Лишь кипа старых газет и журналов, лежавших в изодранной корзине, привлекла его внимание, потому что на обложке старого «Огонька» была фотография французского президента.
Продолжая думать о своем, Стас развернул этот журнал. Обычно он никогда не читал первых страниц, считая их самыми скучными, потому что там всё было о политике. Но сейчас именно они заинтересовали его, и он стал с жадностью разглядывать президентов, министров, генералов… Их восторженно приветствовали толпы людей; на них нацеливались десятки объективов фотоаппаратов и телекамер; в сопровождении офицеров с саблями наголо они шли мимо рот почетного караула; с важным видом давали интервью журналистам, тянущим к ним диктофоны…
– Да, ради этого, действительно, стоит жить!
Порывшись в кипе, Стас выбрал несколько журналов и понес их домой. Осмотр Григория Ивановича уже закончился. Гость на кухне застегивал ворот рубашки, а отец говорил, что на его сердце он может дать гарантию хоть на сто лет.
– А чего же оно так болит? – недоумевал гость. – Ночи напролет спать не дает!
Отец принялся выписывать рецепт на самое легкое лекарство, что тоже было неинтересно Стасу.
Он прошел в свою комнату и вырезал из журналов наиболее впечатляющие, по его мнению, снимки. Затем снял со стены оставшуюся от прежних хозяев старинную икону, стянул из папиной аптечки лейкопластырь и стал расклеивать их над кроватью.
Не успел он прикрепить на самом видном месте портрет шведского короля, как за окном послышался взволнованный голос Вани:
– Стасик! У вас Ленки нет?
– Нет, а что? – высунулся из окна Стас.
– Пропала!
– Как пропала?! Ты в медпункте был?
– Конечно!
– А у соседей смотрел?
– И там нет…
– Так сходи в магазин, на ферму! – вспомнив о непререкаемом голосе, начал распоряжаться Стас.
– Ходил уже! Нет нигде…
– Значит, плохо ищешь! В контору сбегай!
– Да я и так уже всю деревню обегал! – пожаловался Ваня и удивленно заморгал: – А чего это ты раскомандовался?
– А что – заметно? – обрадовался Стас.
Но Ваня вместо ответа лишь отмахнулся и побежал дальше – разыскивать сестру.
– Так, начало положено! – довольно потер ладони Стас, провожая его взглядом. – Даже Ванька заметил, как изменился у меня голос, и помчался ведь не куда-нибудь, а в контору! И это еще только начало!..
Он приклеил лейкопластырем закрутившиеся концы фотографии короля и стал прикидывать, как лучше разместить оставшиеся снимки. – Эх, Деция бы сюда! – вдруг вспомнилось ему. – Вот у кого была власть так власть!
Стас вдруг вспомнил, что во времена Деция брали старые статуи и писали на них имя нового правителя, сбегал в родительскую комнату, вырезал из отцовской книги портрет какого-то римлянина или грека, фломастером подписал его «Деций» и прикрепил выше всех современных снимков.
Он захотел еще спросить Григория Ивановича, в каких институтах готовят будущих правителей, но, выйдя на кухню, увидел, что того уже нет, а на его месте сидит новый гость.
3
– Что-о-о?! – возмутился дядя Андрей
Это был – Стас так и застыл в дверях – крупный мужчина с плечами штангиста и руками боксера. Он был такой огромный, что обычный стул под ним казался детским, а на кухне сразу стало тесно.
На столе, затеняя остатки угощения Григория Ивановича, лежали: кусок ветчины, палка самой вкусной на свете твердокопченой колбасы, над которой с ножом колдовал отец, и нарезанное морозными ломтиками сало.
Мама, ахая, восторгалась здешними ночами:
– Соловьи-то у вас как поют! Ну, прямо совсем как по телевизору.
– Да, – соглашался гость. – Полезная птица. Хорошо комаров заглушают!
– Ваш? – заметив Стаса, пророкотал он густым басом и, не дожидаясь ответа, протянул похожую на ковш экскаватора руку: – Меня зовут дядя Андрей. А тебя?
– Станислав! – отозвался Стас, не в силах назвать себя перед такой горой Стасиком, и почувствовал, что его ладошка утонула, словно ручеек в бездонном озере.
– Угощайся!
– Спасибо! – зная по опыту, что взрослые просто тают, когда с ними говоришь вежливо, отказался Стас. – Я… сыт!
– Этим?! – сморщился, кивая на зелень, гость, забрал у отца нож и, отхватив такой кус ветчины, какой мама покупала им в день получки на целую неделю, протянул Стасу: – Ешь, а то… еще больше отрежу!
И захохотал, точнее, загрохотал, довольный своей шуткой.
– Всю жизнь бы так угрожали! – усмехнулся про себя Стас и положил толстый пласт ветчины на тонкий кусок хлеба (в городе все было бы наоборот!).
– Что, вкусно? – ласково посмотрел на него дядя Андрей.
– Угум-м! М-мм! – закивал головой Стас. Этот гость сразу понравился ему.
– Вот и радуйся, вот и наслаждайся! – поучал дядя Андрей с таким лицом, словно сам ел этот бутерброд. – Для этого нам, собственно, жизнь и дана!
– А… вл-м-мм-сть? – вспомнив предыдущего гостя, спросил Стас.
– Что? – не понял дядя Андрей.
– Власть, говорю! – проглотил мешавший говорить кусок Стас. – Разве не она – самое главное?
– Кому как! Мне лично ее и даром не надо!
– Как это?! – опешил Стас.
– А что в ней хорошего?
– Ну… все тебя слушают, фотографируют, слава, почет!
– Да, это, конечно, приятно! Понимаю твой юношеский пыл, сам когда-то мечтал стать космонавтом, но… – Гость значительно поднял указательный палец. – К счастью, вовремя понял, что главное в жизни – это ни в чем себе не отказывать. И всё иметь. Один раз ведь живем!
– Слушай-слушай, что умные люди говорят! – посоветовала отцу мама и пожаловалась: – А у нас, представьте себе, все наоборот. Не знаем, как дотянуть до следующей зарплаты. Зато он – начальник отделения, кандидат, без пяти минут доктор наук, профессор!..
– А вдруг он так и до министра дойдет? – заступился за папу Стас и подумал: вот было бы здорово, если бы тот и впрямь стал министром!
Но дядя Андрей рассудил иначе.
– Что ты, что ты! – испуганно замахал он руками. – Министром!.. Это ж такая должность: того не скажи, туда не пойди, этого не сделай, чтобы политики не испортить, всё время под охраной – да разве же это жизнь?!
– А вот Григорий Иванович говорит… – начал, было, Стас, но гость пренебрежительно усмехнулся:
– Слушай его больше! Когда он главным человеком в районе был, не спорю, сам ему завидовал. А теперь? Ну, кто он теперь? – Он посмотрел в окно на соседний дом таким же взглядом, как недавно на зелень. – Не-ет, мне такого удовольствия, чтоб только на несколько лет, не надо! Мне на всю жизнь его подавай! Я и жил так всегда, да вот беда – в последнее время сдавать что-то начал! – обращаясь к отцу Стаса, пожаловался он. – Раньше, бывало, ударом кулака быка валил, а теперь…
– А кем вы работаете? – переходя на тон врача, спросил Сергей Иванович.
– На бойне и по частным заказам, когда скотину дома режут! – объяснил дядя Андрей, и Стас, покосившись на него, понял, что про удар кулаком он сказал не для красного словца…
Тем не менее отец, померив дяде Андрею давление, сказал, что тому надо срочно переходить на диету, если он хочет подольше наслаждаться жизнью.
Дядя Андрей с изумлением спросил, для чего тогда, собственно, жить? Отец тоном врача ответил ему.
Между ними начался спор.
И так как дядя Андрей, багровея лицом, начал пересыпать свою речь бранными словами, мама дала знак сыну, чтобы тот немедленно покинул кухню…
4
…Что-то нехорошее, злое шевельнулось в сердце Стаса
Вернувшись в свою комнату, Стас подошел к стене и, точно учитель провинившихся учеников, оглядел министров, президентов и генералов. Всего час назад они казались ему самыми удачливыми на свете людьми. А теперь… Стоило ли так стараться, если то, что он услышал – правда?
Первым его желанием было сорвать все эти вырезки, но, поразмыслив, он лишь махнул рукой:
– А! Пусть висят… Вдруг дядя Андрей что-то не понимает? Он ведь сам не был начальником, как Григорий Иванович, и не познал вкуса власти! Хотя просто наслаждаться жизнью – тоже, конечно, здорово! Этому даже и учиться не надо!..
