Отцу Кима пришлось звонить трижды. Чаку вспомнился тот случай четырехлетней давности, когда Ким настойчиво названивал, чтобы попросить приехать в Питтсбург, а он отказал, ведь находился в отпуске со своим омегой в Сан-Франциско. Чувство вины неумолимо росло.

— Мистер Ронвуд? — обрадовался Чак, когда ему наконец-то ответили, но обругал себя, его новости не слишком заслуживали бодрого тона.

— Он сейчас не может подойти. Что передать? — спокойный голос мог принадлежать только омеге.

— Вы Чарльз? — предположил Чак.

— Да. А вы?

— Я знакомый Кима. Он в больнице, врачу нужны его данные и анамнез, — быстро протараторил Чак, надеясь выдать достаточно информации, чтобы не начали расспрашивать и уточнять.

— Диктуйте адрес, — скомандовал голос, — Рич, Ким в больнице, — Чак продиктовал координаты и название клиники в Чикаго. — Не знаю… Я сам поведу, — ответил Чарльз на какие-то вопросы супруга. — Где сейчас Ким, я могу поговорить с ним?

— Не можете, он в операционной уже двадцать минут, — Чак покосился на часы, сверяясь со временем.

— Рич, сколько туда ехать? …я сказал, сяду за руль сам! Мы приедем в течение трех-четырех часов, позвоните нам, когда станет что-то понятно.

— Конечно.

Связь оборвалась. Голос Чарльза произвел на Чака неизгладимое впечатление — омега мог бы военными действиями руководить.

Спустя час Чак уже не находил себе места, он ходил по приемной туда-сюда, а от замечаний отмахивался. Он не был Ронвуду ни другом, ни приятелем. Они не пили вместе пиво и не смотрели футбол. Но зато трахались каждые пару месяцев шесть лет, а это, как ни крути, сближает.

Когда с начала операции прошло два часа, Чак вышел на улицу, чтобы покурить и купить еще пачку. На дурацкие ненужные вопросы продавца он раздраженно рыкнул и, вырвав сигареты, вернулся в приемную. Если Ким умрет, то Чак будет до конца жизни винить в этом себя. Он должен был гораздо раньше поднять тревогу, а не доводить до кровотечения или чего похуже. Еще через сорок минут к нему вышел тот же суровый врач, что привез их сюда.

— Состояние Ронвуда очень тяжелое. Мы его прооперировали, сейчас перевели в реанимацию. Ты дозвонился до его родителей? — альфа почти рычал, разговаривая с ним, хоть и выглядел дико уставшим и выжатым, как лимон. — Не знаю даже, успеют они приехать или уже нет.

— П-почему? — Чак не верил своим ушам. Он пошатнулся и схватился за стенку, чтобы не упасть. Неужели с Кимом все настолько серьезно и он может умереть?

— Дозвонился или нет?

— Приедут через пару часов. Они в другом городе, — сдавленно произнес Чак. У него перед глазами мелькали черные точки.

— Ладно, иди посиди. Надеюсь, выкарабкается Ронвуд. Эй, Шелли, принеси парню успокоительного, — он весьма вежливо улыбнулся пробегающему мимо медбрату, вовсе не так свирепо, как общался с альфой.

Он на ватных ногах приблизился к креслу и упал в него. Чак трясущимися руками набрал номер отца Ронвуда, когда принесенное пареньком лекарство немного подействовало.

— Я слушаю, — на этот раз ответил Ричард.

— Кима прооперировали, состояние критическое, приезжайте поскорее.

Чак сидел в приемном покое, когда к нему снова подошел врач вместе с еще одним альфой. Он был высоким и смазливым, со светлыми волосами и голубыми, почти прозрачными глазами. Детектив оказался гладко выбрит и выглядел очень молодо. На нем вместо формы было просторное черное пальто и элегантный синий костюм-тройка.

— Добрый вечер, моя фамилия Веспер, — представился альфа, мельком взглянув на дорогие наручные часы. — Я хотел бы задать вам несколько вопросов. Ману, ты нас извинишь?

— Не церемонься там с ним, — буркнул врач и ушел, слегка пошатываясь от переутомления.

Чак безвольно поднялся и поплелся вслед за детективом. Они вошли в пустой врачебный кабинет. Веспер сел за стол и кивнул Чаку на другой стул. По новой порции фотографий в рамках стало понятно — это вотчина сердитого доктора. К большеглазому омеге с черной косой добавились мексиканец бандитского вида с огромным беременным пузом и какие-то дети. В шкафу за стеклом Чак заметил целую вереницу бутылок текилы с разнообразными этикетками. Походило на коллекцию, но одна была вскрыта и приглашающе стояла на столе между ним и Веспером.

— Представьтесь, — детектив включил диктофон и повесил пальто на спинку кресла.

— Чак Нордон, — он понимал — чем послушнее себя ведет, тем меньше вызовет подозрений, но все равно недоверчиво посмотрел на записывающее устройство. — Вы собираетесь меня допрашивать?

— Пока вас не обвиняют, но ваши показания пригодятся для расследования. Все-таки физический вред, нанесенный гамме — тяжелое преступление. Как вы познакомились с мистером Ронвудом?

— Я работаю в агентстве… короче, проституткой, — бесцветным тоном ответил Чак, решив не размусоливать долго. Перед глазами все мелькали воспоминания, как Ронвуд, истекая кровью, пытался самостоятельно добраться до ванной в той квартире.

— А он обратился за услугами? — по лицу Веспера не было заметно удивления, или же он тщательно его скрывал. — Вы знали, что он — гамма?

— Да, — Чаку становилось неудобно в кресле, на висках выступил пот. Он ощущал вину перед Ронвудом. Но не хотел показывать это детективу — он может неправильно истолковать такое поведение.

— И сколько продолжались ваши отношения? У вас не возникало идей, почему мистер Ронвуд так плохо себя чувствует? — Веспер как-то незаметно начал напирать, и его вежливый тон не отменял решимости докопаться до правды.

— Мы знакомы шесть лет. Когда у него начинается течка, он звонит мне, называет новый адрес и мы встречаемся. А после — сваливаю, — объяснил Чак, сам ужасаясь тому, как долго знает Ронвуда. За это время он успел трижды жениться и дважды развестись, родилось двое детей. Оказывается, он знаком с Кимом дольше, чем с любым из омег, на которых был женат.

— Это долгий срок. Вы ведь замечали, что ему становится хуже. Почему ничего не предприняли? — Веспер, видимо, сделал пару выводов самостоятельно и ждал, оспорит их Чак или молчаливо примет. Детективу пришлось сбросить один звонок, но телефон не угоманивался и снова пополз по поверхности стола.

— Это не мое дело, — заученно повторил Чак фразу, к которой приучил Ронвуд.

— Раз за шесть лет мистер Ронвуд не стал вам хоть сколько-то близок, что мешало вам проявить к нему жестокость сегодня днем? Или, может, у вас есть какие-то сведения о том, кто повинен в подобном его состоянии?

— Детектив, чтобы вы понимали, мы с ним не друзья. Я приезжаю, мы трахаемся, и я уезжаю. Я понятия не имею, как он живет в промежутках. Пока у него течка, мы сидим в квартире, не выходим. Я не делал ничего жестокого, все как обычно!

— Но у вас есть номер его родителей, — заметил Веспер. Он не выдержал, взял трубку и, выслушав, коротко ответил:

— Ты же знаешь, собаки сами не теряются. Дождись своего анатэ, Ос, он их соберет. Я тебя тоже люблю, но у меня работа. Простите, — он отложил мобильник. — Так откуда вы знаете номер?

— Нашел в электронном справочнике. Я знаю имя его истинного и парочки друзей.

— Истинного? Я правильно понимаю — мистер Ронвуд не общается с ним? Могло ли случившееся быть симптомами разлуки и борьбы с собой? Вы считаете, это похоже на Ронвуда? — сделал предположение Веспер.

— Что стало симптомом, я не знаю. Я университетов и колледжей не заканчивал, — Чак снова сменил позу и обругал себя за длинный язык.

— Недостатки вашего образования мы обсудим в следующий раз, мистер Нордон. Пока я вижу, что вы проявили преступную бесчеловечность в отношении гаммы и тянули слишком долго, прежде чем оказать ему помощь, — резюмировал детектив.

— Я? Вовсе нет! Ронвуд не жаловался на свое состояние! Мы виделись только в течку! Что вы несете? Какую еще бесчеловечность? — зло рыкнул Чак, раздражаясь от этого вопроса.

— И кого же, по-вашему, винить в случившемся? Уж не самого ли Ронвуда?

— Послушайте, он был альфой до выпускного класса, а после что-то случилось, и все пошло наперекосяк. Начались течки. Он учился в колледже, но бросил, думаю, его изнасиловали, но наверняка не уверен. Он переехал в другой город, мотался, жил то там, то здесь. Сейчас на время течек снимает квартиры в разных штатах. Последний год ему становилось хуже, я не знаю, может, он болеет чем-то, или это действительно потому что он гамма! Или нет. Как вы считаете, дебильный характер Ронвуда мог стать причиной его состояния? — сорвался Чак. Он боялся, что на него повесят вину за Кима и что он умрет. А больше всего — что обе эти ситуации случатся вместе.