— Анатэ… — начал было говорить парень, но Чарльз прервал его коротким и резким взмахом руки.

— Даю время до выпускного, чтобы доказать мне, что тебя не нужно сажать за забор. Если ты продолжишь в том же духе, что и сейчас, то учиться после школы будешь здесь. Никаких прыжков, омег, пьянок, свободы. Только стройподготовка и режим. Не можешь сам себя контролировать — тогда этим займутся офицеры-воспитатели. Уверен, отец будет счастлив, если ты пойдёшь по его стопам и будешь служить, — обычно спокойный тон сейчас казался Киму холодным и даже немного угрожающим. Чарльз не планировал слушать возражения или просьбы. Он вытянул остатки табака в одну затяжку и выпустил густой дым с шипящим звуком, выкинул окурок и сел в машину, ожидая, пока его сын сделает то же самое.

До дома они ехали молча. С отцом Ким мог ругаться и спорить сколько угодно, тот всегда оставлял шанс победить, хотя бы из трепета к альфьей натуре сына. Ричард мог влепить подзатыльник или даже прописать ремня, но бросаться в крайности не было у него в привычках. Зато Чарльзу плевать — он не был отцом и не хотел искать ультиматумы, выдал сухой факт. Так или так. Выбирай.

Дома Ким молча поднялся к себе и, приняв душ, улёгся в кровать. Он не слышал, говорят ли о чём-то родители. Мелкие не спали, для этого было слишком рано, да и отец никогда не мог справиться с этой непосильной задачей сам, без анатэ. Ким думал, что если уж Чарльз пригрозил, то никто не сможет помешать ему запихнуть сына в военный колледж. Даже больше, противиться ему вообще никто и не будет. Со стороны отца все военные: дед, ани**, дядя, двоюродные братья Кима. И сам Ричард не раз заводил тему о том, не хочет ли Ким попробовать себя в военной карьере. О семье анатэ никто ничего не знал, так как Чарльз вырос в детском доме в Австралии.

Парень не был против службы в армии, он смог бы выдержать режим и тренировки. Но там у Кима на четыре долгих года — а после, если он преуспеет, то и дольше — заберут самое дорогое — свободу. Там даже общежития работают по расписанию, и никаких тебе развлечений — был хорошим мальчиком, получи увольнительную… одну… за месяц… Нет, подобная жизнь в планы Кима не входила. Они с Мэттом собирались поступить в колледж Лонг Айленда и кутить до конца учёбы. Там всегда весело, куча общин и предметы для изучения настолько разнообразны, что при желании туда могли бы поступить и Пирс с Крисом. Но… Крис, папенькин сынок, пойдёт учиться в элитный университет на юриста, а Пирс не сегодня, так завтра обрюхатит Ника, и его будущее будет совсем плачевным.

Ким перевернулся на живот и, дотянувшись до мобильника, зашел на фейсбук. Там, открыв общий диалог, созданный только для них четверых, написал:

Ким: «Я живой»

Пирс: «Сильно влетело?»

Ким: «Анатэ пригрозил, что сделает меня солдатом»

Пирс: «Не так уж и плохо, у тебя же отец военный»

Ким: «Не все хотят лизать задницы отцам подобным образом»

Пирс: «А что? Ты знаешь способ получше;)»

Мэтт: «Ты хоть в больнице был?»

Ким: «Был, сказали, жить буду»

Пирс: «Они же не знали, что ты в военку пойдёшь, а то б сжалились, убили бы сразу: D»

Мэтт: «Прикинь, ты когда уехал, папаша Глена ему по ебалу съездил!»

Крис: «Это он из-за второго места так расстроился?»

Пирс: «По мне так придурок просто. Глен вообще стоял, ничего не делал. А этот псих подлетел к нему»

Ким: «Справедливость есть»

Пирс: «Какая это нахер справедливость? Ты его папашу видел? Лось под два метра!»

Мэтт: «Ты его не очень уж защищай, а то Ник чего не того подумает»

Пирс: «Не переживай, Мэтти, я все его сообщения читаю»

Ким прикрыл глаза, представляя, как Пирс сейчас отнимает мобильник у своего парня. Все же наглый этот омежка, Ник. Больше писать он не захотел и, отбросив телефон на край кровати, достал из-под матраса журнал определённой тематики, которые можно только под матрасом держать. Открыв первые станицы, Ким забыл о соревнованиях, друзьях, родителях и военном колледже. Ему показалось, что он снова чувствует запах дурацкого МакКензи, и его образ, в плавках и капельках воды, возник перед глазами.

_____________________________________________________________________________________

*Анатэ/атэ — родитель-омега

**Ани — супруг-омега деда

_____________________________________________________________________________________

Для тех, кому не влом писать отзывы и кто не прочь поучаствовать в шлифовке работы до блеска :)

Глава достаточно объёмная и насыщенная описаниями и информацией. Пожалуйста, если вы запутались, напишите мне об этом в комментариях. И вообще о том, насколько читабельно и интересно. И за ПБ, разумеется, дополнительные баллы к карме.

Заранее спасибо!

========== 02. Гром среди ясного неба ==========

======== Вторая глава ========

========== Гром среди ясного неба ==========

В подвале одного из жилых домов в пригороде Чикаго нашли труп альфы. Беднягу связали и утопили в бассейне, а его омега, который все это и проделал, спокойно свалил в Аргентину. И его не могут найти до сих пор. Меня лично интересуют мотивы. Соседи клянутся, что убийца и его жертва были идеальной парой, так какого черта? Не смогли договориться, кому мыть посуду?

Криминальные хроники новостного журнала «Чикаго сегодня», самый непрофессиональный журналист «А».

Киму снился страшный бредовый сон. Сначала он оказался на вышке и готовился к прыжку, как вдруг осознал, что бассейн пуст, а если он оступится, то упадёт на кафельный пол и разобьётся. К его ужасу, внизу уже валялась пара тел. Из-под них растекались кровавые пятна, а кое-где переломанные кости прорывали мышцы и кожу, показываясь наружу. Он отступил от края и понял, что поднимается всё выше, земля удаляется, а на трибунах появились зрители. Они хлопали и кричали, скандировали «МакКензи». Их лица менялись, как пластилиновые. Ким с опаской оглянулся и заметил позади Шона. Тот стоял совсем близко, склонив голову набок, и рассматривал его, облизывался и мерзко цокал языком. Ким агрессивно зарычал, чтобы МакКензи не вздумал сунуться к нему, хотел продемонстрировать силу.

— Я бы не был таким смелым, щеголяя голым задом перед публикой, — хмыкнул Шон, улыбнувшись на одну сторону и указав взглядом куда-то вниз. С его красивого подкачанного тела стекали капельки воды, путаясь в светлой блядской дорожке от пупка вниз к обтягивающим плавкам.

Только теперь Ким заметил, что полностью без одежды, отступил назад от неожиданности и смущения. Выставляться на всеобщее обозрение ему совсем не нравилось. У самого края он замер, боясь сорваться, но МакКензи сделал неожиданный выпад и толкнул его в грудь.

— До новых встреч, Ронвуд, — крикнул он вслед и исчез.

Ким сгруппировался, готовясь к болезненному удару, но его не последовало. Вокруг было темно и душно, Ким не мог толком вздохнуть, словно воздух превратился в вату. Он хватался за горло, кашлял, живот сжимали болезненные спазмы. Вокруг стали мелькать лица друзей: Мэтт, Крис, Пирс. Они появлялись и исчезали каждый раз с новыми гримасами, словно что-то говорили, но Ким не слышал их голосов, не мог дотронуться. Ребята становились всё злее, и их лица темнели, до тех пор пока не исчезли совсем.

Ким остался один, ему стало холодно, а тело терзала боль. Он оказался на какой-то серой скале, совсем близко к обрыву, но без возможности выбраться. Вверху был почти вертикальный подъём, никаких выступов и ступенек — только в одну сторону уходил узенький бордюрчик. Пару раз выдохнув и глянув в пропасть, Ким решил, что должен попробовать добраться по нему до площадки побольше, откуда уже сумеет спастись. Он ступал аккуратно, прижавшись спиной и затылком к холодному камню и стараясь унять бешеное сердце. То норовило вырваться из груди или утянуть вперёд, а значит и вниз. До заветного спасения оставалось всего ничего, как вдруг камни под пяткой Кима разъехались и покатились по скале, а он — следом. Ким цеплялся руками, стараясь ухватиться за что-то и не упасть, но ничего не выходило, равновесие было потеряно и его неуклонно влекло вниз.