— Бейли, осторожно!

Чей-то голос пронзает Марл насквозь. Слова достигают слуха, но смысла она не понимает до тех пор, пока в неё кто-то не врезается. Пальцы — маленькие, как у ребёнка, и цепкие — впиваются в кожу. Всё происходит быстро: вот они обе валятся на асфальт, а вот Ноа уже держит девчонку за локти, и ярость в её глазах встречает грозовой омут.

— Бейли!

Наоми отводит взгляд и видит рыжую девушку с зелёными пятнышками на одной стороне волос. Лидия Мартин, ещё пару минут назад сама готовая удушить новую знакомую, с выражением обречённой обеспокоенности оглядывает её фигуру.

— Ты что, вообще не видишь, куда идёшь? — спрашивает Лидия, и Ноа удивляется тому, почему вопрос, который должна задать она, у неё отняли.

Вместо того, чтобы держаться от блондинки подальше (что, конечно, было бы очень разумно), Бейли Финсток прячется за её спиной, и Марл вдруг понимает, что гнева рыжей та боится куда больше.

— Я не специально, — тянет тоненьким голоском, кивая на странный цвет волос Лидии. — Оно само как-то.

— Ерунда, — отмахивается Мартин. — Не страшно.

Ноа косится на них и уже сама начинает побаиваться этой странной мелкой, которая ей разве что по плечо. И как раз в момент, когда она подумывает просто уйти, не напоминая о себе, Бэй и обращает на неё внимание.

— Привет, я Бейли. И лучше держаться от меня подальше, — кается она. Наоми становится жутко неудобно под взглядом этих проницательных глаз — единственно взрослого, что есть в лице девчонки.

— Наоми. Я тут не учусь, я… мимо шла.

— Бывает, — с лёгкостью принимает ответ Финсток. — Но всё равно, если ты никуда не идёшь, может, с нами пройдёшься, а?

Лидия вздыхает; она на волосок от того, чтобы потерять терпение. А Наоми быстро-быстро мотает головой, уже не желая видеть ни Скотта, ни его стаю, лишь бы избавиться от этой Бейли.

— Нет, я… я не одна, и… В общем, я лучше пойду, — Ноа кажется, что с неё семь потов сошло, пока она это произносила. По каким-то причинам девчонка вызывает у неё ощущение узнавания, и это одновременно и странно, и пугающе.

Серые глаза чему-то смеются, и Марл чувствует, как бегут по спине холодные мурашки. Отчего ею вдруг овладел страх? Страх, несоразмерный этому маленькому человеку? Словно всё, чего Ноа боялась и что боготворила, вдруг оказалось низвергнуто.

— Ну, раз так, — Бейли кивает и улыбается. — Прости за то, что так столкнулись. Не хотела причинить неудобства.

Блондинка верит последним её словам. И это немного успокаивает заполошные удары сердца.

— Ничего. Всё в порядке, — она кривит губы в попытке улыбнуться. — Пока, рыжая. Пока, Бэмби.

— Бейли.

— Неважно.

Марл не уходит, но пятится. Как будто ожидая, что глаза за стёклами очков вдруг что-то ей скажут. Но они всё смеются и ровным счётом ни о чём ей не говорят.

***

Мужчина замечает, как его «напарница» отступает. И отступает она от человеческой девчонки. Его просто смех распирает, настолько глупо это выглядит: оборотень испугалась восемнадцатилетней коротышки. Джейми глубоко вдыхает, и запах Бейли окутывает его своей невзрачностью: он ни сладок, ни горек; ни прян, ни обыден. Такой незаметный, теряющийся среди других, но для Джеймса не составляет труда найти его.

Пока Наоми возвращается так быстро, как только может, не пытаясь казаться странной в глазах нормальных людей, альфа наблюдает за тем, как к коротышке и рыжей присоединяются двое парней. И запах одного из них угрозой нависает над Джеймсом. Скотт МакКолл.

Всё его тело напрягается. Он вглядывается в лица подошедших: один с кривой челюстью, а у другого много родинок и улыбка, обращённая к этой Бейли. И, когда он что-то говорит, она краснеет, и уголки её губ приподнимаются, верхняя губа натягивается, обнажая мелкие зубы.

Они чуть отходят вперёд, позволяя Джеймсу различить мешанину запахов. Ноа уже стоит рядом, но от неё пользы мало.

Мужчина чует, что этот, в родинках, пахнет человеком. Значит, Скотт — тот, со смешной челюстью. Знай врага в лицо, знай врага всего наизусть, даже запах, даже дефект. Знай его окружение.

Джейми вновь переводит взгляд на девчонку. И со смешанным чувством замечает, что она тоже смотрит на него.

И улыбается.

========== Глава 3 ==========

Финсток переводит взгляд со Стилински на Мартин и обратно.

— Подожди, — тормозит она парня. — Я думала, самая умная среди вас — Лидия.

Ребята усмехаются, а Стайлз машет головой. Они впятером только зашли в класс, но он уже успел развернуть стул спинкой вперёд и усесться.

— Да нет же. Лидия — гений в учёбе, а я, как Холмс, загадки разгадываю. Понятно? Я разгадываю, — он оборачивается за поддержкой к Скотту и Кире, и те кивают, хотя глаза искрятся смехом.

— И… Что это за загадки? — интересуется Бейли, усаживаясь напротив. Краем глаза она замечает, как Мартин, закатив глаза, открывает пудреницу и глядит на своё отражение.

— Расследования — мой конёк, — с гордостью поясняет Стайлз и смотрит так, словно ждёт похвалы.

Он выглядит так мило, так неимоверно мило, пытаясь казаться крутым парнем, что Бейли чувствует болезненное желание коснуться его, погладить по макушке, обнять или, может, всё сразу. После случая на поле, восемь дней назад, физического контакта между ними не было, зато эмоциональная связь развивалась.

Чем дольше в Бейкон-Хиллс, тем тяжелее приходится Финсток; каждый последующий день становится пыткой, а Стайлз делает её слаще. Она не знает, почему он так добр к ней: потому ли, что такова натура, или из-за того, что случилось пару дней назад, когда он увидел вереницу крошечных синяков на её запястье под толстым эмалированным браслетом.

Вне дома, когда дядя не может быть постоянно рядом, девушка ощущает пустоту, и Стилински вкрапливается в неё, наполняя сердце благодарностью. Это ещё не дружба, даже не хорошее знакомство, но начало. У них нет ни прикосновений, ни общих моментов, — просто не пришёл час, — но Стайлз дарит ей своё время, а она отдаёт ему смех. И этот обмен нравится им обоим.

— Типа полицейских расследований? — Бейли улыбается, хоть и старается сохранить серьёзное выражение.

— У него в комнате даже доска с кнопками есть, как в участке, — поддерживает разговор Скотт и получает от друга тычок в бок.

— Правда? — Финсток издаёт странные звуки, силясь удержаться от смеха. Уж больно довольным выглядит Стайлз, чтобы его обижать. — И как на это реагируют родители?

— Отец — шериф, — отмахивается парень.

— Да ладно? — девушка так резко подаётся спиной назад, что ударяется о парту и хрипит. Лицо становится белее мела, и МакКолл не уверен, но ему кажется, что он видит тень страха в её глазах. — А… У кого-нибудь ещё родители работают в органах правопорядка?

Друзья переглядываются, и Лидия, наконец, отрывается от лицезрения своего отражения:

— У тебя какие-то проблемы с законом?

Все воспринимают это как шутку, пусть и не понимают реакции Финсток. Но она всё равно начинает мямлить.

— Я просто, просто… — мозг собирает чемоданы и желает ей всего наилучшего, оставляя с вопросом один на один. И Бейли заканчивает: — Просто.

Раздаются смешки. Стилински улыбается, и то, что он делает, сбивает дыхание девушки напрочь. Потому что, когда его ладонь опускается на её темя, так, как несколько минут назад она хотела сделать сама, пульс Бейли учащается. В этом нет ничего интимного или нежного, но всё-таки столько участия, что она чувствует себя виноватой. Пальцы Стайлза треплют волосы, как делает обычно её отец, и Бэй чувствует себя несчастной. Стайлз делает пытку слаще, но лишь продлевает. Потому что Бейли Финсток не может быть с ним честной, не может быть его другом.

— Иногда ты действительно похожа на Бэмби, — говорит Лидия.

— Это потому что веду себя как олень? — жалостливо подняв глаза, спрашивает девушка.

— Кто её так назвал? — в свою очередь задаёт вопрос Стайлз.

Мартин ведёт плечами:

— Какая-то блондинка, Бейли ещё врезалась в неё в самый первый день, — сдаёт она ту, не замечая грозно-комичного блеска очков.