Когда Ева опомнилась, Шон уже опустился на колени перед купелью, жадно глядя на её обнажённое тело, отлично видимое в воде. Девушка вздрогнула от неожиданности и с трудом подавила испуганный возглас.

— Шон! Что ты здесь делаешь? Отвернись немедленно! — негромко, но твёрдо потребовала она, заливаясь краской смущения.

Но мужчина молча глядел на неё, жадно пожирая глазами, горящими страстью и желанием. Ева почувствовала себя, словно в ловушке под его обезумевшим взглядом.

— Шон! — снова позвала она. — Уходи, пожалуйста!

— Нет… — пробормотал он, протягивая руку к её лицу, но Ева тут же отшатнулась к противоположному краю маленькой купели.

Тогда Шон начал торопливо раздеваться, не сводя глаз со смущённой девушки. Ева поняла, что он не владеет сейчас собой, а это уже было опасно.

— Что ты делаешь? — испуганно спросила она, когда увидела, с какой скоростью он избавляется от одежды.

— Не бойся, я не стану принуждать тебя, — выдохнул Шон, сражаясь с пуговицами на рубашке.

Выскочить из купели Ева не могла, поскольку Шон стоял у неё на пути, а помещение было маленьким. И что же делать? Закричать? Ева опасалась, что на её крик примчится Рой, и тогда уж точно бросится на Шона. Одного укуса хватит, чтобы волк перегрыз аптекарю горло, а смерти своего храброго спасителя королева не хотела. Получается, она действительно в ловушке! Нужно как-то образумить Шона и побыстрее!

Когда девушка увидела, как аптекарь освобождается от последней детали одежды, она стремительно отвернулась, через мгновение услышав, как он торопливо скользнул в купель. Прежде, чем Ева успела что-то сказать или сделать, Шон обхватил её сзади дрожащими руками, настойчиво притягивая к себе. Его дыхание стало тяжёлым и частым, а руки сжали её мокрое тело и потянулись к груди.

— Как ты прекрасна! — выдохнул Шон, припадая губами к её шее и жадно целуя.

Ева отчаянно пыталась вырваться из его пугающих объятий, но вода не способствовала этому. Взять её в воде, даже силой, Шону намного проще, чем если бы он попытался сделать это в спальне.

— Шон, пожалуйста, перестань! — испуганно попросила она, вцепляясь в его ладони, которые настойчиво гладили её грудь. — Я не хочу этого!

— Неправда, — жарко шепнул он ей прямо в ухо, — ты хочешь меня так же, как и я тебя! Ты ответила на мой поцелуй сегодня, ты дрожала от страсти в моих руках! Я хочу лишь сделать тебя счастливой, любовь моя… Не противься, умоляю… Поцелуй меня!

Шон вдруг резко развернул её к себе лицом, впиваясь в полураскрытые губы настойчивым поцелуем. Ева успела только глухо застонать, когда почувствовала во рту его язык, а своё тело — крепко прижатым к краю купели. Шон прижимался к ней всё теснее, а его затвердевшее мужское достоинство упиралось ей в живот. Ева испугалась, что не сможет усмирить его, и мужчина попросту возьмёт её силой.

— Остановись, прошу тебя! — она упёрлась ладонями в его грудь, умоляюще заглядывая в карие глаза, горящие необузданной страстью. — Я не хочу так… Ты ведь не станешь принуждать меня?

Слёзы в её голосе внезапно отрезвили Шона. Он замер, словно только сейчас понял, что творит. Его глаза расширились в шоке, он закрыл лицо руками, стараясь прийти в себя. Как он мог так поступить? Что вдруг нашло на него?

— Прости меня… — прошептал он, глядя на дрожащую Еву виноватыми глазами. — Я не знаю, что за зло в меня вселилось! О, мне так стыдно!

Его голос звучал так горестно и смущённо, что Ева сразу почувствовала, как её страх уходит. Это снова был тот Шон, которого она знала и к которому привыкла. Она непроизвольно коснулась его щеки в попытке успокоить, а Шон тут же поймал её ладонь и прижал к губам.

Внезапно дверь в купальню отворилась, впуская волка. Вернувшись в дом с заднего двора, Рал никого не обнаружил в кухне, но услышал приглушённые голоса из купальни. Голоса Евы и Шона…

Стоя на пороге он буквально прожигал глазами свою жену и её любовника, которые имели наглость предаваться прелюбодеянию прямо здесь, в одном доме с безмятежно спящей Мелиндой.

Ева и Шон стояли рядом, тяжело дыша, глядя друг на друга, аптекарь целовал ей руки… Зубы зверя обнажились в грозном оскале, шерсть на загривке встала дыбом, и любовники испуганно застыли.

— Рой, что ты здесь делаешь? — пробормотала Ева.

Это было именно то, чего она опасалась: волк может броситься на Шона и убить его! В его серо-голубых глазах пылала такая ярость, что Ева испугалась питомца сильнее, чем воинов Палмера сегодня днём.

Она впервые испугалась Роя с тех пор, как он появился в её жизни. Ей казалось, ещё секунда — и последует резкий прыжок волка, несущий смерть Шону, а может и ей тоже… Она ясно чувствовала угрозу, исходившую от огромного волка. Ева попыталась сжаться в комок, закрыла лицо руками и, крепко зажмурила глаза от страха. Зажмурившись, она почему-то увидела перед собой красивое, гордое лицо мужа, увидела таким, каким он бывал, когда им владел гнев… Девушка до сих пор помнила, как король в один миг превращался из спокойного, рассудительного человека в дикого зверя, чьи глаза пылали огнём ненависти, совсем как сейчас глаза Роя… О, духи… почему… почему ей так показалось? Почему она сравнила волка и Даркена Рала?

Ева снова открыла глаза и увидела, как волк внезапно бросается прочь из купальни. Девушка тяжело дышала от страха, она отчаянно дрожала, пытаясь понять, что с ней только что произошло. Шон выбрался из купели и помог Еве сделать то же самое, вежливо отвернувшись, пока она торопливо вытиралась и натягивала сорочку и халат.

Выскочив из купальни, Ева бросилась разыскивать Роя. Она обежала все комнаты, обыскала каждый уголок дома, все сараи и кладовки, аптеку, и даже потайные помещения, где они прятались днём. Затем она побежала на задний двор, но и там тоже было пусто. Рой ушёл, он покинул её… И Ева опасалась, что навсегда.

Вернувшись в дом с понуро опущенной головой, Ева внезапно расплакалась, горько и безнадёжно. Она плакала так, словно потеряла кого-то близкого, кого будет очень не хватать. Шон ожидал её на кухне и попытался успокоить, но Ева поспешно отвергла его объятия и поспешила наверх, к дочери, стирая крупные слёзы, капающие с ресниц.

Шон был в недоумении. Он понимал, что Ева привязана к своему огромному питомцу, но не настолько же, чтобы убиваться по нему, как по человеку? Он всего лишь зверь, в конце концов.

Всю ночь Ева просидела у окна, глядя в ночное небо, где луна периодически выныривала из-за туч, летящих по чёрному небосводу. Она решительно не понимала, что произошло, но игнорировать все странности, связанные с Роем, больше не могла.

Он повёл себя так, как повёл бы человек. Он впал в ярость, когда увидел её в объятиях Шона, будто мог понимать что-то, чувствовать ревность, как человек… Эта странность, как и многие другие до неё, наводила на подозрения, что Рой действительно вовсе не волк.

Внезапно Ева вспомнила, как легко Рой вывел их из Народного дворца через тайную галерею, как при его появлении сами по себе вспыхивали факелы на стенах… Вдруг у неё в голове всплыла фраза, брошенная когда-то Тиной: «Секреты потайных коридоров Народного дворца известны лишь самому Лорду Ралу и его самым верным слугам». Самому Лорду Ралу… самому…

Ева вдруг вскочила на ноги, зажав руками рот, чтобы не вскрикнуть и не разбудить Мелинду и Делию.

О, духи, этого не может быть!!! Как же она не догадалась раньше?! Но… так не бывает! Ева побледнела, словно полотно и вдруг почувствовала отчаянную слабость в ногах, заставившую её снова опуститься на стул.