Майкл приехал раньше, но Ким чувствовал, что вот сейчас самое время убраться, и лучше они с Шоном погуляют по зоне беспошлинный торговли в аэропорту, чем станут мозолить здесь глаза брату. Они попрощались с Алексом и Марти, которые тут же прилипли к Майки, рассматривая его, как забавное животное. Они видели его раз в пятилетку, так что теперь им интересно, что это за омега такой странный. Особенно Марти, который в свои четыре уже считал себя супер-альфой и мог даже на улице хлопнуть проходящего мимо омегу по попе, неважно, сколько тому было лет. А вот самого Майкла куда больше интересовал Тефтель. Они с псом были взаимно рады видеть друг друга.

— Обниматься будем на прощание? — усмехнулся Ким. Ему вдруг показалось, что у брата не все в порядке, но он не рассказывает. Даже привычные хмурость и молчаливость, теперь стали более явными, и взгляд казался печальным и уставшим.

— Только попробуй, — фыркнул Майки и повернулся к своей сумке, достал из нее пару кубиков Рубика: один на три деления для Алекса, и другой на два — для Марти. Мальчики с готовностью забрали подарки и вежливо поблагодарили за них, как учил Шон.

— Майки, у тебя все хорошо? Ты не хочешь ни о чем со мной поговорить? — Ким перехватил брата за подбородок и повернул к себе, заглянул в глаза, как когда-то в детстве. Тот вырвался резким движением и недовольно шикнул. Все. Детство закончилось, а с ним пропали и невинность, и власть, которая была у Кима над Майклом. Перед ним больше не нелепый мальчишка, на него больше нельзя нарычать и утихомирить.

— У меня все хорошо. Не строй теорий заговора, — безразлично ответил он. — Счастливо поебаться.

Ким выдохнул и улыбнулся, откидывая беспокойства о брате и детях, мыслями уже отправляясь в отпуск. Он подхватил с пола собранную под завязку старую, серую от времени сумку МакКензи с Халком и направился к двери. Там он переплел с мужем пальцы, и они вместе вышли из дома.

На улице ярко светило солнце, не было ни облачка на голубом небе, а легкий океанский бриз ласкал кожу. На восточном побережье будет еще лучше — там они с Шоном наверняка вспомнят, с чего все началось, Ким сходит на могилу Мэтта и Дени, навестит Ника, который по-прежнему жил на их старой улице в пригороде Нью-Йорка, потом они с Шоном знатно нажрутся, перебирая и опять проговаривая все, что пришлось пережить прежде, чем оказаться в этом спокойном и счастливом моменте. И Ким опять признает, что все плохие дни, седые волосы, каждая капля крови и любая минута боли стоили того, чтобы все это закончилось именно так.