Гаксин невесело кивнул.

– Поймите, Александр, здесь возможно нет мелочей. Да, я помню, по Вашим словам, Задоркин – человек опустившийся. Видите, я и его фамилию помню… Но когда-то он бывает трезв? А это сейчас очень важно: откуда появился этот столь необычный кварц? Что означает иероглиф на нём?

Видя, что профессор высказал всё, Александр приложил руку к груди:

– Алексей Беньяминович! Ну, как Вам объяснить… Я же выпрашиваю орлазит только потому, что чувствую его… его процессы! А они очень активизировались последнее время! У нас с ним – контакт! Камень, как бы, сам подсказывает, что его всегда теперь надо держать в руках…

Гаксин осёкся, видя, сколь безразличен стал взгляд профессора. Помолчав, Веселовский заговорил совсем сухо:

– Не волнуйтесь, молодой человек. Среди моих студентов тоже есть те, кто это, так сказать, чувствует. Они, если что, орлазит и подержат, – затем он отошёл на шаг и уже совсем резко бросил. – Вы думаете, я не знаю истинную подоплёку Ваших сюда поездок?! Ваш директор – докторскую никак не закончит! Вот он и тянет к себе любой материал! От того и липовые командировки Вам подписывает!

Пока перехвативший дыхание Гаксин пытался из себя что-то выдавить, за их спиной раздался запыхавшийся голос ассистентки:

– Алексей Беньяминович! Вас к ректору…, – переведя дух, она словно подарила букет. – Приехали!

Веселовский поднял брови и взглянул на часы:

– Так рано? …Одно слово – дикий запад… Хотя, может это признак хорошего тона?

Последние слова он, как ни в чём не бывало, обратил к Гаксину. Не ожидая ответа на столь риторический вопрос, он захромал за ассистенткой, но неожиданно вновь обернулся и совсем миролюбиво спросил:

– Молодой человек, а Вы так и не освоили английский по-настоящему?.. Ну, вот видите… – Возможно, это он считал юмором. – Директору привет от меня. Я ему скоро позвоню: у нас доклад совместный… Да он – знает.

Столь знакомая походка исчезла за углом коридора, а разочарованный Гаксин впервые пожалел, что не курит. Покрутившись на одном месте, он всё же решил заглянуть на кафедру: может, там сейчас есть взаимознакомые лица? Что же – совсем зря сюда шёл?

Александр просунул голову за дверь и, среди других, действительно увидел научную сотрудницу, с которой ему просто следовало поздороваться.

Он подошёл, чем вызвал у неё ностальгическое оживление и вкратце изложил своё послеинститутское бытие. Вокруг несколько сонных студентов выкладывали на бумагу суть научных работ, проводимых при кафедре. За дверью лаборантской кто-то что-то забивал.

Несколько минут приятно пообщавшись, и, узнав о судьбе общих знакомых кое-что новое, Гаксин собрался распрощаться, но вышедший из лаборантской старшекурсник вынес горсть колотых грецких орехов, и, в числе других, угостил ими и александрову собеседницу.

– А гостю нашему? – улыбнулась женщина. – Когда-то он, как и вы, здесь столько страниц исписал…

Студент с интересом взглянул на Гаксина, как на неожиданного коллегу, а может, и как на товарища по несчастью.

– Столь досадный промах я устраню немедленно! – старшекурсник вежливым жестом пригласил Александра за собой.

Со смущенной улыбкой экс-студент наблюдал, как на столе, словно по мановению фокусника, появились очень крупные грецкие орехи; картина выглядела весьма соблазнительно. Первый взмах и …Гаксин, с выпученными глазами, перехватил в воздухе руку старшекурсника, чем вызвал его крайнее недоумение.

– К-какой интересный иероглиф на Вашем «молотке», – Александр сумел заставить споткнувшийся язык побыстрее смягчить ситуацию. – Это Вы м все орехи перебили?

– Это настоящий кварц, – авторитетно заявил старшекурсник. – Для него скорлупа – что импортное масло. Не зря его Алексей Беньяминович так старательно описывает: видите, сколько материала подготовил для компьютера!

– А я-то, ведь, – совсем не к тому… Гвоздь у меня в ботинке! Уже и света белого нет! Можно? Это сейчас для меня куда важнее всех орехов…

Получив равнодушное согласие, Гаксин бережно принял орлазит у студента и, картинно захромав, тем самым, напомнив родного Веселовского, ринулся в коридор. Слава богу, знакомое ему лицо в это время было обращено в папку, и то, что именно выносил из кафедры иногородний гость, осталось незамеченным.

Оказавшись в коридоре, Гаксин, как ему самому показалось, выпустил пар изо рта. Вот, оказывается, что такое «ответственное хранение»! И, кажется, теперь ясно, кто именно хочет погреть руки на тепле этого так и не познанного обломка кварца. Вылетев из корпуса, он довольно быстро остановился и стал, прищурившись, оглядываться. Неудобно перед старшекурсником: ведь за пропажу Веселовский с него спросит. Найти бы что-нибудь похожее, да прийти и повиниться: вот, мол, раскололся ваш кварц… Но, в конце концов, Гаксин пришёл в себя полностью. – Найти в городе валяющийся кварц!? И после этого – он геолог? Но старомодная совесть ныла зубной болью. Спрятав поглубже быстро нагревшийся орлазит, который, словно приветствуя хозяина, как-то совсем по нежному застучал в александровых висках, горе-похититель снова зашёл в корпус.

На ватных ногах он дошёл до двери кафедры. Главное – не моргать, уверяя, что этот образец кварца при ударе по гвоздю в ботинке разлетелся вдребезги. – Что страшного? Значит, в нём уже были микротрещины… Неужели тут образцов кварца не хватает? Александр решительно открыл дверь. К удивлению кафедра оказалась пуста. Он облегчённо вздохнул, но из лаборантской высунулась голова научной сотрудницы с явным немым вопросом к нему.

– А… где тот студент…, – Гаксин старался не смотреть ей в глаза, уверенный, что стал пунцовым.

– Они все ушли. Студенты здесь только до звонка сидели. А Вам – орехи его понравились?

Изобразив улыбку, Гаксин покачал головой.

– Посидите, сейчас Веселовский придёт, он звонил только что.

– Не… я его лучше в коридоре встречу…

…Свой путь к вокзалу Гаксин выбрал в лучших традициях детективно-приключенческого жанра. И на самом вокзале ему всюду мерещились хромающие люди. Не выдерживая ожидания своего поезда, он сел на ближайший. «Поеду с пересадкой. Ночь не посплю, зато уж – надёжно. А там, если что, – и стены помогут». Гаксин даже не задумывался, как он отчитается перед своим директором за сорванную командировку. Сейчас для него было главное – ускользнуть вместе с орлазитом.

Успокоился он только к ночи. «Как же! Поедет такая персона за мной, в какой-то там областной центр! Это же – не центр штата… Ну, орлазитик, выполним теперь общую миссию? А какую – знаешь только один ты. Обидно, вот, что для меня – это пока тайна…»

Год назад

Отопление работало как всегда. Полудремлющая Юля вытянула ноги вдоль обогревателя, и ей было не плохо. Гаксин же дымил паяльником над видавшими виды приёмником и, мурлыкая что-то современное, пытался хоть как-то восполнить молчание этого антиквариата. Звонок! Да – не простой: значит – это Игорь.

– У тебя, как обычно – северный полюс! – зашумел он с порога. – А зимой что делать будешь? …Проходите батюшка.

– Кто это ещё с ним? – Юля внимательно вытянула шею.

В комнате сразу стало тесновато, на четверых она явно рассчитана не была. Пришедший с Игорем действительно походил на батюшку, но только подобием короткой рясы, торчавшей из-под приличного свитера. Он скромно присел подле того, с кем сюда пришёл, виновато опустив голову.

– Это – Юля. А это – Саша Гаксин, тот которого Вы так искали.

– Ну, не то чтобы так… – тихо промямлил незнакомец. – Вы расскажите хозяину, как мы встретились, а то будет не всё ясно…

Игорь эмоционально удовлетворил эту просьбу. Оказывается, секретарша директора ему доверительно сообщила, что приходил священник-старовер и интересовался теми сотрудниками, кто учился в Москве лет восемь-десять назад. Поскольку о женщинах сразу же речь не шла, то искомый круг сузился только до Игоря с Александром. Секретарша, не зная причину такого интереса, ничего ему не выложила, но взяла номер телефона. В конечном итоге заинтригованный Игорь сам ему и позвонил.