— Они милахи, да? — умилился Ким. — Майкл вырастет опасным подонком. И горе тому альфе, что попадется ему на пути! Но от Ди я такого не ожидал. Правду говорят: в тихом омуте…

— Я давно хотел спросить, — немного неуверенно начал Шон. Но он, в конце концов, должен знать, стоит ли опасаться за свои яйца в случае чего или нет! — Ты, конечно, можешь не отвечать, но…

— О моем анатэ? — безошибочно догадался Ким. — Я не знаю о его прошлом. Никогда не спрашивал. Рискнешь сам узнать?

— Нет. Я, пожалуй, еще немного поживу. Наверняка у твоих родителей принято не оставлять свидетелей. Но ты согласен с тем, что Санта не всегда дарил ему подарки на Рождество?

— Скорее, я на этом настаиваю! — усмехнулся Ким.

Они приехали в презентабельного вида репродуктивную клинику в центре. В приемной их встретил симпатичный омега небольшого росточка, со светлыми волосами, заплетенными в причудливую косу, и карими глазами. Это сочетание наводило на мысль, что он красит волосы, как сейчас модно. Голос у него был тихий и тягучий. Такой очень привлекал альф, и Ким, давно лишенный активной роли, вполне однозначно прореагировал. Если бы врач запоздал и не увел Кима в свой кабинет для осмотра — между ним и Шоном разразился бы скандал.

Шон заметил, как Ким флиртует с секретарем, и на пару секунд опешил, а потом рассердился не на шутку. Он совсем забыл, что Ким всю жизнь жил как альфа и до сих пор позиционирует себя так. Теперь одной проблемой стало больше, и придется переживать не только из-за альф, но и омег. А в том, что он будет ревновать, Шон уже не сомневался. Он одернул его, предупреждая, чтобы не расходился и вел себя прилично. Ким злобно сверкнул глазами и рыкнул в ответ.

— Не командуй здесь, МакКензи! Ты мне никто!

И вот тут Шон взбесился. Он не считал себя никем в отношениях с Ронвудом. Ким принадлежал ему, у него стояла метка, возможно, сейчас он уже в положении, и его гамма не должен думать о других! Шон не собирался терпеть ни единой измены, вне зависимости с кем.

Ким ушел с врачом в смотровой кабинет, и они с Шоном перекинулись злыми взглядами напоследок. МакКензи накручивал себя все время, пока Кима не было, а стоило ему оттуда выйти — потащил в дальний угол коридора и накинулся с разборками. За период спокойствия и благополучия их совместной жизни Шон уже и забыл, что умеет так орать и сердиться. Он высказал Киму, относительно его поведения и того, кем они друг другу являются, но Ким не хотел слушать ничего. Он не планировал становиться пассивом навсегда, и если это цена жизни вместе Шоном, то отказался ее платить. В итоге Шон вмазал ему по челюсти и тут же получил кулаком в нос.

Врач с пониманием держался в стороне, давая парням возможность выяснить отношения. Он скорее думал, как вообще Ким мог обратиться в их клинику — это был первый беременный гамма на его практике. Но благодаря своей профессиональной выправке, врач не показывал удивления и любопытства. Драка вышла недолгой — пара обоюдных оплеух и грубых слов, после которых доктор решил их разнять. Он сообщил, что экспресс-тестирование дало положительный результат. Ким действительно забеременел.

— Поздравляю вас, — натянув улыбку, сказал врач.

— Да уж, было бы с чем. Залететь от такого идиота! — недовольно буркнул Ким.

Шон проигнорировал. Он больше не посмел ударить Кима, хотя кулак так и чесался. Вроде бы, это известие они получили еще утром, когда Ким сделал тест дома. Но теперь, в клинике, все казалось куда более реальным и правдоподобным. Только сейчас Шон осознал, что бить Ронвуда было плохой идеей. Его одолевало сильное волнение и некоторая радость. Он скоро станет отцом! И хоть у ребенка будет весьма придурковатый анатэ — сам Шон любит Кима и сможет найти к нему подход.

— Позвонишь родителям?

— Вот еще! — отказался Ким и вытер кулаком с подбородка кровь из разбитой губы.

У него никакого счастья известие не вызвало. Особенно когда мимо них вразвалочку прополз беременный омежка, которому определенно даже ноги переставлять было тяжко. Он помотал головой, отгоняя от себя дурацкие мысли, и закурил сигарету, не слишком беспокоясь, что они находятся в помещении и к тому же — в больнице.

Врач не сделал замечание, только открыл окно и пригласил Кима к свежему воздуху. Как и говорил Ким прежде, положение его отца давало массу преимуществ и попустительств.

— Сам позвоню, — буркнул Шон и набрал Ричарда, рассказал о беременности, представляя лицо альфы. Наверняка после этого разговора Ричард опрокинул стаканчик виски, чтобы примириться с новостью. А Чарльз закатил глаза и сказал что-то язвительное относительно альфьих способностей Шона.

Они решили не развивать их ссору и забыть о ней. Но ни один не забыл. Просто вслух не обсуждали, но мысли, что Киму нужен альфий секс, не покидали их голов.

Из раздумий Шона вытянул бубнеж Ронвуда над самым ухом:

— Ты заказал мне выпить? — Ким выглядел больным. Токсикоз плохо сказывался на его еще не полностью восстановившемся организме. Он вернулся из туалета, куда отлучался шестой раз за вечер.

— Ты уверен, что тебе нужно сейчас пить? — спросил Шон. По его мнению, Ким походил на пропойного алкоголика, у которого два месяца похмелье: впалые щеки, синяки под глазами, щетина.

— Я уверен! — рыкнул Ким, рассерженно зыркнув на Шона.

Нынешнее состояние делало Кима раздражительным, он заводился с пол-оборота, часто рычал и распускал руки. Шон же, вместо того чтобы дать отпор, — отступал. С того дня, как беременность подтвердилась, он не ударил Кима ни разу, не повышал на него голос и не грубил. Такое отношение злило Кима сильнее. Так относятся к омегам, а он никак не мог смириться со своей новой ролью.

МакКензи поднял в воздух руку, подзывая официанта. Он не хотел беспокоить Кима еще и потому, что врач с полной уверенностью заявил — выносить ребенка тот не сможет, а Джонс не сказал ничего однозначного. Шон поставил перед собой цель сделать все, чтобы сохранить малыша и отношения с Кимом.

— Принеси виски с колой, и какой там счет в игре? — Шон примирительно опустил ладонь на колено Киму.

Тот не шевельнулся — вот что значит дрессировка! Касания, поцелуи, объятья — все нежные проявления чувств стесняли Кима. Он боялся пересудов местных, если те увидят его идущим за руку с другим альфой. Шон медленно, но верно отучал его от этих мыслей. В Палмере жили не плохие люди. В первую неделю после Дня Благодарения едва ли не каждый в городе подошел к Шону и лично пообещал вырвать ему глаз/кадык/печень/яйца, если он обидит Ронвуда. Словом, ни у кого не было и мысли косо на них глянуть. Сейчас уже все относились к Шону неплохо, он умел расположить к себе людей. А известие, что Ким в положении, и вовсе сделало его героем, который сумел если не убить чудовище, то обрюхатить.

— Пока по нулям. У стойки освободилось, хотите пересесть? — охотно ответил Тодес. Ему нравились отношения между Шоном и Кимом, они возбуждали юношескую бунтарскую натуру.

— Нам и здесь неплохо. Сбегай поживее! — буркнул Ким. Его явно опять мутило. И выглядел он так, словно ненавидел Шона всеми фибрами души. — Ты козел, МакКензи! Зачем вообще ты здесь? Вали в Питтсбург! Или к своему анатэ! Какого хера трешься возле меня? — злобно, но тихо рыкнул Ким, легонько поглаживая себя по животу.

— Я хочу быть с тобой, Ронвуд. Это не очевидно? — спокойно ответил Шон. Этот разговор случался всегда, если Киму становилось плохо. Он уже привык. Только порой думал — так же сложно с беременными омегами или нет? И без того паршивый характер Кима испортился окончательно, когда появился токсикоз и первый намек на животик.

— А если я не хочу? Я ненавижу тебя! — быстро бросил Ким и сорвался со стула в сторону туалета.

Шон вздохнул. Ким никогда не говорил вслух то, что и так было очевидно. Если бы они с МакКензи не познакомились на соревнованиях по прыжкам, еще в школе, то Ким, возможно, уже бы женился на омеге. А не носил метку другого альфы и ребенка от него же. Шон отдавал себе отчет — Киму непросто совладать с собой и не придушить его ночью подушкой. Сам же Шон был бы женат на Скотти и жил в Сан-Франциско, а не на Аляске, если бы Ким не прислал то сообщение. По правде говоря, Шон уже вынашивал планы относительно переезда из Палмера. Работа здесь была скучной, а погода невероятно дрянной. Ему даже снились сны о море и пляже. Особенно в холодные ночи, когда их раздолбанный домишко промерзал до основания. Но говорить на эту тему с Кимом пока рано, и Шон выжидал нужного момента.