— Мы с твоим анатэ — истинные, — сразу же отреагировал Ричард, словно сын мог забыть об этом. Запахи родителей прекрасно подходили друг другу — закрыв глаза и отстранившись от мыслей, можно было бы решить, что в комнате всего один человек с густым и богатым ароматом, который переливался и отчего-то щекотал ноздри.
— Знаю, — быстро произнес Ким, чтобы разговор не перетёк на эту тему. Он скептически относился к вероятности, что когда-то встретит свою пару так же, как и родители. Для закрепления результата и полного отвода беседы в другое русло он добавил:
— А ещё ты в годы молодости перетрахал весь гарнизон и островную базу «Грайс». И никогда бы ты не познакомился с анатэ, если бы тебя не направили в местность, где он, кстати…
— Всё, всё! Поставь рот на паузу! — немного раздраженно произнес отец и замахал на сына одной рукой, не желая слушать окончание фразы. Ким удовлетворенно улыбнулся уголками губ.
— Ты сам заговорил об этом.
— И сам же всё осознал и пожалел, — вздохнул Ричард и включил магнитолу. Сначала она выдала попсовую песенку, но в силу привычки отец выбрал волну с чисто военными новостями.
«…стелс исчез с радаров, местонахождение истребителя неизвестно…»
Ким усмехнулся и не смог сдержаться, закончив фразу за диктора:
— Полетел к морю — отдыхать и трахать потаскушных омег, — с усмешкой произнес он, все еще не отрываясь от переписки. Ким послал Уиллу забавного котика, пускающего воздушные сердечки, и спросил, поцелует ли его омега, если он займёт сегодня на соревнованиях первое место. Краем глаза Ким заметил, что отец тяжело и звучно вздохнул и крепче, чем нужно, сжал руль. Подобное поведение показалось немного странным — ведь ничего такого не произошло, что могло взбесить Ричарда. А если всё дело в пропавшем самолёте? Отец имеет к военным делишкам прямое отношение, но это не касается Кима и можно не беспокоиться. Мобильник пискнул ответным сообщением от омеги, и Ким растянулся в широкой и зубастой улыбке, прочитав текст:
«Я поцелую того, кто займёт первое место:-*»
Когда они приехали к школе, Ким выбрался из салона и, небрежно махнув отцу и прихватив с собой сумку, в два счета присоединился к друзьям. Ричард остался наблюдать за сыном, усевшись на капот Форда и закурив. Ким отлично знал о его особенности — отец собирался не дать никому занять соседнее место на парковке. Ему всегда хотелось, чтобы машина Чарльза стояла рядом с собственной. Наверное, у женатых пар как-то меняется мышление, ведь другого объяснения этого и прочих бзиков родителей у Кима не было.
Тем временем в компании приятелей парень стал настоящим придурком. Первым делом, не позаботившись о приветствии, он запрыгнул на спину Криса Нильсона— своего одноклассника и сына местного прокурора. Крис был воплощённым героем любовного омежьего романа, ни дать ни взять. Высокий, со светлыми, тщательно уложенными волнистыми волосами и внешностью элитного манекенщика, одетый в самые модные шмотки и богатенький от рождения. О нём мечтали все омеги и беты, завидовали и делали пакости тем, кому Крис «помогал» в течки или выказывал заинтересованность, в общем, всячески привлекали его внимание. Так и избаловали — теперь Нильсон считал, что омеги должны бегать за ним табунами, а он ещё повыбирает, кто ему приглянется. Поначалу он возмутился наглости Кима и взрыкнул, стараясь скинуть друга с себя. Тот смеялся, вцепившись мёртвой хваткой, но когда двое их общих друзей проделали тоже самое, Крис передумал и азартно оскалился. Парни принялись наскакивать друг на друга в импровизированном рыцарском поединке, где роль копья выполняла вытянутая вперёд нога «наездника». И хотя все четверо получали увесистые удары, это не мешало им хохотать, как полоумным. Омеги, стоящие неподалёку, смущённо хлопали ресницами, совершенно не понимая подобного поведения, застенчиво улыбались и перешёптывались. Ким мельком нашёл среди них ярко-рыжую копну волос Уилла. Тот стоял в окружении своих приятелей и о чём-то весело переговаривался, хихикая и то и дело кивая в их сторону. Другие альфы — одноклассники или партнёры по команде, улюлюкали и делали ставки, кто-то на «наездников», кто-то на «коней».
После очередного наскока Ким мощным ударом сбил Мэтта и Пирса на землю и те покатились в разные стороны, чертыхаясь. Радостно присвистывая, Крис запрыгал вокруг побеждённых друзей. Но признавать своё поражение те не хотели, так что, вскочив на ноги, стали валить Криса вместе с Кимом. Всё это грозило перерасти в потасовку, если бы на площадке не появился их тренер — Смит, как он разрешал себя называть членам команды — и не прервал шутливый бой оглушительным свистом. Ким упал с Криса, зажав ладонями уши и злобно оскалившись на тренера. Он больно ударился спиной и слегка скульнул. Хорошо, что этот позорный звук потонул в мерзком пищащем свисте и гомоне остальных ребят. Смит отправил их переодеваться и разминаться. Он выглядел так, как будто ему требуются усилия, чтобы не выражаться непотребно: весь раскрасневшийся, с выпученными глазами, вспотевшими залысинами и пульсирующей венкой на лбу. Мэтт Бейз протянул Киму ладонь и помог подняться, улыбаясь и подмигнув.
— Тебе просто повезло, придурок, — подколол он.
Ким и Мэтт были друзьями с детства. Семья Бейзов жила в доме напротив, и парни часто играли в вдвоём. Они вместе учились в началке и одновременно пришли заниматься плаваньем, а потом, в средней школе — и прыжками в воду. Мэтт был настолько несерьёзным зубоскалом и балагуром, что сложно поверить, глядя на него со стороны, будто он может о чём-то переживать или долго тосковать о ком-то. Только Ким знал: смех и шуточки — своеобразный способ защиты от внешнего мира и чужого давления. На самом деле, развод родителей и уход анатэ к истинному оставили серьёзный отпечаток на Мэттью. С отцом друг регулярно ссорился, а омеги пугали его непостоянством. Но всё это Ким держал в секрете, а для остальных Мэтт улыбался и флиртовал со слабым полом наравне со всеми. Тем более, что последняя мода на скуластых чернявых плохишей стремительно росла и крепла, притягивая всё больше внимания к Мэтту. На тренировках Ким вечно старался быть лучше, прыгать чище и выполнять сложные программы. Друг отлично в этом помогал, выступая в бассейне противником, а после хохоча вместе.
Там-то, на одной из тренировок, ребята и познакомились с Пирсом Прайтом. Тот уже долго занимался прыжками и на некоторое время они с Кимом стали настоящими конкурентами — уровень Пирса оказался намного выше и это уязвляло тщеславную душонку Ронвуда. Но довольно скоро соперничество переросло в дружбу. Пирс был совсем неконфликтным, даже слишком спокойным для альфы, очень порядочным. С девятого класса встречался с одним омегой, который до сих пор оставался девственным, а после первой течки сразу же обзавелся меткой истинного. Пирс знал, что по законам штата даже меченый омега не может вступать в половые отношения до восемнадцати лет, и с нетерпением ждал дня, когда можно будет повязать Ника. Пока они справлялись, как говорил Мэтт, «по-детски». Но что-то ведь заставляло их запахи перемешиваться?
Крис присоединился к их команде последним, когда переехал с семьёй в пригород. Его отец получил назначение в городской прокуратуре, а сына отправил в самую обычную школу, вместо какой-то элитной, вроде Оак Хилл. Впрочем, Крис не жаловался и быстро освоился в новой обстановке. А заодно сразу же стал причиной вечных ссор Мэтта и Кима. Нильсон был самовлюблённым и разделял отношение Ронвуда к омегам, как к пустышкам и однодневкам. Они нашли общие темы и взгляды, сдружились, и вот уже два года «закадычный друг» Мэтт сдвинулся в жизни Кима на второе место. Однако дружбы это не портило, скорее, добавляло остроты, которую парни охотно поддерживали. Ким в какой-то мере зависел от ребят — каждый из них был важен и заполнял определённую нишу. Мэтт был самым близким для Кима, он никому не верил так, как ему, даже родителям. Пирс вносил равновесие и временами гасил буйный нрав. Своим благочестием Прайт показывал, что не обязательно быть надменным и вызывающим, чтобы пользоваться популярностью и обладать силой духа. Ну, а Крис пригождался в остальное время, когда хотелось мнить себя чёрт знает кем и над всеми насмехаться.
