— Я понял, пусти, нас ждут уже, — слегка дрожащим голосом произнес Глен. Его поджарое тело напряглось, а карие глаза бегали из стороны в сторону, будто ища поддержки у кого-то невидимого. Ким, для того чтобы его слова были лучше усвоены, еще раз тряхнул бету и резко отпустил его, уходя к бассейну. Поднявшись на свою стойку, он несколько раз глубоко вдохнул и повернул голову к Глену. Тот тоже посмотрел на него, но в его глазах все еще читался испуг, и тогда Ким, подмигнув ему, улыбнулся, стараясь ободрить. Глен кивнул и улыбнулся тоже. Альфа легко заводился и быстро остывал — об этом в команде знали все и уже привыкли к подобным перепадам. Он рычал, дразнился, мог пихнуть, но по-настоящему дрался только с другими альфами, выбирая себе равных противников и не нападая на тех, кто заведомо слабее.
Прозвучал свисток судьи, и Ким прыгнул, мысленно прокручивая в голове то же, что крутил в воздухе, стараясь не ошибиться. Но тело само уже знало, что делать, мысли не успевали за отточенными на множестве тренировок движениями и больше мешали. Когда он оказался в воде, то понял, что Глен вошёл в неё на целую секунду позже! Невероятно! Какие же парные прыжки могут быть с таким несинхроном? Этому бете жить надоело? Кима накрыла волна ярости, и он, не выныривая, подплыл к бете. Схватив за плечи, притопил его до самого кафельного дна с большим сине-голубым рисунком смеющегося дельфина. Он встретил распахнутые ошарашенные глаза Глена и коротко махнул подбородком, как будто спрашивая: «Какого хера это было?». Бета отчаянно замотал головой, и Ким, рыкнув и выпустив тем самым стайку крупных пузырей, стукнул его спиной о дно бассейна, так же, как сделал это минуту назад перед прыжком, и поплыл к воздуху. Вынырнув, он отправился к бортику и стал ждать оценок судий. Глен отплыл к противоположному краю, на случай, если взбешённый Ронвуд снова попытается его утопить. Баллы были низкими, и Ким зло ударил кулаком о кафель бортика, от чего кожа на средней костяшке треснула. По голубоватой воде растеклось небольшое розовое облачко от его крови, быстро растворяясь. Смотреть на родителей Ким не решался, прекрасно знал, что увидит на их лицах. У отца разочарование, причём скорее уж им, чем Гленом, который запорол прыжок. А у анатэ равнодушное спокойствие, словно неудача сына его вовсе не волнует, ведь никто не умер, так чего переживать? Или же они оба будут недовольны тем, как Ким себя ведёт и что обижает бету, пытается утопить.
Глена не оказалось в раздевалке, когда Ким зашел в нее, и он, посасывая костяшку, отправился на поиски. Ронвуд был единственным, кто вполне отчётливо различал не только ароматы альф и омег, но и бет. У него вообще с запахами сложились отдельные отношения, он чувствовал, казалось, гораздо больше всех остальных и умело использовал это, как теперь, например. Ребята отговаривали, но он злобно рычал на них и отмахивался. Подхватив сумку Глена с вещами и повесив собственную на плечо, он сбежал от Смита и друзей. Шлёпая босыми ногами по коридорам школы, Ким размышлял, должен ли на самом деле проучить бету или же лучше узнать у него, что случилось и почему он запоздал. Парень нашёл напарника по команде довольно скоро, запах Глена хоть и был слабым, но Ким знал его уже слишком долго, чтобы ошибиться. Бета сидел на полу в классе физики всё ещё в плавках, обхватив колени и уткнувшись в них лицом. В таком положении он казался жалким, подавленным и пахло от него страхом и обидой.
— Что, омега, течка? Давай трахну, легче станет, может, сука, и прыгать снова научишься! — входя в класс, рыкнул Ким. Он окинул его злобным взглядом, но от увиденного сразу же стал успокаиваться. Глен чувствовал свою вину и расстроился едва ли не больше, чем сам Ким. Тогда зачем на него сердиться и рычать? Бета напуганно вскочил и попятился к партам, глядя на Кима с опаской.
— Да не ссы ты так! Глен, бля, какого хуя это было? Мы же эту грёбаную программу тысячу раз выполняли, — недоумевал парень. Он понимал — что-то случилось, не мог напарник просто так в их стандартном прыжке оплошать. Ким кинул ему сумку и устало сел на парту. Они работали в паре два месяца и делали это хорошо, сработались с первой же тренировки и показывали отличный результат. Но только не сегодня. Теперь Смит скорее всего взбесится не на шутку, так как первого места им не видать как своих ушей, повезёт, если до второго дотянут. Глен быстро переодевался, а Ким против своей воли всё же глянул ему на задницу. Он наверняка из тех бет, что встречаются с альфами, так может у него личные проблемы? Что, если какая-то неразделённая любовь или вроде того? Ким резко втянул воздух в комнате, ему захотелось убедиться, что какой-нибудь мудила не обидел Глена. Но постороннего запаха от беты не чувствовалось, словно он и вовсе был девственником. Как-то раньше Ким никогда не думал об этом и не интересовался им, как потенциальным партнёром. В силу собственных мыслей он не предполагал, что когда-то вообще притронется к бете, разве что омег совсем на планете не останется — тогда возможно. Он тоже быстро переоделся в сухое и дождался Глена, чтобы вместе пойти к ребятам. Он не хотел навести бету на мысль, будто из-за одного прыжка Ким станет ненавидеть его до конца дней. Максимум до конца месяца… или школы… тут уже недолго осталось. Ким больше не собирался идти в раздевалку, так что встретился с друзьями на площадке. Бета плёлся следом, глядя себе под ноги и размышляя о чём-то своём.
— Быстро вы, — улыбнулся Пирс. Его праведную натуру не прельщала перспектива того, что Ким будет бить Глена. И увидев, что оба целы, он остался доволен. — Короче, «тупоголовые ослы» — самый мягкий эпитет в вашу сторону от Смита. Передал вам, чтобы вы ему на глаза не попадались и в среду на тренировку не опоздали.
— Еле до второго места дотянули в общем командном зачёте, — раздосадованно проговорил Мэтт. — По одиночным на первом месте МакКензи, ты на втором, Пирс третье…
— Не продолжай, — рыкнул Ким и махнул на него рукой, чтобы действительно заткнулся. Второе и четвёртое место — ну что может быть обиднее? Ким поморщился, сильнее сжимая лямку сумки в кулак. На его памяти это соревнование получилось одним из самых ужасных. Они так не лажали, даже когда только начинали заниматься прыжками. И как будто им назло, из школы в их сторону двигалась весёлая группа ребят, победивших в командном зачёте. Пятеро из них шли бодрым, подпрыгивающим шагом, а шестой, Шон, сидел у самого здорового, больше смахивающего на борца, чем прыгуна, прямо на плечах. Киму показалось, что именно его он видел сквозь толщу воды, но может и нет. Ведь тогда всё было искажено, а теперь уже смеркалось. Вся команда победителей выглядела очень гордо, они напевали какую-то песню, смеялись и улюлюкали, всем своим видом показывали свое превосходство. Один из них, заметив приунывших хозяев школы, решил добавить масла в огонь.
— Эй, не грустите! В следующий раз повезёт! Не надо было брать в команду омегу! — крикнул он, сверкая белоснежной улыбкой победителя. И они знали, что провал — заслуга Глена. Ким, и так держащийся из последних сил, все же не смог себя остановить. Да и не особо хотел.
— Да ладно! Ваш-то омега вам все баллы и напрыгал! — рыкнул он в ответ незнакомцу.
МакКензи среагировал на вызов мгновенно. Он спрыгнул со здоровяка и за секунду оказался на земле возле Кима. Шон был выше его на полголовы и шире в плечах. Вместо перепалки, которой ожидал Ронвуд, последовал сразу удар в челюсть. Ким отшатнулся, но устоял на ногах. Ему потребовалось немного времени, чтобы сообразить, как вести себя дальше. Он сжал кулак, хрустнув костяшками, и крепко приложился им к скуле МакКензи. Если он и победил в бассейне, то тут уж без шансов. И плевать, что противник крупнее, зато Киму поможет злость. Ребята расступились, образовав вокруг живую преграду, и обеспокоенно следили за происходящим. Никто не вмешивался, разумно избегая личного участия в мордобое на глазах у родителей и учителей. Тем временем Ким расходился всё сильнее. Грозный, почти взрослый рык врага раззадоривал его всё больше, и он кинулся к нему, нанося мощные удары в корпус и лицо. От каждого второго выпада Шон уворачивался, умудряясь болезненно отвечать. Он схватил Кима за волосы и сильно вмазал в нос, отчего тот хрустнул и Ким почувствовал острую боль и горячую кровь на подбородке и во рту. Парень жалобно взрыкнул, но не поддался слабости и ударил Шона ногой в голень.
