Дверь в комнату распахнулась, и в раздевалке появился Дени Хоут — худенький и ломкий, с чёткими синяками под глазами и растрёпанными русыми волосами. Только его сейчас не хватало! Он сразу же заметил Кима и опустился рядом с ним на колени. Омега принюхался и слегка отшатнулся — явно почувствовал МакКензи и его это напугало. По ошарашенному взгляду было видно, что он не может понять, что такого сделал МакКензи, отчего Ким пропитался его запахом. Дени даже огляделся, пытаясь найти хозяина омежьего запаха, словно это разом бы всё объяснило. Но он исходил исключительно от самого Кима.

— Что за ерунда? Эй, Ким, ты живой? — Дени потряс его за плечо, на что Ким отозвался тихим стоном боли и приоткрыл глаза. Они были воспалёно-красными и потерянными. — Тебе плохо, Ким? Я позову врача! — омега вскочил, чтобы сбегать за школьным доктором, но тут его взгляд поймал лужу под скамейкой, на которой сидел Ким. Он замер на пару секунд, переводя взгляд то на лужицу, то на Кима, а потом протянул к жидкости дрожащие пальцы и, намочив их, поднёс к носу. Парень растёр влагу по ладони и перевёл испуганный взгляд со своих пальцев на трясущегося и сжимающегося в судорогах Кима.

— Ким… ты сейчас способен соображать? — робко и напугано спросил Дени. В его глазах застыло сомнение, и он словно бы боялся озвучить что-то, крутящееся на языке.

— Не-е-ет, — протянул Ким, прижимая руки к животу и снова морщась. Со скамейки, где он сидел, медленно и тягуче продолжала капать смазка. Они не были хорошо знакомы с Дени. Всё, что знал о нём Ким, рассказывал Крис, и обычно это касалось только их секса. Может, и самого друга ничего больше в омеге не интересовало. Они ведь не встречались, а только перебивались в течку Дени.

— Ты понимаешь, что с тобой? — с чёткой надеждой в голосе спросил омега. Он оглядывался по сторонам, кусал и без того припухшие губы, а светлые глаза метались по раздевалке в поисках чего-то.

Ким отрицательно мотнул головой, разрушая все его надежды, и снова застонал сквозь зубы. Он понимал только, что идти к врачу нельзя, пока он сам не понимает, что с ним. Но что-то предпринимать определённо нужно.

— Ким… у тебя… течка… — осторожно начал омега. Ким тут же вспыхнул от такого заявления и отпихнул от себя Дени. Он зарычал сквозь зубы, но это было больше похоже на какой-то хриплый свист. Его мутило, и резкие движения делали только хуже. — Слушай, я понимаю, что ситуация дрянь, но ничего не поделаешь! Тебе хуже станет! — настаивал омега. Ким вскинул на него взгляд исподлобья, не понимая, откуда в нём такое упорство. Вроде же Крис говорил, что Дени — тряпка и плаксивая размазня?

— Хуже, блять? Да я сейчас сдохну! — в глазах Кима застыл страх. Такой боли он не чувствовал никогда прежде и с уверенностью мог заявить, что ничего хуже с ним ещё не случалось. Даже в детстве, когда он болел воспалением лёгких или упал с дерева и сломал лодыжку. Всё это было не сравнимо с многообразием и насыщенностью нынешнего состояния. А главное, со стыдом, который оно вызывало.

— Нет, это нормально, тебе нужна разрядка! — как само собой разумеющееся сообщил Дени. Он, видимо, никогда не испытывал ничего подобного во время течки. Может, оттого, что Крис всегда приходил вовремя. Однако Кима трясло совсем не от вожделения, он стонал от боли, а это не было естественным явлением. Хотя течка у альфы сама по себе не может быть таковым.

— Тогда вздрочни мне! — глаза Кима были наполнены непролитыми слезами боли и отчаянья. Он едва сдерживал себя, чтобы не впасть в панику. Что ему делать сейчас? Он не соображал, что происходит, как выкручиваться, что будет, если сюда заявятся друзья или Смит? Вдруг Дени расскажет кому-то, что увидел здесь? Это ещё хуже, чем если МакКензи разболтает о том, как унизил Кима.

— Это не поможет, тебе нужно…

— Присунуть? — перебил омегу Ким. Он видел растерянность на лице Дени, но тот не убегал, не рыдал и не истерил. Совершенно нехарактерное поведение для этого парня, как и для всех омег в принципе. Дени кивнул и снова подошёл к нему. Кажется, сознание Кима вернулось, и он снова смог мыслить.

— Но я не чувствую возбуждения, только боль! — растерянно сказал Ким, проводя пальцами по своей груди к соску, и поморщился. Он не раз «помогал» течным омегам и помнил, как они сладострастно стонали, стоило ему прикоснуться к коже. Но у него на подобные ощущения не было и намёка.

— Так не должно быть… но может… ты же альфа, может, это… я не знаю…

— Блять! — Ким провёл рукой по влажной скамье и вдохнул запах.

«Омежий запах! От меня! Ебаный пиздец! Мир сошёл с ума!» — Ким панически соображал, что же делать в этой ситуации. Ничего разумного в голову не приходило, только какой-то абсурд, вроде желания спрятаться где-то на время, пока этот кошмар не закончится или Ким не сдохнет.

Дени подхватил с пола одно из полотенец и вытер им лужу под Кимом, желая скрыть «улики». Как будто это может спрятать стойкий омежий запах, который больше всего раздражал Кима. Он нервно вздрагивал от звуков со стороны двери, боясь, что кто-то сейчас войдёт в раздевалку и увидит его. С помощью Дени Ким поднялся и натянул джинсы и футболку. Прикосновения к коже были очень болезненными, и он сжимал челюсти, чтобы не начать скулить. Боль в пояснице и животе немного ослабла, и голова согласилась соображать на примитивном уровне, как раз вовремя.

— Ты на машине? — спросил Ким. Он безучастно наблюдал за Дени, который быстро запихивал его вещи в сумку МакКензи, не обращая внимания на её запах.

— У меня нет машины, — омега застегнул молнию на сумке и заглянул альфе в глаза. Киму показалось, что Дени хочет что-то ему сказать, но не решается.

— Точно… как нам отсюда съебаться? Скоро урок закончится… — Ким откинулся на стенку, прикрыв глаза и прислушиваясь к внутренним ощущениям. Те были более чем угнетающими и рождали в парне панические мысли.

— Слушай, только не бесись, ладно? Тебе нужен альфа… давай я позвоню в агентство. Пусть они пришлют кого-то и он тебя заберёт, ладно? — осторожно предложил Дени, на всякий случай отступив от Кима на пару шагов.

— Вызовешь мне шлюху, только трахать будут меня? — Ким истерически засмеялся, зачем-то вспоминая МакКензи, который мог бы сейчас пригодиться со своими маньячными замашками. Эта мысль заставила Кима мелко вздрогнуть и поморщиться.

— Есть другие варианты? — дерзко уточнил Дени, выгнув бровь и уперев кулаки бока. На него как волнами накатывала смелость, которая менялась на робость так же быстро и неожиданно.

Ким понимал, что других вариантов нет. Он боялся, что сюда вернётся кто-то из друзей, увидит его в таком состоянии и поймёт, что с ним. Хотя даже сам парень не очень понимал. Что бы с ним не происходило на самом деле, это действительно было похоже на течку, а простейшие инстинкты нельзя оспорить. Есть течка — нужен узел. Если ему так плохо, а Дени говорил, что станет ещё хуже, то его обязательно разоблачат. Не исключено, что учуяв омежий запах и сорвавшись или просто озверев, его трахнут его же друзья. Он сейчас чувствовал свой запах, и сам был не прочь с собой замутить. Какой же бред! Так не долго и рехнуться.

— Позвони в это агентство и вали отвлекать Мэтта и Криса, если они ещё там, чтобы они не вздумали явиться сюда. Скажешь, что я подцепил кого-нибудь и уединился с ним, — распорядился Ким, поднимая свою сумку. — Я буду ждать шлюху за школой, на футбольном поле.

Киму было сложно представить, как ему удастся позволить поиметь себя. От одной мысли об этом становилось тошно и мерзко. Словно он и не был собой, а кем-то другим. От этого ощущения что-то под кожей словно бы ползало, и хотелось выдавить мерзость из себя. Он не запомнил, как добрался до поля и забрался на трибуны. Его то накрывал очередной приступ боли, сворачивая тело парня в дугу и заставляя жмуриться, то всё исчезало, рождая надежду на то, что страшный сон закончился. Вот только смазка, пропитавшая джинсы, оставалась неизменной и создавала мерзкое ощущение между ног. Ким обвязал свитер вокруг пояса, чтобы спрятать пятно. Но запах замаскировать было невозможно. К счастью, на поле никого не было в это время, и текущий альфа остался незамеченным. Сколько он просидел там, Ким не знал, его мысли были тяжёлыми и путанными, хотелось то ли кусать себя, то ли гладить. Он тяжело и глубоко дышал, прижимая руки к низу живота, и тихо поскуливал.