========== 20. Лучшие две недели в жизни ==========

========== Двадцатая глава ==========

========== Лучшие две недели в жизни ==========

Проснувшись окутанный приятным и возбуждающим запахом, Шон далеко не сразу понял, что произошедшее вчера вечером и ночью — не сон! Он на Аляске! Прилетел сюда к Ронвуду, который оказался истинным и заодно гаммой! И аромат, витающий в комнате, принадлежит ему, а не омеге, с которым Шон жил почти год и собирался жениться на нем. Кажется, все предыдущие планы накрылись медным тазом. Или еще нет? Какая муха его укусила вчера? Зачем он полез трахать Ронвуда и пометил его? Что за безрассудная глупость?

Шон болезненно поморщился и вспомнил, что во время второго раунда Ким разбил ему губу своим лобешником. Гребаный дикарь! И ведь без всякой причины! Шон только хотел поцеловать его в запале чувств. Поцеловать Ронвуда! Отстой! Что за идиотское желание? Хотя в целом их секс можно было считать вполне стоящим, но странным. Шон покосился на него.

Ким лежал рядом на животе, уткнувшись лицом в сгиб локтя и похрипывая. На холке краснела свежая метка. На секунду у Шона возникла идея забрать ее. Тайком, пока он спит. А потом сбежать, ничего не объяснив. Он протянул руку и дотронулся до прокуса, сам не понимая, зачем делает это. Ему хотелось прикасаться к истинному, чувствовать его кожу, вдыхать запах. Ким не поддерживал такие порывы, зарычал и скинул пальцы.

— Чего лапаешь меня, МакКензи? — сонно буркнул он и, повернув голову, хмуро посмотрел на Шона. Его лицо было совсем помято и выглядело так, словно он по меньшей мере пару последних лет знатно бухал.

— Ты храпишь во сне, — не найдя, что ответить на предъяву Ронвуда, выпалил Шон первое, что пришло ему в голову. Он понятия не имел, как общаться с колючим придурком, недовольным с самого утра, и это притом, как Шон над ним старался всю ночь. Омеги после таких ночей долго были шелковыми и ласковыми.

— Скажи спасибо, не наяву, — усмехнулся Ким, выбираясь из постели. Он встал и потянулся, хрустнув позвоночником. Шон слегка поморщился, прикидывая, что с таким звуком хребет должен был сломаться. Но нет, Ронвуд целехонький. В принципе, если у него вырастут рога и хвост, не стоит удивляться. Хоть какое-то объяснение мерзкому характеру.

Шон заметил, как у Кима по бедру потекла сперма с тоненькой прожилкой крови. Сколько раз они делали сцепку? Этого хватило, чтобы зачать? А если нет — не стоит отпускать его сейчас, нужно продолжить! Недавние мысли о нелогичности ситуации стремительно покидали голову. Как все-таки соблазнительно выглядел этот подонок!

— Давай еще раз? — предложил Шон, переползая ближе к Киму и притягивая за талию. Он поцеловал его в ямочку над ягодицей, улыбаясь и предвкушая сладкую утреннюю разрядку. Не тут-то было! Ким сердито рыкнул и сбросил с себя руки, яростно сверкнув глазами, скрылся в ванной.

Шону только и оставалось — смотреть ему вслед и удивляться, какой Ронвуд ершистый идиот. Ведь если подумать, куда он денется? Мысли скотские, но правдивые: без Шона он умрет — все просто, как дважды два. МакКензи сдержал порыв пойти за Кимом — много чести. Будь он омежкой и чуть покладистей — может быть, а так — не заслужил. С другой стороны, Шон чувствовал досаду, что Ким его отталкивает.

Когда наступила его очередь принимать душ, то Шон смог оценить всем телом прелесть жизни на Аляске — он продрог до самых костей. Вода едва прогрелась, а из щели в небольшом окошке дуло. Натянув джинсы и свитер Ронвуда, он, ежась, отправился вниз в надежде чего-нибудь поесть. Еще на лестнице он услышал голоса и почувствовал аромат запеченного мяса и табачного дыма. Сложно поверить, что Ронвуд умел готовить!

Ким сидел за кухонным столом в одних трусах, поджав под себя ногу, а вторую закинув на свою псину, тот дремал на полу. Он держал в уголке губ дымящуюся сигарету и хмурился, с сосредоточенным видом разбирая какой-то мобильник. Рядом с ним Шон увидел парня, который вчера подвозил его от аэропорта и содрал втридорога, кажется, Рон. На столе перед ними стояла тарелка с источником вкусного запаха — индейка на блюде в алюминиевой фольге. Шон вспомнил, что не ел со вчерашнего утра, и живот сжался от голодной судороги и заурчал.

— И как этот маленький говнюк умудрился? — буркнул Ким. Он открыл крышку старомодного мобильника и стал ковыряться в микросхемах.

— Похоже, он придумал новый способ. Я слышал, Гейл сказал, что не купит новый до тех пор, пока этот не превратится в металлолом, и уже нельзя будет починить, — весело ответил Рон, отломив окорочок и откусив от него.

Шон по природе своей был довольно ревнив. И ему не понравилось, что Ким сидит раздетым рядом с чужим альфой. Да и вообще, на кухне дико холодно! Почему Ронвуд не мерзнет? Это несправедливо! Но больше всего Шона взбесило, что они оба никак не отреагировали на его появление в кухне. Словно он — пустое место.

— Когда этот уедет? — беззастенчиво спросил Рон, с недовольством осматривая метку на шее у Кима. Он приподнял верхнюю губу, но не зарычал. Вместо этого, он откусил еще мяса, яростно его пережевывая.

— Как только, так сразу, — невнимательно буркнул Ким. Он снял с мобильника небольшую деталь и выкинул ее в мусорное ведро. Шон мало понимал в технике, но ему казалось, если в телефон что-то установили при сборке, то оно там необходимо. Сомнительно, что теперь аппарат будет вообще работать.

— Этот как раз здесь. Можешь у него спросить, — недружелюбно заговорил Шон, привлекая их внимание. Ставить на место зазнавшихся козлов он умел еще со школы.

Ким окинул МакКензи насмешливым взглядом и вернулся к своему занятию. А Рон набычился и посмотрел исподлобья.

— И когда ты свалишь?

— Ты спишь с Ронвудом? — уточнил Шон, приподняв одну бровь и готовый в случае положительного ответа начистить ему рожу. Никто не будет спать с его истинным!

Ким мгновенно вскинул яростный взгляд и предупреждающе зарычал. Ему определенно не понравился такой вопрос. А чего он ожидал, сидя с каким-то придурком в одних трусах и мило с ним беседуя?

— Нет, — немного растерявшись, ответил Рон. Он с опаской посмотрел на Кима, желая убедиться, что слова МакКензи не сильно задели его.

— Тогда пошел вон отсюда! — уже не скрывая угрозы, зарычал Шон. Он приблизился к Рону и схватил за ворот куртки. Сдерживаясь, чтобы не расквасить нос и не припечатать лбом, Шон выдернул его из-за стола и выволок из дома. На пороге он влепил Рону увесистого пинка под зад, от которого тот кувырком слетел с крыльца, и сопроводил падение злым, агрессивным рыком.

— Еще раз увижу тебя в этом доме — шею сверну, — пообещал Шон. В нем играли инстинкты, необходимость защищать своего идиотского Ронвуда от других альф, тем более в течку. Да и вообще! То, что Ким так легко и непринужденно, по-дружески общался с кем-то, в то время как Шона посылал куда подальше, неприятно било по самолюбию.

Ким выскочил из кухни за ними, но не вмешивался. Его пес последовал за хозяином, воинственно выпятил грудь и расставил передние лапы. Он переводил взгляд с Шона на Кима, словно ждал, пока разрешат кого-нибудь загрызть. Оставалось только надеяться, что без команды он не кинется. Шон вернулся в дом и сильно хлопнул дверью. Он злобно смотрел в лицо Киму, но понятия не имел, что предъявить. И поэтому вместо слов смял его губы своими, притянув к себе. Пес залаял и принялся прыгать вокруг, стуча когтями по деревянному полу и аж подпрыгивая от недовольства.

— Тефтель, тихо! Иди на кухню! Индейка твоя, — резко выпалил Ронвуд, морщась от громкого лая. Просить дважды вечно голодную псину не пришлось: он мигом сбежал из прихожей, и скоро послышалось отчетливое чавканье и хруст костей. — Ты охренел, МакКензи! Вышвыривать моих друзей из моего же дома! — зарычал Ким, изо всех сил стараясь вырваться. Шон впечатал его спиной в стену и завел руки над головой.

— Кто это у нас такой сердитый? — усмехнулся он и провел свободной рукой по ребрам Кима, впалому животу, запустил ее в трусы и стал дразнящими движениями поглаживать член. Он ожидал, что с Ронвудом секс будет другим, не таким, как с омегами, но вот удар кулаком в челюсть был совсем не по сценарию.