Старый Дон подозрительно прищуривается, но не дает мне и секунды на оправдания. Он сначала улыбается, а потом начинает хохотать, отбивая мне плечо своей ручищей.
— Пусть сам ко мне придет. Тогда и решим все. С ним. Нечего всяким Козявкам лезть в дела взрослых дядь. — Он снова улыбается, и я не могу не улыбаться в ответ, потому что передо мной человек, которого я в детстве называла папой. Человек, который сделал для меня столько, что мне за всю жизнь не расплатиться. — Ладно, Козявка, мне пора. Дел по горло. А ты не болей. И в гости заходить не забывай.
— Обязательно, — радостно бросаю в спину уходящему мужчине, не стирая с лица довольную улыбку.
— Не знал, что у тебя с господином «такие» отношения. — Бросает отец, выплывая из тени дверного проёма, заставляя меня испуганно вздрогнуть.
— Прекрасные у нас с ним отношения, — холодно бросаю я. — В общем, так. С этой пиздой я потом разберусь. А сейчас другое насущное дело: я договорилась с Доном на встречу. Пойдешь ты. Будет решаться твое будущее. Не дай тебе Христос бог забухать еще хоть раз. Урою. Закопаю заживо. Рядом с женой твоей и семьей её новой. Им я могилки начну готовить уже сейчас. И ты ляжешь рядом, если планы мои нарушишь.
— Знаешь, — задумчиво бросает он, — мне всегда казалось, что ты страсть как похожа на Дона в молодости. У вас характер очень похож.
— Может, потому, что первым, кто взял меня на руки, был Дон? И воспитывал меня он, пока ты из банды не ушел. Так что неудивительно. А теперь домой, у меня голова кружится.
В машине, словно забытая собака, сидел недовольно надутый Паштет и копался в телефоне, залипая в игру, но стоило только нам сесть в машину, сразу оживился, чуть ли не хвостом виляя от радости.
Отмахнувшись простым «я все решила», наконец-то расслабляюсь, смотря, как отдаляется от нас всегда напрягавшая меня резиденция Кошки.
Слишком все сложно, слишком всего много и с слишком многим надо разобраться.
Сейчас, именно в этот момент, я уверена, все: Кошка, глава Востока, моя мать, Валя, даже отец, чувствовали, что сегодня был переломный момент, после которого перемены неизбежны.
Буря грядёт. Я начну её, и я же буду в самом её эпицентре.
========== 7. “Буря” ==========
Описать мое настроение словами нельзя. Что-то на грани дьявольской злобы и нечеловеческой истерии. Это то самое состояние, в котором люди без проблем вырезали города. Но геноцида одного конкретно взятого города в моих планах не было. Лишь убийство конкретно взятой дурочки.
Но, смерть — это слишком легко после всего того, что она сделала.
А ведь все так хорошо начиналось! Выпускной класс, Вика, Паштет, Антоша. Наша неразлучная четверка. Мы были созданы друг для друга. И тут появляется эта сука.
Господи, я просто закопаю её заживо. Сломаю каждую маленькую косточку в её никчемном теле и перебью каждый позвонок, но так, чтобы, когда я положу её в могилу, она еще была жива. И ощутила весь тот ужас, который я хочу ей подарить. Все должно иметь свою цену. Абсолютно всё. И красивенькое надгробие Валюши — приемлемая цена, как по мне.
А с другой стороны, можно отбросить прелюдию. И превратить её жизнь в нескончаемый ад. А еще сделать так, чтобы она оказалась на самом дне пищевой цепи. Эта дурочка додумалась пригласить в школу братков даже не из своей банды. И теперь самым подходящим будет попросту втоптать ее в грязь. Её и её обожаемого папочку. Забрать у них все, что не прикручено к полу. А что прикручено — открутить и забрать.
Разрушить все. Сломать. Уничтожить! Я сделаю всё, чтобы Север наконец-то таки захватил Восток. А еще… Можно же самой захватить Восток! Зачем мелочиться! Я просто приду к Решале, разложу этой дурочке все по полочкам, заручусь поддержкой и заберу себе Восток. Да-а-а! Это просто идеально. Лучше некуда! Замечательный план!
— У тебя такое выражение лица, — хмурится Викуля, переплетая наши пальцы, — будто в твоей голове, как минимум, крутится план по захвату мира. И это как минимум! Что случилось?
Я пересказываю Викуле события тех дней, что она не застала, параллельно не спуская глаз с двери класса, выжидая, когда же Валюша соизволит прийти.
Разборки разборками, а школу пропускать нельзя. Я уверена, именно это ей моя мамашка и втирала, отправляя с розовым рюкзачком в школу. Сегодня будет мясо. Сегодня я раскатаю её по асфальту школьного двора!
— А вот и моя прелесть! — Хищно улыбаюсь я, увидев, как мой милый кролик заходит в класс, видит меня, передергивается всем телом и испуганно опускает голову. У девочки реально жуткие проблемы с головой, раз она до истерики боится меня, но все равно продолжает лезть. — Милая, как же долго я ждала этой встречи!
Она испуганно поднимает взгляд, когда я бесцеремонно упираюсь подошвой кроссовок в край парты прямо напротив её лица. Антону хватило лишь одного моего взгляда, чтобы засунуть язык в жопу и молчать.
— Чего не здороваешься, сестренка! Мы же почти семья, если моя ненаглядная мамочка прыгнула в койку твоему отцу! Надеюсь, хотя бы тебе досталась горсть её внимания. Ты заметила, что за эту неделю ты ни слова мне не сказала, хотя за моей спиной рот открываешь похлеще моей мамашки над членом твоего бати? По-моему, это как-то неправильно, ты не считаешь? — Сейчас я только играюсь, милая, позоря тебя перед всем классом. Ведь все знают историю моей шлюхи-матери, которая бросила меня совсем малышкой. А она, оказывается, к другому мужику переметнулась. Прикинь, что о тебе подумают? И ты, а не я, будешь дочерью шлюхи. Ведь мне что-то подобное сказать просто побоятся. Охуенное чувство вседозволенности. — Может, ты уже поднимешь свой незамутненный взгляд от парты и посмотришь мне в глаза? Прояви характер хоть раз мне в лицо, а не за спиной, натравливая на меня братков банды. А знаешь, что теперь с ними будет? — дожидаюсь заинтересованного взгляда исподлобья и весело продолжаю. — Их перережут, как щенков! По твоей милости! А тебе и плевать. Но мне не плевать. — Мой игривый настрой слетает, стоит мне сжать в кулак её накрученные в огромные кудри волосы, сминая прекрасную прическу. Моя мать любила такие. Стала ясна еще одна причина моей ненависти к ней. — Мне глубоко не плевать. И решим мы с тобой все конфликты сегодня после школы, за курилкой. И попробуй только не явиться. Я приду к тебе домой и испизжу тебя в слюни прямо перед твоим папочкой и мамочкой. И мне даже ничего за это не будет, потому что твой батя до усрачки боится моего. Круто быть протеже Главы самого сильного района, правда?
И я отпускаю её волосы, со всей силы толкая на нее парту, от чего девчонка с криком подается назад и падает со стула, вызывая всеобщий смех.
Если я правильно все рассчитала, это окончательно выбьет её из колеи. И на встречу она придет не одна. Господи, только бы эта поехавшая так и сделала! Мне же больше ничего и не надо. Один прокол! Всего-лишь один прокол Востока и все. Пиздец им!
Она поднимается неуверенно, с помощью напуганного до ужаса Антона, но взгляд. Господи, этот злой взгляд полностью поехавшего человека обещает мне все кары господни. Но я только улыбаюсь ей, потому что, милая, буря пришла. И имя твоей буре — Рудислава.
Она уничтожит всё, что ты любишь.
Она пришла вовремя, что добавило пару плюсиков в её карму. Но пришла не одна, на что я и рассчитывала. Слава богу, эта дурочка сделала все так, как я и хотела. Мне большего и не надо!
— Чё, больше братков пойти избивать невинную невинность не согласились? — Всего-то десять. Никчемные крупицы. — И правильно сделали. — Улыбаюсь я, и из-за угла школы появляется армия Севера в тридцать человек. — Схватить, скрутить, обезвредить. На них не должно быть ни царапины.
— Поняли, Принцесса, — усмехается Волк, самый главный в их компашке, давая отмашку парням, что уже разминали кулаки. По виду парней из Востока было видно, что они уже трижды пожалели, что согласились на это дерьмо.
— Вот как оно бывает, милая, — улыбаюсь я, наблюдая, когда ребятки уверенно, быстро и красиво скручивают парней Востока. Вот твой билет в никуда — реальное нападение на гражданских. Всему востоку пришел конец из-за прихоти маленькой, глупой девочки. Я обо всем позабочусь, милая. Абсолютно обо всем! — Когда идешь против системы, будь готова, что система пойдет против тебя. — И я уверенно зажимаю кастет ладонью левой руки, подходя ближе.
