Двадцатого марта две тысячи восемнадцатого года в семнадцать ноль-ноль в пгт Губатово раздался сигнал тревоги. Сводный батальон сухопутных войск, расквартированный здесь для защиты местного населения от теней, тут же поднялся на ноги. Несмотря на то, что врага заметили на востоке поселка, командование решило прочесать его весь. На всякий случай. Эти тени, как вода, просачивались в любые щели. И бойцы по заранее составленным маршрутам отправились на обход территории.

Командир второго отделения разведвзвода сержант Броднин сидел за столом в дежурке, закинув ноги на стол. Он бросал теннисный мяч в стену и ловил обратно, когда до него донесся вой сигнальной трубы. Тут же скинув ноги и упустив пролетающий мячик, он встал и прислушался. Затем повернулся к помощнику.

— Кирилюк, дуй к дежурному по части. Уточни, выдвигаться нам или нет.

Запыхавшийся Кирилюк вернулся через три минуты и, вздохнув, сказал выдвигаться.

— За двадцать минут до конца наряда, — пробубнил он.

Спустя полтора часа дежурное подразделение, десять бойцов с Бродниным во главе, заканчивало осмотр своей территории. Они двигались по тропе от поликлиники к заброшенному общежитию. Солнце уже село, и на землю опустились сумерки. Молчаливые, обволакивающие, непроницаемые.

За время обхода подразделение никого не встретило. Бойцы переговаривались, безразлично посматривали по сторонам, периодически раздавались смешки. Только Броднин, широкоплечий крепкий брюнет тридцати трех лет, выглядел сосредоточенным. Глаза были прищурены, губы плотно сжаты, черная шевелюра, обычно разбросанная по голове и закрывающая уши, убрана под кепку. Татуировка над правой бровью — небольшой знак вопроса — изредка подергивалась. С высоты своего почти двухметрового роста он осматривал местность, как волк на охоте.

Бойцы подошли к двухэтажному общежитию, вокруг которого стоял проржавевший ободранный сетчатый забор. Знакомый импульс интуиции ударил Броднина в солнечное сплетение. Сердце затрепетало, и адреналин ворвался в кровь. Сняв автомат с предохранителя, Броднин дал команду двум бойцам обойти здание.

— Товарищ сержант, вы их чувствуете, да? Они там? — спросил рыжий парнишка.

Он только два месяца назад прибыл на передовую и впервые вышел на задание. Броднин посмотрел на него уничтожающим взглядом. Парнишка смутился.

Вернувшись, бойцы доложили, что, помимо центрального входа, в общежитии имеются два пожарных выхода по бокам. Броднин улыбнулся.

— Тогда вы берете пожарные выходы, а ты, — указал он на любопытного парнишку, — остаешься караулить центральный вход. Если оттуда выйдет кто-то, кроме нас, убивай.

Одним из необъяснимых явлений нашествия теней являлось отсутствие электричества в радиусе десяти километров от места скопления тварей. Люди на передовой вернулись в Средневековье. Бойцы подразделения подожгли факелы, и сгустившаяся темень моментально разбежалась. Прикрепив концы факелов к цевью автоматов, они вошли внутрь.

Озарив холл светом, бойцы увидели впереди лестницу, уходящую наверх, и двери, справа и слева, ведущие в коридоры с комнатами. Вновь окатила волна адреналина. Губы расплылись в предчувствии добычи. Броднин указал двум ближайшим бойцам следить за лестницей и правым коридором и повел остальных в левый. Они поочередно проверили каждую комнату, но никого не нашли. Броднин приказал осмотреть правый коридор. Здесь также никого не было.

Вернувшись в холл, сержант вытер вспотевшие ладони о брюки.

— Спицын, Макаров, останетесь здесь. Остальные наверх, — приказал он.

Планировка на втором этаже была такой же, как и на первом. За исключением лестницы на чердак возле правого коридора. Броднин взял троих бойцов и отправился на чердак.

Чердак тоже оказался пустым. Сержант начал беситься. Спустившись, он ворвался в левый коридор второго этажа и с грохотом начал распахивать двери комнат. Дезориентированные отсутствием приказов бойцы следовали за ним. Проверив левый коридор, сержант отправился в правый. Тоже никого. Второй этаж был необитаем.

Броднин с ошеломленными глазами остановился посреди коридора. Мысли путались. Он ясно чувствовал присутствие теней. Чутье еще никогда его не подводило. Твари были где-то рядом.

— Ладно, спускаемся, — сказал он.

Выйдя из общежития, бойцы заняли круговую оборону возле центрального входа. Последним вышел Броднин и огляделся по сторонам.

— Может, ошибся, Яр? Бывает, — сказал младший сержант Кольцов.

Это был рослый парень двадцати семи лет с квадратным носом и короткими русыми волосами торчком. На его правом безымянном пальце блестело обручальное кольцо. На верхней губе белел маленький шрам. Броднин сморщил нос и посмотрел на сержанта. Потом вжал правый кулак в левую ладонь и хрустнул пальцами.

— Они здесь. Я их чувствую.

Посмотрев на небо, Броднин перевел взгляд на Кольцова.

— Есть у меня одна мысль. Дай-ка твой автомат.

Младший сержант нахмурился.

— Зачем?

— Надо, — сказал Броднин.

Кольцов поднялся и передал автомат. Броднин взял его за цевье, поставил на предохранитель и вырубил парня прикладом.

Тело Кольцова бревном грохнулось на крыльцо. Остальные бойцы обернулись, и, забыв про оборону, ошалевшими глазами уставились на сержантов. В голову ударил адреналин. Броднин дикими глазами осмотрел подразделение.

— Кирилюк, Петухов, связать ему руки и привязать к забору. Автомат оставить рядом. Остальные за мной в пятиэтажку напротив.

Бойцы, переминаясь с ноги на ногу, переглянулись. Бросило в жар. Броднин расставил ноги и снял автомат с предохранителя.

— Исполнять… — процедил он.

Кирилюк и Петухов тут же пришли в движение.

Пятиэтажка располагалась в тридцати метрах от общежития. Бойцы подразделения заняли квартиру на первом этаже и потушили факелы. Тьма окутала людей, словно осьминог щупальцами, тишина задавила уши.

Спустя полчаса Кольцов пришел в себя. Он начал дергаться и орать, проклиная Броднина. Сержант, оживившись, подошел ближе к окну.

— Скоро нагрянут. Так просто добычу они не оставят, — пробормотал он и повернулся к подразделению. — Приготовиться!

Через десять минут со стороны поликлиники прилетели звуки, похожие на ржание стаи гиен. Бойцы подлетели к окнам, сняли предохранители, но сорваться раньше, чем поступит приказ, никто не решился. Броднин забрался на подоконник и замер, как бегун на старте.

— Пора? Или как? — не выдержал любопытный парнишка.

— Рано, — отрезал Броднин.

В темноте он разглядел расплывчатые человеческие фигуры, окутанные черным дымом. Штук тридцать. Плотной группой они бежали по тропе со всех ног, издавая гиканье и утробные звуки. Казалось, огромное древнее существо из преисподней вырвалось на свободу и опьяненное вольным воздухом и голодом надвигается на добычу. До Кольцова оставалось пятнадцать метров.

— Сейчас, — дал команду Броднин и спрыгнул с окна.

Бойцы выпрыгнули следом и, стреляя на ходу, побежали наперерез теням. Улица наполнилась отчаянным воплем. Твари бросились врассыпную, пытаясь окружить подразделение.

В груди бурлило. Броднин в эйфории целился в одну, в другую, в третью тварь и спускал курок. Тени по две, по три особи выбегали с разных сторон и натыкались на пули. Получив смертельное ранение, они превращались в клуб дыма и растворялись в воздухе. Экзекуция продолжалась двадцать минут. Окружить бойцов теням не удалось.

Застрелив последнюю тварь, Броднин облегченно выдохнул. Лицо его растеклось в блаженной улыбке. Он хлопнул любопытного парнишку по плечу и осмотрел подразделение.

— Молодцы, парни. Это было красиво.

— Красиво будет, когда твою жопу на кол посадят, — выплюнул Кольцов.

Нахмурившись, Броднин повернулся к младшему сержанту. Оценив его яростный взгляд, он сел на корточки напротив и посмотрел Кольцову в глаза.

— Сейчас тебя отвяжут. Ты спокойно встанешь, спокойно возьмешь автомат, и мы спокойно вернемся обратно. Ты понял?