Спустившись вниз, Ева увидела, что Рой спокойно дремлет у очага и даже ухом не ведёт, заслышав её шаги, в то время, как раньше неизменно вскакивал, стоило ей зайти в комнату. Зверь вёл себя так, словно… сердился на неё за что-то! Впрочем, у неё, наверное, разыгралось воображение от пережитого страха и нежданного поцелуя Шона.

А причина злобы Рала была как раз в этом проклятом поцелуе! Обладая звериным чутьём и обострённым обонянием волка, он сразу почувствовал, что запах, исходивший от Евы, изменился. От неё пахло аптекарем, а значит, они находились либо очень близко друг к другу долгое время, либо… по крайней мере, целовались! Рал не мог ошибаться, он был уверен в своих подозрениях! Он злился на жену и ревновал, мечтая вцепиться в горло сопернику. Но… аптекарь снова спас их всех сегодня, а значит, причинить ему вред Магистр не мог! Не мог он убить человека, который скрывал в своём доме его жену и ребёнка, рискуя собственной жизнью!

Тупик… будь он проклят!

Ева почему-то чувствовала себя так, словно её только что уличили в измене мужу. Ей казалось, что губы Шона оставили видимый след на её губах, который могли заметить Делия и Малькольм. Да и Рой повёл себя странно, словно мог читать её мысли и ревновал к Шону. О, духи, что за бред приходит ей в голову порою? Как может зверь ревновать?

Но чувство неловкости не проходило, Ева чувствовала, что Шон захочет обсудить с нею то, что произошло между ними в каморке. И самое главное — его предложение. Как бы ни хотелось ей оставить их отношения дружескими, это уже невозможно — они перешли черту. Ей придётся отказать Шону и причинить ему боль, но другого выхода у неё нет. Она всё ещё королева и замужняя женщина. А главное — она любит своего мужа, а к Шону испытывает лишь привязанность и — как показала практика — физическое влечение, и только.

До конца дня Еве удавалось избегать разговора с Шоном наедине, поскольку они с Делией занялись уборкой в доме, возвращая разбросанные вещи на свои места, да и сам Шон отправился на своё рабочее место и занялся приготовлением очередного лекарства для заказчика. Тем временем, приближался вечер, и вероятность того, что Шон попытается выяснить с ней отношения, возрастала.

— Что-то случилось? — Делия не выдержала долгого молчания королевы.

— О чём ты? — не поняла девушка, пытаясь сосредоточиться на нарезке овощей для салата.

— О том, что ты будто воды в рот набрала с тех пор, как дом покинули солдаты Палмера. Между тобой и Шоном явно что-то произошло, поэтому я и спрашиваю, — пояснила невозмутимо Делия.

— Он… предложил мне выйти за него замуж, — тихо ответила девушка, решив не ломаться и сразу сказать правду. — А ещё… поцеловал меня.

Услышав её слова, волк сразу поднял голову и посмотрел в их сторону, но Ева и Делия продолжали разговаривать, не обращая внимания на него. Человеческое сердце в звериной груди болезненно сжалось. Значит, он не ошибся…

— Когда он успел? — застыла служанка с ножом в руке, открыв рот от удивления.

— Когда мы прятались от солдат внизу, в каморке, — вздохнула Ева.

— И что ты ему ответила? — с любопытством спросила Делия.

— Пока ничего, но боюсь, что сегодня мне придётся отказать ему, — хмуро отозвалась девушка, обрушивая свою досаду на ни в чём не повинную капусту, кромсая её в мелкую стружку.

— А может, ещё подумаешь? — с надеждой спросила служанка. — Шон любит тебя, он может стать отличным мужем, будет заботиться о тебе всю жизнь…

— Делия! — сердито сверкнула глазами Ева. — Сколько раз мне повторять тебе? Я замужем!

— И сколько лет ещё ты будешь считать себя замужней женщиной? Десять? Двадцать? Пока не поседеешь и не покроешься морщинами? — вдруг разозлилась Делия. — Неужели ты хочешь повторить мою судьбу и состариться в одиночестве?

— У меня есть Мелинда! — пылко возразила Ева. — Я не останусь одна.

— Твоя дочь ещё и наследница престола, — напомнила Делия. — Даже если ты сможешь вернуть ей трон, рано или поздно она отдалится от тебя ради управления страной, у неё появится своя семья, муж, дети. А что тогда будет с тобой? Вспомни, часто ли ты видишься со своими родителями?

Ева вдруг замолчала, понимая, что возразить Делии ей нечего. В чём-то верная служанка была права: однажды Мелинда вырастет и станет королевой, ей будет не до матери… И тогда Еву ждёт одиночество и отчаяние. Может, и правда стоит подумать над предложением Шона?

Делия чувствовала, как её молодая госпожа колеблется, мечется между долгом перед своим народом и желанием быть просто счастливой женщиной, рядом с сильным, надёжным мужчиной.

— Послушай моего совета, дай себе время подумать, — посоветовала Делия. — Мы не знаем, сколько ещё нам скрываться от Палмера. Не знаем, когда вести о перевороте дойдут до Ричарда Рала и Волшебника. Война за освобождение Д‘Хары может затянуться. Ты готова ждать долгие месяцы? Разве ты ещё не устала от одиночества? Молодая, красивая…

— Остановись, Делия, прошу тебя! — сквозь слёзы взмолилась девушка. — Мне и так тяжело, не дави на меня!

«Ну, старая сводня, я тебе это ещё припомню!» — кровожадно подумал Рал, не пропуская ни одного слова из разговора Евы и Делии. Его жутко бесило то, с какой настойчивостью Делия пытается свести Еву с Шоном, хоть он и понимал, что служанка действует из благих побуждений и хочет защитить его жену.

— Ладно, извини, моя голубка, я не хотела давить на тебя, — виновато пробормотала служанка, обнимая девушку за плечи. –Давай-ка займёмся лучше ужином.

За вечерней трапезой разговоры не клеились — то ли все слишком переволновались из-за дневного набега солдат, то ли напряжение между Евой и Шоном сказывалось, но в тишине был слышен только стук ложек и ножей по тарелкам, да невинный лепет Мелинды.

Покончив с едой, Шон поблагодарил женщин за ужин и направился в свой маленький кабинет, засев за свою тайную бухгалтерию: ему нужно было подсчитать, сколько куплено оружия для повстанческой армии и сколько ещё потребуется.

Ева и Делия убрали со стола, затем искупали Мелинду и Делия отнесла её спать. Перед тем, как подняться наверх, служанка обернулась к Еве.

— Я приготовила тебе купальню, искупайся, пока вода горячая, глядишь, и мысли приведёшь в порядок, — улыбнулась Делия. — Мелинда уже спит, не волнуйся. Кстати, я там приготовила тебе масло шалфея, добавь в воду и головная боль пройдёт.

Внизу, рядом с кухней имелась небольшая купальня, которой Шон раньше пользовался редко, предпочитая мыться в большой лохани прямо на кухне, но теперь Делия привела купальню в надлежащий вид.

— Я не говорила, что у меня болит голова, — устало заметила девушка. — Но всё равно — спасибо, Делия.

— Тебе и не нужно говорить, у тебя всё написано на лице, девочка, — заметила Делия, поднимаясь по лестнице. — Смотри только, не усни ненароком в горячей воде.

Ева вошла в купальню и увидела, что Делия уже приготовила ей чистую сорочку и халат, которые висели на спинке стула. Быстро освободившись от платья, девушка шагнула в горячую воду и издала слабый вздох удовольствия.

Вода всегда её успокаивала и расслабляла не только мышцы, но и притупляла печаль в сердце. Вымыв начисто волосы, Ева намылила мочалку и принялась медленно растирать своё тело, наслаждаясь тонким ароматом масла вербены и шалфея, которые были добавлены в воду.

Смывая мыло с себя, Ева настолько сосредоточилась на этом занятии, что не заметила, как в купальню бесшумно проскользнул Шон. Аптекарь слышал, как Ева отправилась мыться, и долго пытался сопротивляться желанию хоть раз увидеть её обнажённой, вожделение, нахлынувшее на него днём, когда он целовал её, вспыхнуло с новой силой. Он долго топтался под дверью, слушая всплески воды и тихий голос Евы, напевающей себе что-то, а потом внезапно не выдержал и толкнул дверь.