— Это вряд ли.

Спустя пятьдесят минут они, подкравшись, остановились возле забора в трех метрах от главных ворот завода. Вокруг стояли тишина и тьма. По словам Яны, поблизости должны были находиться часовые. Шестеро возле склада, пятеро возле главного корпуса.

— Здесь надо очень осторожно. Они могут начать стрелять, если услышат что-то подозрительное, — прошептала Яна.

Броднин вытаращил на нее глаза, схватил за руку и притянул к себе.

— Ты не говорила, что у них оружие. О таких вещах надо предупреждать заранее, — прошипел он.

Девушка сложила вместе ладони и виновато посмотрела округленными глазами.

— Будьте здесь. Я погляжу, кто на посту, — пролепетала она и скрылась за воротами.

Ярослав снял автомат с предохранителя. Потом обернулся на Кольцова и мистера Перрилорда и показал на их оружие.

— Приготовьтесь, — шепнул он.

Прошло пять минут. Яна не вернулась. Тишина по-прежнему окутывала все вокруг. Сердце гулко билось о грудную клетку. Броднин, плотно сжав губы, слушал. Нервы натянулись, как тетива.

Раздался шорох. Ярослав упер приклад в плечо и направил автомат на ворота. Яна выплыла во тьме, как черная кошка. За ней вышел заросший мужчина с ружьем и наставил его на Броднина.

Ярослав подорвался и, уперев дуло в ружье, заглянул заросшему в глаза. В них читалась мрачная решительность. Дима приставил автомат заросшему к виску.

— Стойте! Да стойте же, — воскликнула Яна.

— Ярослав, по-моему, у нас проблема, — сказал мистер Перрилорд.

Броднин обернулся. Обезоруженный колдун стоял на коленях. Двое крепких мужиков упирали ему в затылок ружья.

— Перри, твою мать.

— Да они же спасти нас пришли, — сказала Яна.

— Разберемся, — глухо просипел заросший.

Подтянулись еще трое мужиков с ружьями. Один приставил дуло к голове Кольцова, второй к голове Броднина. Третий схватил Штейн за руки, свернул их за спину и надел хомут.

— Данила, ты же обещал! — заплакала Яна.

— Ваша очередь, — сказал заросший, глядя на Ярослава.

Потом повернулся к Штейн.

— Я обещал, но он решил по-другому.

Яна зарычала и стала вырываться, но мужчина обхватил ее и закрыл ладонью рот. Потом опустил на колени и приставил к затылку ружье. В груди сдавило. Мышцы затряслись от напряжения. На лбу выступил пот. Ярослав заглянул в лицо заросшему Даниле. Потом оглядел своих друзей и опустил автомат.

Дима посмотрел на него с вопросом. Броднин кивнул, и Кольцов тоже опустил оружие. Мужики забрали его, сняли рюкзаки и надели на головы мешки и хомуты на руки.

Минут десять их вели по каким-то коридорам, потом затолкали в холодный погреб. Хомуты обрезали. Ярослав, ощутив свободу в кистях, снял мешок. Было темно. Броднин с рыком ударил в стену кулаками и опустился на колени, уперев лоб в пол. Кольцов издал отчаянный стон.

— Однако, гостеприимные люди, — заметил мистер Перрилорд. — Как хорошо, что нам оказалось по пути.

За дверью проскрежетал замок. Она открылась, и погреб озарился факельным светом. По лестнице спустились трое хмурых мужчин. Один с факелом, другой с ружьем, третий с ведром и железными тарелками.

Броднин оторвал голову от холодного пола и закрылся рукой от слепящего огня. В углу что-то пробормотал Дима. Мистер Перрилорд широко улыбнулся.

— Доброе… — в его глазах застыл вопрос. — А что сейчас? Утро? День? Я потерялся во времени.

В голове стоял туман. Ярослав посмотрел на часы и с трудом разобрал цифры — десять ноль две. Он повернулся к стене и провел на ней третью черту.

— Десять утра, Перри.

Колдун кивнул, поднялся и, зевая, развел руки в стороны.

— Здравствуйте, господа. Приятно снова видеть ваши рожи.

Сделав пять приседаний, он упал в упор лежа. Десять раз отжавшись, он встал и с распростертыми объятьями направился к мужчинам.

— Дайте, я вас расцелую что ли.

Мужик с ружьем упер дуло мистеру Перрилорду в грудь. Колдун кивнул и отошел к стене. Второй мужик поставил ведро на пол и, присев, расставил тарелки. Размешав зеленую водянистую пайку, он разлил ее по посуде.

— Ешьте. К вам скоро придут.

Поднимаясь, он бросил ложки в тарелки. Две из них упали на пол.

— Премного благодарны, — делая книксен, сказал мистер Перрилорд.

Закрепив факел возле лестницы, мужики поднялись наверх и закрыли дверь.

Ярослав громко дышал, еле сдерживая гнев. В ушах стоял гул. Броднин вскочил и, разбежавшись, пнул тарелки. Они, размазывая по стене водянистую жижу, наполнили погреб звоном железа. Мистер Перрилорд цокнул языком и облизнулся.

— Эх, такой деликатес пропадает.

Ярослав повернул к нему голову, сжав губы.

— Можешь тарелки вылизать, если хочешь, — сказал он, садясь на пол. — Или стены.

Колдун расплылся в улыбке.

— Хамло.

Дима поднялся, прошелся по погребу и сел рядом с Ярославом.

— Есть идеи, как отсюда выбраться? Третий день сидим.

Броднин повернул к нему тусклое лицо.

— А у тебя?

Дима, вздохнув, посмотрел в пол.

Снова проскрежетал замок, и дверь открылась. На пороге появился заросший Данила с ружьем в руках. Оглядев заключенных, он спустился вниз. За ним спустился крепкий мужик со стулом.

Следом в дверях появился мужчина среднего роста с русой бородой и усами. Осанка выдавала в нем лидера. Значит, Давыдов. Сам пожаловал. На нем была зеленая рубашка с закатанными рукавами, черные штаны и ботинки. На поясе висела кобура с пистолетом. Волосы были собраны сзади в хвост, голубые глаза прищурены.

Следом за ним вошли еще двое мужиков со стульями. Ярослав, сдвинув брови, поднялся и сжал кулаки. Дима встал рядом. Мистер Перрилорд приблизился к посетителям с вытянутой для приветствия рукой.

— Господа, я уже успел соскучиться по вашим кислым харям.

Данила сбил его ударом приклада и наставил дуло на Броднина и Диму.

— Сука, — удивленно выдавил колдун.

Мистер Перрилорд выплюнул зуб и, шатаясь, поднялся на ноги.

— Господа, как у вас обстоят дела с медициной? Кажется, мне нужен стоматолог.

Мужики расставили стулья спинками друг к другу.

— Садитесь, — просипел Данила.

В груди сдавило. По телу пробежала судорога. Ярослав посмотрел на Диму и мистера Перрилорда. Потом на ружье Данилы.

— Господа, а может, вы принесете нормальный столик, чайку там. Сядем с вами, посидим по-человечески, а? Расскажете нам, как жили-были, — улыбаясь, предложил мистер Перрилорд.

Заросший Данила выстрелил в потолок. По ушам ударило эхо. Колдун плюхнулся на стул.

— Понял. По-хорошему поговорить не получится. Допрашивать будете?

Заросший указал Ярославу и Диме тоже садиться. Броднину стало жарко. В мышцах появилась слабость. Переглянувшись с Кольцовым, он нехотя сел на стул. Дима сел рядом. Мужики притянули им руки хомутами к спинкам и ушли.

Давыдов обошел троицу, заглядывая каждому в лицо. Его прищуренные глаза как будто старались взломать мысли.

— Мы польщены столь высоким вниманием вашего величества к нашим столь низменным особам, — улыбнулся мистер Перрилорд.

Давыдов подошел к колдуну и, осмотрев его, ударил кулаком в лицо.

— Захлопни улыбало, — прохрипел он. — Будешь говорить, когда спросят.

Возвысившись над мистером Перрилордом, Давыдов стал сверлить его глазами.

— Ты у нас, значит, колдун. Любитель пообниматься. Наслышан.

Давыдов подошел к Кольцову. Дима посмотрел на него исподлобья. Глава лагеря взял его за подбородок и, подняв голову, внимательно посмотрел в глаза.

— Слишком плюгавенький. Значит, Кольцов.

Давыдов шлепнул Диму ладонью по щеке и переместился к Броднину. У Ярослава раздулись ноздри и до дрожи напряглись мышцы. Хомуты больно впились в руки. Ярослав, еле сдерживаясь, поднял на Давыдова холодные глаза.

Глава лагеря всадил ему два мощных удара в лицо. Потом поднял голову Ярослава за подбородок.

— А ты, стало быть, Броднин. Ну, Ярослав, рассказывай, с чем пожаловали.