваню лучше всякого лимонада, достал бутылку и, отступая от тщательно разработанного плана, сам припал к ней. Вдоволь напившись, он предложил:

– Угощайтесь!

Лимонада хватило как раз до карьера.

Дойдя до обрыва, Ваня взял Лену за руку и повлек за собой. Спуск был крутой, сыпучий, и Стас с облегчением выдохнул, оказавшись внизу. Холодно, мрачно было в карьере. От черной, в радужных пятнах, воды, пахло ржавым железом и бензином.

Где-то невдалеке загрохотал поезд. Все вокруг задрожало, сверху посыпались мелкие камни.

– Московский? – разматывая удочки, сказал Ваня и, услышав скрежет тормозов, удивился: – Странно, вроде как поздно для него. А другие скорые у нас не останавливаются!

– Может, стоп-кран сорвали? – предположил Стас.

– Да нет, опаздывает, наверное!

– А мы так вовремя приехали! – похвастал Стас и побежал к валуну, ругая себя за то, что сам опился «Фанты».

Когда он вернулся, Ваня подозрительно быстро закинул свою удочку. Но что было Стасу до этого?

– Гляди, где твоя Ленка! – показал он на прыгавшую с валуна на валун девочку.

– А ну, стой! – крикнул Ваня, бросаясь к сестре.

Стас дрожащими пальцами развернул пакет, насадил на крючок окуня и поспешно опустил в воду.

– Эй! – позвал он, водя удочкой из стороны в сторону. – Поймал! Честное слово, я что-то поймал!

– Гусеницу от трактора? – язвительно прокричал Ваня.

– Сам ты трактор! – Стас вытащил рыбу на берег и несколько раз стукнул по ней камнем, чтобы не было вопросов, почему она не живая: – Гони рубль!

– Не может быть! – подбежал к нему Ваня. Он склонился над рыбой, и глаза его округлились: – Ч-что это?…

– Как что? – удивился Стас. – Окунь.

– Но ведь он же – морско-ой!!!

Словно сто скорых поездов загрохотало над Стасом, причем в каждом из них сорвали по стоп-крану. Он понял свою ошибку. Чтобы не встречаться с уничтожающим взглядом друга, он заерзал глазами и увидел, что оставшийся на воде поплавок неожиданно ожил.

– Клюет!.. – прошептал он.