Это что же, она сейчас кинется на меня? Господи, ради Христа, не надо. Я сейчас не в настроении! Плюс, обе руки вышли из строя по вине её дочурки обожаемой.

Я успела среагировать, когда она дернулась вперед, с бешенным криком выбрасывая в мою сторону руку с зажатым в ней ножом. Я успела. Иначе этот удар мог стоит мне жизни. А в следующую секунду о мою голову будто ударили сковородой — звон в ушах стоял знатный, а тело матери, с вмиг остекленевшими глазами и дыркой во лбу просто грохнулось на спину. Нож прилетел мне под ноги.

Я слабо соображала, что происходит, в ушах от выстрела прямо через мое плечо неистово звенело и прекращать не собиралось. Я тупо сидела на коленях и смотрела на нож и лужу крови у него.

Я не видела тебя четырнадцать лет. И лучше бы еще столько же не видела.

Вокруг бегали люди, отец им что-то объяснял, указывая на меня и тело у моих ног, отец на пальцах объяснял, что сейчас произошло, потом вырубил отца Валюхи. Нда… Дела…

— Натворила же ты дел, Злобина.

— Ты-то, блядь, откуда тут взялся? — Устало вздыхаю я в шею поднявшему меня на руки Паше.

— Оттуда. — Улыбается парень, на секунду опустив на меня взгляд, и тут же сгружает меня на один из сотни диванов, находящихся в этой резиденции. — Я новый глава Востока, Злобина. Я наконец-то добился этого.

— Я тебя искренне поздравляю. — Удивить меня в этой жизни нельзя уже ничем. Хотя бы потому, что без меня в этом городе не происходит ничего.

— Ты даже не удивлена?

— Конечно нет. — Потираю виски, стараясь прогнать звон из головы и хоть немного прийти в себя. — Я давно догадалась. Иначе просто не мог ты получать такое адское количество информации, если не общался с кем-то из банды. И когда я рассказывала тебе душещипательную историю своей жизни ты только со знанием дела кивал, будто я подтверждала уже ранее тобою узнанные факты. В общем, свое место Жнеца Севера я не зря четыре года занимала.

— Ты странная, Злобина.

— На то и расчет. — Смеюсь я. — Чем я «странней», тем дальше от меня всякая шоблядь держится. В это смысл, понимаешь?

Не понимал. Или не хотел понимать.

Я тоже безумна. Я понимаю это. Я всегда была такой. С самого детства. Нежеланный, недолюбленный ребенок. Тяга к насилию, удовольствие от участия в драках, счастье от вида крови. Я тоже ненормальная. Но я научилась управлять своим безумием. Пользоваться им. Контролировать его. Управлять им.

— Ты не хочешь знать, как я попал в банду?

— Неа. Мне не интересно.

— Ты собираешься дальше быть в банде?

— Нет. — Твердо отвечаю я, спустя секунды затянувшегося молчания. Я никогда не буду в банде этого города. Потому что… меня всегда будет не устраивать то, что тут происходит. Я всегда буду недовольна происходящим. И ничего не сможет этого изменить. Я сделала все, что хотела. Всё, что задумывала. Меня больше ничего тут не держит. Я уеду отсюда так же максимально быстро, как смогу. Как пойму, что без меня тут ничего не развалится. Меня здесь ничего не держит.

— Даже я?

— Даже ты. — Я отвечаю твердо, чтобы не дать ему и шанса на продолжение нашей истории.

Я люблю его. Я знаю это. Понимаю. Чувствую. Но… Мы разного безумия люди. Он не выдержит моего давления. Не перенесет меня морально. У нас нет и шанса. И пытаться, чтобы разрушить нас обоих до основания я не буду. Я люблю тебя настолько, что готова отпустить и позволить жить так, как ты хочешь.

— Рудислава? — зовет отец, появляясь в гостиной. — Пойдем домой.

— Да, — я легко поднимаюсь с дивана, оттягивая задравшуюся майку, заляпанную кровью моей матери. — Пойдем.

Уже в дверях я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на тебя, но ты слишком подавлен, чтобы смотреть мне в след. Я уверена, ты будешь прекрасным главой. Лучшим из тех, кто некогда был и тех, кто еще будет.

Я уверена в тебе.

Через пару лет мы встретимся, обещаю. Но мы пройдем мимо, даже не поздоровавшись, потому что будем абсолютно чужими друг для друга.

Я люблю тебя, Паш.

И я тебя отпускаю.

Дверь закрывается за моей спиной, навсегда отрезая меня от всего, что было раньше.

Прощай.