Ким вернулся бледный, со слезящимися глазами и распухшим красным носом. Он окинул стол взглядом в поисках своего стакана, но Шон отменил заказ, решив, что им сейчас лучше пройтись по воздуху, а не напиваться. Он встал и, надев куртку, протянул вторую Киму. Тот раздраженно рыкнул, но все же оделся. Они попрощались с местными и вышли на холодную снежную улицу. Шон, приехав сюда, не знал, что снег может лежать густым слоем и в середине марта. Ронвуд бегал в местном лесу, когда не проводил утро в обнимку с белым другом. И Шон теперь тоже, выискивая новые тропинки и пути. Он хотел показать сейчас пару из них Киму и немного прогуляться вместе.

— Тебе получше на улице? — спросил он, чтобы как-то заполнить тишину. Вопреки всему, с Кимом комфортно. Да, он орал, да, мог спихнуть ночью с кровати или забрать себе оба одеяла, да, не умел и не собирался учиться готовить. И, тем не менее, Шону хотелось быть с ним.

— Мне будет лучше без тебя, — упрямо повторил Ким.

— Почему, Ким? — Шон спрашивал уже не раз, но Ким либо отмалчивался, либо грубил. Сегодня же ему плохо, и, возможно, самообладание ослабнет.

— Потому что ты относишься ко мне, как к омеге, потому что у меня на шее твоя гребаная метка, потому что твой ребенок живет в моем пузе, потому что я ложусь под тебя и сам начинаю чувствовать себя омегой в такие моменты. Продолжать?

— Но я… люблю тебя.

— Ты играешь в одни ворота, — беззлобно ответил на его признание Ким. Он высвободил руку и достал из кармана сигареты. Этот разговор напрашивался уже долго. С тех самых пор, как у Кима встал на омежку в больнице, и они с Шоном подрались.

— Тебе не нравится наш секс? — предположил Шон, запихивая обиду поглубже в задницу. Просто Ронвуд пока не готов к подобным признаниям, поэтому игнорирует их. Не стоит настаивать. И раз уж он говорит, нужно вытянуть из него побольше. Тогда Шон сможет решить проблему.

— Нравится, но мой прежний секс мне нравился тоже. Не боишься, что я свяжусь с омегой? Я постоянно думаю об этом, — честно ответил Ким. Он закурил и протянул пачку Шону. Их разговор определенно требовал табака.

— Хочешь быть сверху? — слишком резким тоном спросил Шон. Он думал об этом и совершенно точно решил, что не хочет третьего в их отношениях.

— Само собой — хочу. Ты не предполагал? Поменяемся? — Ким уловил смену настроения Шона.

Шон молчал. Он всегда считал, что альфе снизу тяжко морально. И, возможно, физически тоже. Он не был уверен, получают ли альфы удовольствие в пассивной позиции. Ким — исключение, он — гамма. Он сам говорил, что ему хорошо с Шоном. Согласиться на смену ролей, даже с ним, требовало большого усилия, и пока он не мог его совершить.

— С какой это стати я должен ложиться под первого встречного, Ронвуд? — решил отшутиться Шон, чтобы отвести опасную тему в сторону и дать себе время на раздумья.

— Вот и я думаю, МакКензи: кто ты, чтобы я спал с тобой? Ну хорошо, сейчас я — инкубатор для твоего пиздюка. Мы живем вместе, все нормально. Но когда ребенок из меня выйдет — любым способом — мы разбежимся, — Ким выбросил окурок и остановился, посмотрел МакКензи в глаза. Шон потерял контроль и взбесился. Разбил кулак о дерево рядом с Кимом и сердито зарычал ему в лицо.

— Я не собираюсь расставаться с тобой, — отчеканил Шон, отступая на всякий случай от Кима, чтобы не вмазать ему.

— Хорошо, что у нас свободная страна, и я сам решаю, как мне жить, — упрямился Ким.

— Давай поженимся? — после недолгой паузы внезапно предложил Шон. Он думал об этом, но не был уверен окончательно. А теперь был. Ронвуд кинет его, он уже так решил. Значит, нужно любыми средствами удержать. Женитьба — отличная вещь! Ким будет знать, что Шон любит его и не бросит. И сам Шон тоже.

— Нет, — не сразу сообразив, что сейчас сказал Шон, ответил Ким.

— Обоснуй.

— Я уже обосновал это раньше. Я не хочу быть в позиции омеги! — Ким снова закурил.

— Ты будешь носить мою фамилию, наш ребенок тоже. И мы больше не будем друг другу первыми встречными. У нас будет секс, какой захочешь. В любой позиции, — начал уговаривать Шон. Если Ким согласится, то черт с ним! Шон поменяется ролями.

— Нет, — повторил Ким.

— Почему? Ты ведь этого хотел! — возмутился МакКензи. Ему захотелось топнуть ногой и надуть губы, как ребенку.

— Ты предлагаешь в лесу. Я, конечно, не романтик, но это слишком. К тому же такие решения не принимаются необдуманно, — отмазался Ронвуд.

До дома они шли молча. Шон думал, как же правильно сделать предложение Киму, который не хочет, чтобы его считали омегой, но при этом не в лесу. Задачка!

========== 24. День Независимости ==========

========== Двадцать четвертая глава ==========

========== День Независимости ==========

Шон думал, в связи с беременностью Кима, что ремонт в доме затянется. Сам он давно признал, что не создан для такого рода деятельности, а токсикоз и недомогания постоянно мучали Ронвуда, он то и дело бегал в туалет блевануть и почти ничего не ел, даже от вида и запаха съестного его мутило сильнее. Казалось, он скоро запретит и Шону есть, чтобы не бесил. Тем не менее, к концу апреля все было готово, и дом преобразился из прогнившей развалюхи в уютное и комфортное жилище для них двоих и будущего ребенка. Ронвуд так и вовсе утверждал, что это почти дворец. Из остатков старого фасада Ким соорудил будку Тефтелю, хотя все они понимали — пес продолжит жить в доме и лезть к ним в постель.

Родители Кима вместе с Майклом приезжали посмотреть на ремонт, но больше просто проверяли, не убили ли друг друга Ким и Шон, а заодно привезли Тефтеля. Майкл очень страдал по этому поводу и не хотел отдавать пса и, что поразительно, Чарльз не возражал его оставить. Но Ричард был настроен категорично и заявил, что возьмет медведя, только если Ким и впрямь упомянет это в завещании.

— А Дерек решил нас проигнорировать? И выразить Палмеру свое «фи»? — усмехнулся Шон, помогая Ричарду перенести вещи в дом.

— Знаешь, он выбирал, поехать с нами или в турне по Америке с новой танцевальной программой, — процедил тот, удерживая сигарету в уголке губ. — Пообещал прислать вам открытку.

— Он думал примерно пять минут? — догадался Шон, отлично понимая омежку. Если бы он до сих пор занимался прыжками, то поступил бы точно так же, как и он, потому никакой обиды. А Ким делал вид, что вовсе не скучал, но это лишь притворство.

— Скорее пять секунд.

Огромный плюс пребывания Ронвудов — Чарльз кормил их потрясающе вкусной едой. А маленький, но приятный бонус — Ким соизволил убраться в доме, подгоняемый сердитым взглядом своего анатэ. Из минусов — Шон всю неделю спал на диване в гостиной, так как Майкл захотел ночевать с Кимом и даже расплакался, когда ему сказали, что это невозможно. В итоге над мальцом сжалились, ведь, в конце концов, с Тефтелем его прокатили, так что решили пойти на небольшую уступку. А еще оказалось, стены у них недостаточно толстые, и они напрасно не подумали о звукоизоляции. Если Кима и Майкла совсем не волновали ночные звуки из комнаты их родителей, то Шон полночи не мог уснуть и думал, откуда у этих двоих столько энергии и что за таблетки принимает Ричард, чтобы Чарльз с его неутомимым желанием оставался доволен. Судя по Киму, не исключено, что уже скоро такие пилюли понадобятся самому Шону. Зато у Шона появились догадки, почему Ричард не разрешал заводить собаку.

— Вы с Чарльзом хотите еще детей? — как бы невзначай спросил он, хотя тут же пожалел об этом, заметив взгляд Чарльза, и втянул голову в плечи.

— Думаем, — ответил ему Ричард.

— Серьезно? Не-е-ет! — вмешался Ким, глядя по очереди на родителей. — У вас определенно проблемы с детьми, вам не стоит больше пытаться!

— Никогда не знаешь, из какого ребенка вырастет цветочек, а из какого сорняк, — с откровенным намеком съязвил Чарльз.

— Да ладно! У вас даже приемный Ванька — и тот исчадие ада! — не сдавался Ким. — А вас не смущает, что внук будет старше младшего сына? Ты уже в положении? Да?