— Мэл?

Далси была бледной, с блестящей испариной на лбу; вся правая щека, правая бровь и лоб были сильно опухшими, в мелких стежках швов, в рыжеватых разводах нанесенного просто на кожу дезинфицирующего препарата. К носу были подсоединены тонкие трубки, подающие кислород. Из-под больничной робы тянулся пучок разномастных проводов различных датчиков. Над ней повисло несколько пакетов со стекающими в один катетер препаратами. Экран разноцветными ломанными линиями показывал её жизненные показатели.

— Ну, приветик, — добавила она, коротко сглотнув и поморщившись. — Джон! Думала, ты мне померещился.

— Нет, — ответил Ватсон, подходя ближе и заглядывая в показатели её давления. — Не померещился. Я осматривал тебя, когда тебя привезли, и оперировал.

— Ковырялся… в моих внутренностях? — с придыханием, тщетно пытаясь улыбнуться, едва удерживая тяжелые веки поднятыми, спросила она. — Шалунишка!

Холмс выдержала паузу, хмуро рассматривая Далси, а затем спросила:

— Что ты помнишь о напавшем?

Проститутка, щурясь от боли, снова потянула уголки рта вверх в подобие улыбки, и кокетливо парировала:

— А что? Хочешь за меня отомстить? Будешь… моим рыцарем?

Мелинда скривила губы в острый залом, подняла руку, в которой сжимала свой мобильный телефон, и показала его экран Далси.

— Это он?

Та заморгала, пытаясь сконцентрировать взгляд, и даже невнятно передернула плечами, порываясь приподняться, а затем выдохнула едва слышно:

— Не знаю. Плохо… видно. Может быть.

— Что ты помнишь?

Далси перевела растерянный взгляд с Холмс на Ватсона и затем обратно.

— Почему ты спрашиваешь?

— Как он выглядел? Каким именем представился? Приходил к тебе прежде? Снимал других девочек на Ламберт-Роуд? Далси, хоть что-то!

— Поцелуй меня, — вдруг выпалила та, и Джон едва не чертыхнулся вслух. Он всё ещё пребывал в каком-то странном окаменении от происходящего — когда и как Холмс удалось раздобыть фотографию подозреваемого? Что ещё за эту ночь успела выяснить?

— Это нелепо, — возразила Холмс.

— Тогда я ничего тебе не скажу, — сказала Далси и демонстративно закрыла глаза.

Даже для Ватсона, с значительно более высокой восприимчивостью к абсурду, чем у Мэл, это звучало совершенно глупо. В его голове промелькнула мысль, что подобным шантажом от Мелинды ничего нельзя добиться, особенно в таких обстоятельствах. И он снова словно поспорил с самим собой, абсолютно уверенный в своей правоте. Но Холмс, к его полнейшему изумлению — и короткому болезненному уколу где-то в груди, что тоже его немало удивило, — наклонилась к Далси и прижалась к её губам.

— Вот видишь, — довольно проговорила Далси, когда Мелинда отстранилась. — Не так уж сложно быть милой с людьми. Особенно когда тебе что-то от них нужно.

— Далси! — обозленно рявкнула Холмс, и проститутка пугливо вздрогнула на койке, отчего болезненно поморщилась и пискнула. — Тот, кто тебя избил, серийный убийца. Он уже убил четырех, ты едва не стала пятой, и он всё ещё охотится. А потому не испытывай моё терпение и не играйся с жизнью той, кто станет следующей жертвой, если его не остановить. Начинай говорить!

В глазах Далси, опухших и затекших кровью, переполнившихся страхом, взблеснули слёзы. Когда она заговорила, голос её звучал ещё тише и слабее, чем прежде:

— Я никогда не видела его раньше. Он сказал, что его зовут Стивен, и что он медбрат; работает в частном доме где-то в пригороде, ухаживает за тяжело больной старушкой. Сказал, что работает почти круглосуточно, и потому не имеет времени на личную жизнь. Он… — сорвавшись с ресниц, по щеке тяжелой каплей побежала слеза. Голос задрожал. — Показался таким милым… и довольно симпатичным, если бы не шрам.

— Шрам?

— Да, — Далси всхлипнула, шмыгнула носом и скорчилась от боли. — Толстый шрам, будто от ожога, на лице. С левой стороны, от лба и до уха.

— Во что он был одет?

— Не знаю… Обычно: джинсы и темная куртка.

— Он был на машине?

— Нет, сказал, что живет недалеко. Мы шли пешком.

— Он назвал точный адрес?

— Нет.

— В каком направлении вы пошли?

По правой, истерзанной щеке тоже покатилась слеза, и Далси зашипела, когда соленая капля добежала до свежего шва.

— По парку Брокуэлл вниз. Было темно и пусто, и холодно. Я сказала, что возьму с него двойную плату за такую прогулку — мы шли долго, минут двадцать. Он рассмеялся, а потом вдруг начал бить, я пыталась убежать, а он швырнул меня на кирпичный забор, и бил ногами, я пыталась уползти, а потом… — проговорила она спертой скороговоркой на одном дыхании и разрыдалась.

Холмс с минуту хмуро её рассматривала, ожидая продолжения рассказа, но Далси вздрагивала, всхлипывала, давилась слезами и едва в накрывшей её истерике успевала вдохнуть. Её давление резко поползло вверх, пульс стремительно ускорился. Ватсон всерьез задумался над тем, чтоб уколоть ей седативное.

— Далси, — подступая ближе и накрывая её руку, испещренную мелкими царапинами и растекающимися под кожей багровыми пятнами ушибов, проговорил он. — Далси, успокойся. Тише.

Её пальцы, холодные, с нездорово сухой, словно шелушащейся кожей, жадно обхватили ладонь Ватсона и с неожиданной силой сжали, будто искали в нём защиты. Джон на мгновенье завис между необходимостью выпроводить Мелинду из палаты едва пришедшей в себя после операции пациентки, желанием помочь Холмс выведать как можно больше, искренним позывом успокоить и приютить Далси и неприятно скрежещущим отголоском необъяснимой ревности к ней же. Пока он растерянно смотрел на монитор, где молниеносно сменялось двузначное число пульса, Мелинда развернулась и молча вышла из палаты.

— Она из полиции? — сдавленно спросила Далси ей вслед.

— Нет, — ответил Джон коротко и нашёл свой тон слишком резким, а потому добавил мягче: — Не совсем. Это непросто объяснить, но она помогает полиции в поимке серийного убийцы.

— Кто она такая?

— Это ещё более сложный вопрос, Далси. И сейчас это не имеет значения.

— Она его поймает?

Ватсон коротко задумался над ответом. Медицина приучила его никогда и никому ни на что не давать стопроцентной гарантии, поскольку даже в наипростейшем случае всё всегда оставалось довольно изменчивым. Но с некоторым завороженным удивлением обнаружил в себе полную уверенность в Холмс.

— Да, — ответил он и приободряюще улыбнулся.

========== Глава 12. ==========

Вторник и среда смешались воедино. Холмс не спала с полуночи вторника и за двое суток едва ощущала себя живой. В ночь на четверг физическое истощение взяло верх, и Мелинда отключилась просто в кресле у камина, с погасшим на коленях экраном и с опрокинувшейся из её руки чашкой кофе. Утром её разбудили хромающие шаги Ватсона, вернувшегося с дежурства. Он вошёл на кухню, привычно неся небольшой пакет продуктов, зацепился взглядом за растекшееся по ковру темное пятно кофе и валяющуюся на боку чашку, внимательно всмотрелся в лицо Холмс, упрямо выдерживая её встречный взгляд, и промолчал.

Мелинда была этому рада. Она отчетливо видела по вектору движения его глаз, по перекатывающимся под кожей желвакам и по запавшей между бровей вертикальной складке его острое желание произнести что-то поучительное о вреде чрезмерного употребления кофеина или длительной бессонницы, и была приятно удивлена тем, что он всё же сдержался. Он напряг нижнюю челюсть, сжал и облизнул губы, намереваясь заговорить, но затем лишь молча сглотнул и спрятался за дверцей холодильника. Вероятно, подумалось Холмс, придерживайся Джон такого же паттерна поведения и впредь, она предпочла бы сосуществование с ним полному одиночеству. От Ватсона была какая-никакая посильная помощь в расследовании, он вкусно и питательно готовил, при нужде с ним можно было заняться сексом или одолжить мотоцикл. Неудобств он почти не создавал: редко прикасался к её вещам, не шумел, не возражал против скрипки и не сдал Холмс за курение.

Кроме того, именно благодаря ему Мелинда так быстро узнала о нападении на Далси, а потому смогла сразу отреагировать. Грегори Лестрейд, которому Холмс позвонила после разговора с соседом, тогда не имел о произошедшем понятия. Без вмешательства Холмс — по своевременной наводке Ватсона — дело об избиении Далси едва ли когда-либо было бы присоединено к следствию по брикстонскому душителю.