Предисловие
Исполинский кристалл, внешне задумчиво, переливался всеми оттенками видимого спектра… Сколько бы таких оттенков было, если в них входили бы и невидимые длины волн! Эти переливы являлись анализом и синтезом, происходящими внутри кристалла, и никакие космические излучения не могли в них вмешаться.
Но что анализировалось и обобщалось? И почему различные участки кристалла, по сути – целые горы, переливались по-разному? Могут ли современные суперкомпьютеры, обработать параметры наблюдаемых на кристалле спектров и выдать конкретную информацию?
…Это неизвестно. Неизвестно, хотя бы потому, что компьютеры к данному кристаллу – астероиду надо еще как-то доставить. Да и где этот кристалл? Землянам никакая их обсерватория здесь не поможет… Возможно, и не только землянам.
Тем не менее, обобщение переливов, наблюдаемых на кристалле, упрощенно сводилось к следующему.
– Значит, нужна третья попытка? – одна из гор кристалла почти перестала пульсировать.
– А нужна она кому-то? – синхронно засветились две смежные грани.
– Ну мы же хотим сделать лучше землянам. …Теперь – землянам. Они уже себя именуют так.
– Проанализируем – почему наша заповедь не дала результатов. Хотя собранная информация дискретная, но она охватывает весь период между обеими попытками создать цивилизации комфортную среду обитания.
И гора, и смежные грани замерцали синхронно. Но замерцал и третий участник обмена информацией:
– Только Разводящим в третьей попытке я не буду. Хватит. Неудачи плохо сказываются на моей кристаллической решетке.
После некоторой паузы он же возобновил свои переливы:
– И учтите фактор времени. Для нас и для них это не одно и то же. Вот мы непрочтенную заповедь только получили, а их Земля уже сколько раз обернулась вокруг своей звезды?! Когда вторая попытка произошла по их летоисчислению?
– Где-то между вторым и третьим тысячелетиями… Стоп. А почему так? Значит, они и летоисчисление свое уже переделали!
– Вот и я о чем. Пока мы снова к ним направимся, они ой, куда продвинуться могут. Кстати, и термин «заповедь» через столько поколений может изменить свой смысл. И не будет у нас достоверной информации о «землянах»!
– И что ты предлагаешь? Отказаться от нашей миссии? Давай развернем эту непрочтенную заповедь, а дальше решим – нужна ли им более подходящая планета. Заодно соберем базу данных об особенностях их быта. Нам это – не лишнее. …И так, сверху – вниз. Дискретно от второй попытки – к первой. «Секунду назад»… М-да… Для землян – еще и минус несколько десятилетий…
Глава первая
Секунду назад
Секунда – это миг. Или почти. Что может произойти за секунду? Падение капли, обрыв струны, короткое замыкание, выстрел… Весомость секундного события, указанного последним, уж никак отрицать невозможно. В любом случае повествование о таких событиях занимает куда большее время.
Секунду назад в комнате геолога Александра Гаксина произошло маленькое ЧП. А может, и не столь маленькое с точки зрения любого хозяина. Сухой щелчок – и в стене, под потолком, образовалось ровное сквозное отверстие. Такое могла проделать какая-нибудь сверхмощная пуля. Да только вот пробитый кирпич в том отверстии сразу засиял чёрным зеркалом. За ту же прошедшую секунду кусочек кварца, лежащий на столике возле вазы с цветами, сам по себе подпрыгнул и даже, кажется, увеличился в размерах. Тут же он упал назад и выпустил маленькое, но плотное облачко. Скатерть под ним задымилась, и зловещий огонёк показал свои маленькие синие зубы…
Но, к счастью… Огонь, так и не набрав силы, очень быстро угас. Облачко, рассеявшись по комнате, не оставило о себе никаких воспоминаний. А кусочек кварца с той секунды уже вёл себя прилично и стыдливо лежал посреди выгоревшего круга на скатерти.
Произошедшее секунду назад не порадовало бы никого. Но и только. Теперь придётся заделывать стену, да жалко скатерть… Но Александр Гаксин во всём этом мог усмотреть и другое. Мог… Если бы минуту назад не вышел из комнаты…
Глава вторая
Минуту назад
Настойчивый трезвон у входной двери прекратился. Его заменили нетерпеливые удары, скорее всего ногой. Александр стоял, сжавшись, не издавая ни звука. «Проклятый Веселовский! До милиции меня довёл», – думал он, чуть ли не плача.
– Гаксин! Мы знаем, что Вы дома! – вновь неслось из-за двери. – Мы видели, как Вы заходили в подъезд!
Голос милиционера сменил более мягкий московский говорок:
– Послушайте меня, Александр… не знаю как Вас по отчеству… Ну, не дружите Вы с профессором Веселовским, но меня-то пожалейте! Я-то ведь,
ни к чему и отношения не имею! У меня командировка всего на один день! Не выполню задания – с меня голову снимут. Зачем мне все эти склоки?!
Что делать? Орлазит стучал как счётчик изотопов. Кажется, уже вот-вот – и должно что-то, наконец, произойти! Сегодня! Именно сегодня! Он уже не анализировал, откуда в нём была такая уверенность. Возможно сам орлазит, окончательно проснувшись, вышел на связь с его мозгом и подсказывает нужную информацию! Но что делать теперь? Может, несколько минут роли не сыграют? Тем более, на лестнице уже слышен скрип соседских дверей – какой позор для него: милиция! Александр подошёл к двери и срывающимся голосом вступил в переговоры:
– Сломаете мою дверь – ответите.
Удары сразу прекратились.
– Александр Батькович, ну не хотите нас впускать, так, хотя бы выйдите, что ли! Ведь люди мы, в конце концов?
– Сразу говорю: я ставлю условие, – Гаксин, как мог, придал твёрдость своему голосу, – орлазит будет у меня минимум до ночи!
– Да у меня билет на обратный поезд вечером! – взмолился за дверью москвич.
– Гаксин, Вы шутите с огнём! – пробасил другой тембр. – Выйдите, у меня тут серьёзных вызовов полно, а я с Вами тут…
– Я сказал, что сказал, – завершил переговоры через дверь Александр. – Орлазит – у меня до ночи! А потом – делайте, что хотите. Может, мне потом ещё и спасибо скажите…
Он аккуратно положил почти горячий орлазит за вазу с цветами так, чтобы этот маленький кусочек кварца нельзя было увидеть из входной двери. И Гаксин вышел к ним. Это было минуту назад…
Глава третья
Час назад
Всегда безразличная ко всему бабуля-вахтерша на этот раз проводила его странным взглядом. Сердце немного ёкнуло в недобром предчувствии. Вверху, на лестничной площадке стояла Юля и явно ждала его.
– Саш! Реликвия твоя с тобой?
Гаксин даже вздрогнул:
– Ой, Юль! А что случилось?
– Перед обедом письмо к директору поступило, вроде бы даже из Академии наук. Если ты сегодня не отдашь орлазит, то будет дан ход делу о хищении. И, кажется, кто-то из Москвы приехал, – он сейчас у директора.
– Юленька, выручай! Не брал я его сейчас. Даже на обед камень с собой таскать? Итак, все смеются.
Юля серьёзно посмотрела в упор:
– Не все смеются, Саша. Кое-кто всё это понимает.
Он легонько подтолкнул её к двери в коридор:
– Юленька, ты знаешь, он у меня в барсетке. Не надо мне рассказывать,
кто смеется, а кто нет: ты, вот, его процессы чувствуешь, а таких немного.
Она заупрямилась:
– Саш, все поймут. Мне что, соучастницей стать?
Гаксин картинно воздел руки к небу:
– Игорь, – тот не чувствует ничего, но никогда палки мне в колеса не ставил. Ты же…
Лестничная дверь отворилась, и присно упомянутый Игорь появился тут же, ну прямо как в провинциальном спектакле. В руках он держал ту самую барсетку. Гаксин выхватил её, даже не поблагодарив. Через мгновение он бережно сжал орлазит.
– Как стучит! Нет, ребята, кажется, именно сегодня что-то будет! – он протянул камень Юле, – как твоё мнение?
Та равнодушно взяла его, но потом её глаза немного блеснули.
