В комнату зашёл Вадим. Всё такой же тощий и бледный, как смерть. Под глазами уже вырисовались мешки, а осанка искривилась, не давая и малейшего намёка на то, что когда-то блондин ходил гордо и прямо. Заметив испытывавшегося Рейчера, он изумлённо поднял брови.

— Что?.. — только и сумел произнести эльф, рассматривая друга как пришельца.

— Яблоки, — слегка улыбнулся Рейчер. — Я только что оттуда. Из реального мира.

Вадим стал таращиться на два алых плода. Настолько красных яблок парень ещё никогда не встречал в своей жизни, даже на картинках.

— Откуда? — ошарашенно спросил Вадим, чуть ли не подлетев к двум красавицам. — Только не говори, что у…

— Как раз-таки да, — не дав договорить приятелю, прервал Рейчер. — Старикашка меня заметил. Думаю, что скоро меня отправят в какую-нибудь колонию…

— Ради чего, тупица?! — неожиданно закричал Вадим. — Ради этого?!

— Я просто хотел поднять тебе настроение! — обиженно отвернулся парень. — Я не знаю, что тебе там сказала эта рыба, но ты не должен страдать из-за этого!

— А ты не должен страдать из-за своей бараньей башки!..

Дверь в спальню резко распахнулась. В комнату вошла сама Анна Ивановна собственной персоны. Всё такая же толстая и противная, словно вся покрытая чешуёй.

— Идёшь со мной, — рявкнула она на Рейчера таким тоном, что иных оправданий не оставалась.

Директриса узнала обо всём слишком быстро. И парень уже предвкушал прекрасный вид из тюремной камеры. Он будет писать письма Вадиму, обмениваться с ними мыслями. А потом мальчишка умрёт от постоянной работы на каторге, с оковами на ногах и привязанным металлическим шаром, в полосатой рубашке. Его закопают в землю, где-нибудь под яблоней, и забудут. Словно всех настигнет амнезия, но только касательно самого Рейчера. Никто больше не упомянет его имени и не будет говорить: «А был у нас когда-то хороший мальчик!»

Вадим уже был готов закричать что-то, но Анна Ивановна вместе с поникшим Рейчером вышли и направились в другой корпус. Это были самые адские мгновения в его жизни. В первый раз он отвертелся благодаря медсестре Елизавете Юрьевне, а сейчас подмоги может и не быть. Он слишком надеялся на удачу, забыв о том, что может где-нибудь оступиться. И суровый старик на его могиле будет ржать своим хриплым смехом, демонстрируя золотые зубы.

Кабинет уже казался тюремной камерой. Рейчера посадили на стул с высокой спинкой. Сама Анна Ивановна села за свой полукруглый стол, возвышаясь над ним, подобно Богу и обычному ничтожному человеку.

— Мне жаль насчёт яблок! — не выдержав, закричал Рейчер, сжимаясь в самого себя. — Клянусь, я вам посажу новые деревья, лучше той!

— К-каких таких яблок? — заикаясь, переспросила толстуха. Она явно была настроена не на выдачу наказания.

Рейчер сам изумился. По лицу Анны Ивановны нельзя было сказать, что она сейчас хотела его зверски пытать. Но заметил он это только сейчас.

— Да, действительно, — растерянно улыбнулся парень, — что-то ударило мне в голову. Извините…

— Можно ли сразу к теме разговора? — послышался незнакомый голос.

Рейчер мигом развернул голову. Рядом с ним сидел мужчина сорока лет в клетчатой шляпе и таком же пиджаке. Его шоколадные волосы были чуть короче волос Вадима и заплетены в хвостик. Уставшие глаза закрывало полуразбитое пенсе. Его-то точно Рейчер видел в первый раз.

— Я так и знала, что не узнает, — раздасованно развела руками Анна Ивановна.

Реакция у директрисы была слишком странная для парня. Он не понимал, что от него хотят. Быть может, сейчас с ним будут делать то же, что и с Вадимом… и вернётся он ходячим мертвецом, у которого забрали все эмоции.

Мужчина достал из кармана внутри пиджака несколько фотографий и протянул их Рейчеру. На них были запечатлены некоторые моменты из чьей-то жизни… и владелец амулета тут же подскочил со стула. Это был он! Он смотрел на всех фотографиях в объектив с этим же мужчиной и какой-то женщиной, очевидно, что мамой.

— Эрик, — серьёзно сказал мужчина и коснулся плеча мальчика, — мы так долго тебя искали. Неужели ты не узнаёшь меня? Я твой папа.

====== Сеанс по восстановлению памяти ======

Рейчер несколько часов лежал на своей кровати, пялясь в грязный и потресканный потолок. Перед глазами постепенно вставала мутная поволока с чёрными мошками, которую парень не стремился прогнать. Постепенно потолок стал зелёным, а затем и вовсе жёлтым. От таких галлюцинаций почему-то всё тело расслаблялось, и в мозгу зарождалась мысль, что всё, что только что произошло с ним — это всего-навсего бредовый сон, от оков которого он не может избавиться. Но, быстро поморгав, потолок вновь становился грязно-серым, совсем как жизнь. Мальчику просто не дали времени прийти в себя, и теперь нанесённая психическая травма в виде шепчущихся голосов будет вечно преследовать его. Блёклая тень слева как-то презрительно молча хихикала, принимая такую же позу, как и хозяин, но уже на полу. Тени — вещь отвратная. Они у всех на виду, но в то же время их и нет. Это просто тёмный участок, который живёт своей собственной жизнью. У теней своё мнение, и пусть они повторяют привычки владельца, они думают совсем по-другому. И теперь серо-прозрачный силуэт решил окончательно довести своего господина до суицида своим молчаливым хихиканьем. Рейчер перевернулся на правый бок к стене, чтобы не видеть более. Этот мир. Этот дом. Этот потолок. Эту тень.

Вадим терпеливо стоял возле стены, изредка посматривая на друга из-за своей чёлки. Рядом с Рейчером стоял собранный чемодан вещей, с которым не надо было долго возиться: всего несколько маек, джинсов и одна толстовка. Собранный багажник был наполовину пуст из-за столь маленького количества нужных вещей. Зубную щётку, полотенце и другие предметы, выданные приютом для проживания, Рейчер оставил здесь. Всё же он возвращается в свой родной дом, где этого добра навалом.

— Я шизофреник, — спустя несколько часов молчания пробубнил владелец чёрного амулета, чей голос заглушала подушка, — я слышу голоса…

Вадим к этому времени уже прочёл несколько сотен страниц толстенной книги, поэтому слегка удивился, когда услышал, что в комнате, помимо него, находился кто-то другой. Но память разом вернулась, когда эльф посмотрел на приятеля.

— Просто волнуешься, — отрезал Вадя, присаживаясь на кровать к другу. — Не каждому выпадает шанс увидеться вновь с родителями.

— Даже щелчка в голове нет, — унылым голосом жаловался Рейчер. — Этого мужчину я вижу впервые, эти фотографии вижу впервые, моменты из них вижу впервые! Разве не должен быть к этому моменту хоть какой-то движок?

— Ты не в мультике, где у героев с амнезией происходит видение, и они всё вспоминают, — тяжело вздохнул блондин. — Поживёшь у них, может что-то и случится в памяти. По крайней мере, у тебя будет своя комната, свой стол, чистая ванная и тишина.

— Я не знаю, как протекает жизнь у тех, кто живёт с родными, — честно признался Рейчер. — Я видел лишь больничную койку и это место. Для меня не существует иных миров. Да и покидать мне вас не хочется… Ты точно не в обиде?

— В какой обиде?! — возмутился Вадим. — Я даже рад за тебя! Вообще, когда я в первый раз взглянул на тебя, то сразу понял, что ты просто отличный парень. С тобой можно побеседовать, ты открыт…

— Фрида так не считает… Она говорит, что я покрыт какой-то там аурой, что в прошлой жизни я был убийцей и мне нет места в этом мире.

— Она поехавшая. Зато с бурной фантазией, поэтому имя для неё придумать — раз плюнуть. Хотя Рейчер можно перепутать с Рейчел — женским именем… какое у тебя там настоящее?

— Эрик.

— Вполне хорошее имя, по крайней мере, в нашей стране редкое. Это не Саша, Петя, Серёжа… Эрик! Прямо выделяться в новой школе будешь!

— Папа сказал, что у меня будет домашнее обучение, — на слове «папа» парень запнулся, и голос задрожал, — что он пригласил какого-то профессора, который будет и врачом, и учителем. Боюсь представить, какой скандал ждёт, когда они узнают уровень моих знаний.