— Ким, — Чарльз встал со своей кушетки, где задремал, и подошел к нему, взял за изувеченную кисть. — Как ты себя чувствуешь? Позвать врача?

Ким отрицательно замотал головой, в ужасе оглядываясь и часто тяжело дыша, сжимая здоровыми пальцами простынь в кулак. Чарльз догадался — он опасается увидеть Ричарда.

— Отца нет, — произнес он, приложив ладонь к щеке сына и тихонько мурлыкнул, чтобы тот успокоился и не чувствовал себя загнанным в угол. — Все в порядке, Ким, не нервничай так.

Ким отвел глаза не в силах посмотреть в лицо Чарльзу, он был невероятно подавлен и напуган тем, что тайна открылась. Словно это нечто совершенно ужасное, случившееся по его вине.

— Ким, нам наплевать, какой у тебя пол, — продолжал Чарльз, чувствуя — именно это больше всего беспокоит сына. Он присел на кровать и обнял, поцеловал в висок, поглаживая по плечу и не отпуская руку. — Мы любим тебя и очень переживали. Особенно отец. Я позвоню ему, он приедет завтра, хорошо?

— Да уж, сын-альфа оказался непонятно чем, как тут не переживать? — буркнул Ким, отвернувшись к окну и высвободившись из объятий.

— Нет, дело не в этом, — заспорил Чарльз, опять притягивая сына и перебирая пальцами поседевшие ломкие волосы. — Мы думали, у тебя все хорошо. Ты не рассказывал, что болеешь, и когда позвонили из больницы, сказали — ты в тяжелом состоянии… — Чарльз замолчал, вспоминая, какое в тот момент у Ричарда было лицо. — Он не смог сесть за руль и курил всю дорогу сюда. Я не видел его таким, Ким.

— Не удивительно. Разочарование… — сдавленно процедил сын. От него пахло странно, непривычно для Чарльза — омежьи нотки перебивали все, даже запах крови и боли. Невероятный диссонанс.

— Прекрати! Отец просил позвонить ему, когда ты придешь в себя. Поговоришь с ним по телефону? — предложил Чарльз, потянувшись к своему мобильнику на тумбочке.

— Нет.

Чарльз не стал настаивать. Он мягко пытался разговорить Кима, вывести на откровения. Но тот замкнулся. Было ясно — он уверен: родители жутко разочарованы и перестанут его любить. Чушь, но Ким столько лет боялся признаться, и вера в это укоренилась, придется приложить усилия, чтобы разубедить его.

Ким почти все время молчал и невидящим взглядом смотрел в потолок или окно. Он восстанавливался физически, но психологическое состояние ухудшилось. Чарльз замечал, что ночами сын просыпался от вскрика, весь в поту и подолгу сидел в кровати, хрипло дыша, и не мог успокоиться после ночного кошмара. Ким категорически отказывался от встречи с Ричардом. При каждом разговоре он сильнее накручивал себя, настроение становилось хуже и мрачнее. Чарльз не знал, что творится у него в голове и все чаще возвращался к мысли, что сыну нужно пообщаться со специалистом. Так не должно продолжаться!

Чарльз долго думал, стоит ли ему позвонить Полу — племяннику Ричарда и по совместительству практикующему психиатру. Но, в конце концов секреты и тайны довели Кима до плачевного состояния, и не время сейчас для новых витков паранойи.

— Привет, Чарльз, — голос Пола можно легко узнать: казалось, он лишен каких-либо эмоций и интонаций.

— Привет. Слушай, Ричард или твой отец рассказывали, что стряслось с Кимом? — Чарльз вышел из палаты сына и спустился на первый этаж, туда, где разрешено курить. Ему было откровенно наплевать на ошарашенные взгляды врачей и нескольких пациентов, когда он прикурил самокрутку, и от нее распространялся сладковатый, характерный дымок.

— Да. Он замкнулся в себе? — Пол обладал целым набором удивительно хороших качеств. И умение сразу же приступать к теме, понимая, зачем ему звонят, было одним из них. — Или психует?

— Смотрит в точку, не хочет говорить, отказывается видеться с отцом, — перечислил Чарльз. Он услышал со стороны Пола какое-то жужжание и иногда негромкие хлопки. Йо-йо — догадался Чарльз — игрушка с которой Пол не расставался и умел выделывать разные трюки. — Когда он проснулся, то был в ужасе, увидев меня. Очень переживал из-за того, что я узнал правду. Может, ты позвонишь ему? Поговоришь?

— Не удивительно, он долго и тщательно все скрывал. Со мной он общаться не станет. Уж точно не сейчас и не по телефону, — уверенно заявил Пол. Он помолчал. — Пусть Ричард просто приедет. Не спрашивайте у Кима согласия.

— Местный психолог говорит — это стресс, — Чарльз крепко затянулся, чувствуя наслаждение и умиротворение оттого, как марихуановый дым наполнил легкие, слегка пощипывая.

— Местный психолог не знает, что для Кима ожидание отца и его возвращение — обычное дело. Ведь он так все детство прожил, пока ждал Ричарда с заданий. Это жестковато, но должна сработать привычка, — пояснил Пол. — Если будет совсем туго, я разгребусь со своим графиком и приеду.

— Ладно, попробуем начать с малой крови. Спасибо, Пол, — Чарльз вздохнул. Он искренне надеялся на то, что этот метод выведет Кима из апатичного состояния.

По дороге назад в комнату Кима он встретился с Мануэлем Санчесом, тем самым, кто делал Киму операцию. Мексиканец был хмур, но его воротник украшал дурацкий лиловый значок с надписью «Лучший дядя». Почему-то никто из персонала не делал ему замечания по этому поводу. Наверное, побаивались.

— Чарльз, зайдешь ко мне на пару слов, — без вопросительной интонации в голосе велел он и гостеприимно открыл дверь собственного кабинета.

Чарльз не спорил и вошел внутрь, уселся на диванчик.

— Есть хорошие новости? — спросил он без особой надежды на положительный ответ. Все, что он пока слышал — неутешительные прогнозы, один хуже другого.

— В общем, мы провели все исследования. Я объясню просто, без лишних заморочек, — начал Ману уверенным тоном, прокручивая кольцо на безымянном пальце. — До семнадцати матка Кима не развивалась, а потом, после встречи с истинным, процесс пошел куда быстрее и интенсивнее, чем нужно. На данный момент в нем в буквальном смысле борются альфа с омегой, и, боюсь, как бы они не разорвали его на части. У нас осталось мало времени, чтобы ему помочь.

— Но как? Лекарства или какие-то операции, процедуры? — Чарльз нервничал. Слова Ману не были похожи на хорошие новости и ничуть не обнадеживали. Он закусил нижнюю губу и нахмурился.

— Мне такие неизвестны. Разве что в статьях по экспериментальной медицине есть пару статеек, но гарантии никакой — сам понимаешь, — мотнул головой Ману. — Что могу посоветовать, так найти истинного парня. Ты знаком с ним?

— Школьный враг Кима. Видел его пару раз, но найти не проблема, — поморщился Чарльз. — Да и какие уж гарантии? Ему так и в ящик сыграть недолго. Я уже согласен на любые безумства.

— Я так и подумал, поэтому заранее распечатал для тебя. Это статьи генетика Джонса, он проводит много исследований о гаммах, — рассказал Ману с уважением в голосе, передав Чарльзу несколько листов. — Свяжись с лабораторией, там есть контакты.

— Дэвид Джонс? Ману, ты гений! — выдохнул Чарльз. Его пронзила неожиданная, и одновременно с тем безумная идея. — Я свяжусь с ним!

Он достал мобильник из кармана и выбрал один из скрытых номеров. Скоро раздался приятный бархатный голос с красивым английским акцентом:

— Привет! Как там Ким?

— У тебя есть номер Дэвида Джонса? — вместо ответа спросил Чарльз, ему нужно исполнить задуманное до того, как разум вернется.

— Да. Скину сообщением. Так как Ким?

— Нормально.

В другой раз он был не прочь поболтать с Максом, но сейчас к горлу подкатывал ком, и сдерживать истерику становилось сложнее. Телефон пиликнул, и Чарльз набрал номер, который прислал Макс.

— Слушаю, — небрежно бросил низкий альфий голос. Похоже он чем-то раздражен, возможно, этим звонком.

— Дэвид Джонс? — уточнил Чарльз.

— Ну да! С кем я говорю?

— Чарльз Эдвардс, — он назвал прежнюю фамилию и на то было несколько причин. Его знали под ней, а представиться Ронвудом с этим собеседником — себе же хуже.

Повисла пауза. Тяжелое, сиплое дыхание подтверждало — Джонс до сих пор не прервал связь. В тишине прошло полминуты, которые показались Чарльзу целой вечностью.