— Полтинник! — сразу же подхватил Мел. Он выложил свой достаточно плотный бумажник на стол и вальяжно откинулся на спинку стула. Ким поражался тому, какой Томсон здоровый. Ни капельки не походил на школьника, и выражение лица борзое и самоуверенное.

— Двадцатка! И то дорого, — возмутился Дени.

— Ну так пусть твой альфа заплатит, если не хочет, чтобы ты другому отсасывал, — пожал плечами Шон, кивнув на Криса. МакКензи чувствовал от омеги его запах, как и все остальные. Но ничего не знал о истинном положении дел между Нильсоном, Мэттом и Дени. Такой себе треугольник.

— А если кому-то из нас выпадет отсосать другому альфе? — подал голос Ким. Это был самый страшный для него расклад, и даже от мыслей о такой вероятности его потряхивало, а низ живота сжимался. Если со своими приятелями он договорится, то минет Томсону или тем более МакКензи — не лучшая перспектива.

— Ну так полтос или отсос, — рассмеялся Мел. Он явно был уверен в своей удаче или в кошельке. И МакКензи, разъезжающий на дорогущем джипе, наверняка тоже. Им-то переживать не о чем, а у Кима пятьдесят баксов в бумажнике, и это до конца месяца.

— Окей, новоприбывшие начинают! — облизываясь, распорядился Крис в предвкушении веселья. Ким заметил, что друг опустил руку на колено Глена и слегка его сжал. Бета закусил губу и немного покраснел, но ладонь альфы не убрал.

МакКензи крутанул бутылку и, когда она остановилась, с удовольствием опрокинул в рот текилу.

— Я только что решил! — резко и громко заговорил Дени, привлекая к себе всеобщее внимание. — Если кому-то выпадет отсос, то можно откупиться двадцаткой и заменить минет поцелуем.

— Ты решил? — улыбнулся на одну сторону МакКензи. Так кривенько, как больше всего раздражало Кима.

— Да, я! — хмуро заупрямился Дени, многозначительно посмотрев на него, и выгнул бровь. Ким уже давно осознал — омежка не прост. И с каждым днем убеждался все больше. Не дожидаясь, пока альфы решат дискутировать на эту тему, он крутанул бутылку и выпил шот с водкой, когда горлышко указало на него. Он поморщился и закусил долькой лимона.

Кима порадовала идея Дени и математическое мышление омеги. Он откупился от Мэтта двадцаткой, спокойно поцеловал друга взасос, и оба потом долго смеялись. Глен же выиграл отсос у Криса, но вот денег у беты уже не осталось даже на поцелуи. Альфа улыбнулся и кивнул в сторону выхода из бара. Глен отрицательно замотал головой и испуганно распахнул глаза. Но Нильсон не очень-то обращал внимания на эти немые протесты. Он встал и потянул его следом, забрал их с Гленом бумажники и, бросив «мы уехали», сбежал из бара, продолжая волочить за собой бету.

— Он не перепутал? — с сомнением спросил МакКензи, переводя взгляд на Дени. Ким со злорадством подумал о том, что этот тупица никак не сообразит, почему запах Нильсона исходит от омеги, а тот сбегает с его братом-близнецом. — Разве не ты с ним? — он кивнул Дени.

— Нет, — мгновенно отреагировал Мэтт, опуская ладонь на колено Хоута. Шон проследил за этим взглядом. — Дени — мой.

— Странные у вас в компании порядки, — задумчиво протянул МакКензи. Он хотел сказать ещё что-то, но осекся и расплылся в довольной улыбке, глядя на шокированное лицо Кима и бутылочку, указывающую горлышком на него.

Ким сглотнул и полез в бумажник. Нет, не это! Почему вечно случается то, чего он больше всего боится? Что же за отстой по жизни? Пальцы дрожали, а на лбу выступил пот. МакКензи со злорадством наблюдал за тем, как Ким вытащил из кошелька последние двадцать долларов.

— Упс! В долг не играем, Ронвуд! — хмыкнул он, с любопытством ожидая, как тот будет выкручиваться.

— Мэтт, одолжи тридцатку, — сдавленным голосом попросил Ким, подняв взгляд на друга. Бейз с готовностью потянулся к своему бумажнику, но тот, к несчастью, оказался пуст.

За столом повисла тишина. Уилл все свои деньги уже потратил. Дени заглянул в свой кошелек, желая помочь Киму. Но там был только призрак печально известной повесившейся мыши. МакКензи сложил руки на груди и ждал, что скажет или сделает Ким. Он ведь видел, с какой легкостью тот целовался с Бейзом и как перепугался от предстоящего поцелуя с ним. Наверняка у этого придурошного опять разыгралось эго, и он думает, что вводит Ронвуда в панику одним своим видом.

— Отстой, — прокомментировал Ким, переводя взгляд на самодовольного МакКензи.

— Хочешь оставить себе двадцать долларов? Не знаешь, как сказать? — усмехнулся тот и провел языком по щеке с обратной стороны, намекая на то, что Ким вполне может взять в рот, он не будет противиться.

Эта его отвратительная усмешка и грязные подначки раздражали Кима. Он лихорадочно соображал, что можно предпринять. Оставалось только позорное бегство. Ким покосился на дверь и почувствовал, как на запястье сомкнулась железная рука Шона. Повернувшись, он увидел твердый взгляд и нахмуренные брови, но улыбка все приподнимала левый уголок губ. Мало ему было того унижения, которое он причинил Киму в раздевалке, теперь хочет добавить. Еще и при друзьях! Живот у него сжался, и перед глазами на пару секунд потемнело.

Скрипнул стул, и Ким заметил, что Мэтт поднялся, готовый к драке. Следом вскочил и Мел. Омеги же, наоборот, молча переглядывались. Дени легонько подергал своего альфу за рубашку и мурлыкнул, умоляя сесть и не ввязываться. Он не хотел, чтобы у Мэтта были неприятности, которые последуют за пьяной дракой в баре. И Ким тоже не желал этого.

— Брось, Мэтт, проверим, как МакКензи умеет целоваться, — стараясь придать голосу насмешливости, хмыкнул он, придвинув свой стул ближе к МакКензи.

«Охуеть! Что же я делаю?» — успел подумать Ким, прежде чем коснулся губ другого альфы.

Несколько секунд МакКензи просто не шевелился, пребывая в состоянии шока. Ким облизал его губы и толкнулся внутрь рта, встречаясь там с языком Шона. Он, не веря собственному телу, ощутил возбуждение. На альфу! Срань Господня! Да еще и сам поцелуй ему нравился. Он продолжил, прикусывая губы, старался быть напористым и грубоватым, отыметь МакКензи в рот языком. Но тот наконец-то отмер и тоже решил принять участие. Его пальцы ухватили волосы на затылке Кима, а зубы сжали нижнюю губу. Не сильно, скорее дразня, а затем облизав. Ким тихо застонал в рот МакКензи и прикрыл глаза, вдыхая слабый запах своего истинного от мерзкого насмешливого Шона. Теперь-то он все понял!

— Чего-то ты обомлел, МакКензи, — через силу усмехнулся Ким. Поясницу пробрала судорога — та, которой он боялся больше всего в жизни. В висках стучало, и пот катился по лбу. Как же так? МакКензи — его истинный? Почему? За что это счастье?

— Ты поаккуратней, Ронвуд. Денег-то у тебя не осталось, — быстро нашелся Шон, возвращаясь в реальность, и легонько помотал головой, словно отгоняя наваждение.

— Поэтому я больше не играю, — заявил он, вытирая ладонью губы, и встал. Уилл поднялся тоже, готовый следовать за ним. Ким сообразил, что МакКензи ничего не понял! Не догадался об их истинности, а значит, нужно уйти поскорее, пока его не торкнуло. Он схватил Уилла за руку и поторопился к выходу из бара. Кима одолевало смятение, и он не знал, как жить и что делать дальше. Его родители — истинные. Они счастливы и безумно любят друг друга. Но им повезло быть разнополыми. А Киму и его паре — нет! Лучше забыть Шона! Они не могут сойтись! Он не будет с альфой. Никогда!

Ким ощутил прилив боли, очень похожей на «ту самую». Его состояние становилось хуже, голова кружилась и сдавливало виски. В прошлый раз ему помог только секс с Чаком. Что, если в этот сработает близость с омегой? Во время секса происходит выплеск альфа-гормонов и дурацкий организм поймет — у Кима не должно быть никаких течек и реакции на МакКензи. Он оттащил Уилла в темный угол и, прижав к стене, стал грубо целовать и облизывать.

— Эй, Ким, полегче! — прошептал омега, слегка отстраняя парня от себя. От него пахло алкоголем и нежным естественным ароматом. Это дурманило и подстегивало Кима действовать еще более напористо.

— Я хочу тебя! Прямо сейчас, — выдохнул Ким ему в рот и теснее прижал к себе, целуя в шею и за ухом. Он опустил руку на ширинку омеги и слегка помял. — Ты ведь не дурак и знаешь, что нравишься мне. Но если я уйду, то больше не стану тебя добиваться.