****

Дэвид оказался прав: Ким ни в какую не соглашался на новые осмотры. Тем более, знакомым Чарльза. Он ругался, заявлял, что его и так уже всего облазили и пусть Джонс читает заключения и по ним делает выводы. А о беременности от МакКензи, он вполне ожидаемо не хотел и слушать.

Чарльз понял: Пол прав — нужно звать Ричарда. Это и будет выглядеть, как обращение к тяжелой артиллерии, но он сможет усмирить сына. Ким послушает отца и перестанет брыкаться и отказываться от помощи. К тому же Джонс и Санчес напоминали — времени для принятия решения не так много. Нужно действовать сейчас, пока еще есть надежда повернуть ситуацию вспять и каждый день на счету.

После звонка Чарльза, Ричард не заставил себя долго ждать. Он прилетел первым же рейсом. Чарльз был в курилке вместе с Дэвидом, когда увидел супруга, выходящего из такси. Он глянул на Джонса, раздумывая, как Ричард отреагирует на его присутствие, и решил, что самым правильным будет проверить. Он призывно свистнул, привлекая к себе внимание и помахал мужу рукой.

Ричард был хмурым и уставшим, под глазами появились синяки, а голубая рубашка с закатанными рукавами измята так, словно он спал где-то прямо в ней. Он прикуривал по дороге к ним, и окинул Джонса холодным взглядом, ничуть не пытаясь скрыть профессиональный негатив к нему. Вот уж кто из всех передряг и проблем выходил сухим, пользуясь презумпцией невиновности и тем, что родился неприкосновенным гаммой.

— Мистер Ронвуд, — нахально усмехнулся он, склонив голову в подобии поклона. Чарльз постарался дотянуться до супруга раньше, чем тот вместо приветствия выбьет Джонсу пару передних зубов. Ричарда не следовало злить, когда он на взводе, разговор в такие моменты у него короткий.

— Мистер Джонс, какого хрена тебе здесь надо? — поморщился Ричард и чмокнул своего омегу. — Как ты, Чарли? А Ким?

— Ричард, я позвал Дэвида. Он поможет Киму, подберет лечение и лекарства. Врачи говорят — Ким не жилец и обещают ему не больше полугода, — Чарльз запнулся и забрал сигарету у альфы, затянулся ей. Ричард может погнать Джонса пинком и запретить даже близко приближаться к его семье и тем более к Киму. Ни для одного из них не было секретом, на кого работал этот непойманный вор. — Дэвид сказал, если Ким забеременеет, то будет достаточно времени, чтобы придумать, как поправить его здоровье.

— Как я понимаю, Ким с этим послал? — подозрительно покосившись на Джонса, уточнил Ричард.

— Он не позволяет Дэвиду себя осмотреть, а о беременности не хочет даже слушать, — признал Чарльз.

— Да ты его рыжую морду видел? Я бы тоже не позволил! Ладно. Пойдем, я поговорю с ним. Мне Пол звонил, кстати. Прочистил мозги о том, как я должен общаться со своим сыном, — хмыкнул он, взяв Чарльза за руку и направляясь к больнице.

Возле палаты Кима они решили, что Ричард войдет один, а Чарльз и Дэвид останутся подслушивать под дверью и подглядывать в щелку. Появление отца вызвало у Кима на лице неподдельный ужас, он буквально задохнулся им, беззвучно глотая воздух и сминая в пальцах одеяло.

— Паршиво выглядишь, — хмыкнул Ричард, усаживаясь в кресло для посетителей и закинув ноги на кровать Кима. В сравнении и Чарльз мог это увидеть. У сына в волосах седины больше, чем у отца.

— Меткое замечание, — огрызнулся Ким. — Приехал сделать мне комплимент?

— Твой анатэ позвонил, сказал, ты прикидываешься бешеной белкой. Вот я и решил выяснить, какого хуя ты кобенишься? Это больница, у тебя проблемы, почему не даешь осмотреть себя?

— Я в порядке! Меня давно можно выписать! Вообще не понимаю, нахер собирать здесь консилиум докторов?! — возмутился Ким, он мало помалу начинал поднимать на Ричарда глаза и вроде бы разбалтываться.

— Наверное, из-за того, что у тебя был разрыв матки. Так что с беременностью?

— Ты действительно хочешь об этом поговорить? — зло переспросил Ким. Он откинул одеяло и, морщась, встал с постели чтобы добраться до графина с водой. Разговор с отцом явно нервировал, но и прогонять его сын не торопился.

— А ты собираешься сдохнуть? С меня довольно, Ким! Соберись в кучу, ты же альфа, должен понимать: раз надо, значит надо.

— …альфа… — печально опустив глаза в пол, прошептал сын. Его руки бессильно повисли, он вернулся к кровати, сел и закусил губу. — Я никогда им не был и не буду.

— И поэтому ты решил вести себя как идиот? — выгнув бровь, уточнил Ричард. Он нагло прикурил прямо в палате, игнорируя правила больницы. Чарльз понимал — супруг нервничает, хоть и старается не показывать.

— Ты сердишься на меня? Из-за того, что я… гамма? Только не ври, — нерешительно спросил Ким, не поднимая на Ричарда взгляд.

— Я злюсь из-за того, что ты не рассказал нам, из-за того, что сбежал, из-за того, что ведешь себя как придурок сейчас. И вообще масса всего меня раздражает. Но, окажись ты омегой, бетой, альфой или гаммой — ничего бы не поменялось. Если ты терзаешься мыслью, что я перестану любить тебя, то меня больше беспокоит не то, что ты стал гаммой, а то, что ты стал дебилом. С этим необходимо что-то делать, — резко проговорил Ричард, даже не стараясь смягчить свои слова.

Ким встретился с отцом взглядом и довольно улыбнулся, прикусывая губы.

— Этот рыжий сказал, нужна сперма истинного, раз матка только на него реагирует, — печально произнес Ким.

— Мы ведь знаем, кто твой истинный. Позвони ему, чтобы приехал, — заключил Ричард, как само собой разумеющееся.

— Он ни о чем не в курсе, — покачал головой Ким.

— Тем более! Все мечтают найти истинного. Нужно обрадовать его! — заявил Ричард. Ким слабо улыбнулся на это.

— А если он откажется?

— Сынок. Мне, как твоему отцу, сложно такое говорить. Но тогда тебе придется его изнасиловать. Обещаю, что постараюсь отмазать тебя от тюрьмы.

Стоящие за дверью Чарльз и Дэвид аж вздрогнули, когда из палаты раздался синхронный грудной хохот Ричарда и Кима.

========== 18. Ненабранный номер ==========

========== Восемнадцатая глава ==========

========== Ненабранный номер ==========

Ким понимал, что должен принять серьезное решение, но постоянно откладывал на завтра. Позвонить Шону и рассказать обо всем не хватало моральных сил. Что он скажет? «Привет, МакКензи! Это Ким Ронвуд, помнишь меня? Я — твой истинный и, если ты в кратчайшие строки не заделаешь мне ребенка, — я сдохну». Скорее похоже на розыгрыш. Вот только необходимость стояла остро и не давала о себе забыть.

Знакомый анатэ — Дэвид Джонс — оказался профессионалом. По крайней мере, он не отпустил ни единой шуточки относительно состояния Кима, говорил простым языком, а не мудреными терминами, называл вещи своими именами. Еще в больнице, прежде чем полезть Киму между ног, он собрал все необходимые данные и анализы и убедился, что бумажек недостаточно для объективных выводов.

— Я должен пощупать, а ты потерпеть и рассказать подробнее об изнасиловании, — сообщил он и указал на смотровое кресло.

— Может, сочинение написать? — недовольно буркнул Ким. Его очень смущали подобные процедуры и вопросы. Да и психологически сложно раздвинуть ноги перед другом анатэ.

— Мне хватит ответов «да» или «нет», — Дэвид надел перчатки и включил необходимую аппаратуру. Он равнодушно пропускал мимо ушей колкости Кима.

Ким сцепил зубы и неохотно уселся в кресло, чувствуя, как горит лицо от смущения. Он звучно сглотнул и откинулся затылком на подголовный валик. Ким знал — сейчас будет больно и отвратительно стыдно.

— Тогда была течка? В тебя кончали? — спросил Дэвид. Он выдавил на пальцы специальную медицинскую смазку и начал беззастенчиво готовить Кима к осмотру.

— Да, — сквозь сцепленные зубы ответил Ким на оба вопроса. Пока не больно, но мерзко оттого, что в нем хозяйничает Дэвид, и немного холодно.

— Ты принимал противозачаточные? — Ким отрицательно помотал головой и зажмурился. Дэвид взял в руку угрожающего вида инструмент и приставил к его входу. — Тебя чистили? Беременность была?

— Нет, — к удивлению Кима, болезненная раньше процедура сейчас почти не чувствовалась. Он даже открыл глаза и вытянул шею, чтобы убедиться, что эта штуковина уже в нем.