— Это всё Вам Майк рассказал?
— Кто такой Майк? — очевидно развеселившись, с чем-то ехидным в голосе и хищным во взгляде поинтересовалась Холмс. Джон оглянулся на замершую в пороге миссис Хадсон.
— Навели обо мне справки у доктора Стэмофрда, да? Почему Вы не спросили этого всего у меня во время телефонного разговора? Я бы Вам честно ответил.
Растерянно моргнув, та покачала головой.
— Но дорогой Ватсон, я…
— Никто о Вас никакого тайного досье не собирал, успокойтесь, — прервала его Холмс, и он снова повернулся к ней. Ему трудно было определить её возраст. В хрупкости своего телосложения она казалась подростком, но у глаз и на переносице собрались различимые мимические морщины. А выражение было каким-то одновременно по-детски озорным и по-мужски, по-взрослому решительным.
— Тогда откуда Вы узнали о моем звании и происхождении?
— Сержант из Норфолка?
Ватсон не сдержался и протяжно, с присвистом выдохнул.
— Из Линкольншира, — поправил он. — Город Мейблторп. Как Вы узнали?
— Так же, как и узнала, что ездите Вы, вероятно, на мотоцикле-классике вроде «Триумф-Бонневиль» второй половины восьмидесятых, что для Вашей матушки после пережитого потрясения в связи с Вашим ранением тяжело смириться с тем, что, едва вернувшись из Ирака, Вы снова уезжаете. Хотя Вы пока окончательного решения не приняли. Полагаю, это зависит от того, получите ли Вы работу в больнице Святого Варфоломея.
Миссис Хадсон в двери невнятно приглушенно крякнула — не то хохотнула, не то поперхнулась, не то пробормотала что-то. Джон открыл рот, но не нашел, что сказать в ответ на этот вывалившийся на него комок информации, отчасти недоступной даже Стэмфорду, а потому сомкнул губы и с силой сжал челюсти.
— К слову о больнице, — безо всякой паузы продолжила Холмс. Она заложила руки за спину, крутнулась на пятках и прошлась вдоль гостиной. — Я часто играю на скрипке, — в любое время дня и ночи — когда погружаюсь в размышления о чем-то. Считаю своим долгом Вас предупредить, ведь это может порядком нарушать сон после изнурительных смен в приемном.
— Какого черта? — выпалил Ватсон и сам удивился своей резкой несдержанности. Он оглянулся на выразительно округлившую глаза миссис Хадсон и добавил: — Прошу прощения. — А затем спросил измеряющую шагами расстояние от дивана до камина Холмс: — Как Вы всё это узнали?
Она коротко остановилась, на мгновенье замерев с занесенной для шага ногой, окинула его каким-то невнятно смешливым взглядом, скомкала в усмешке губы и снова пошла.
— Да Вы элементарный случай, Джон. Даже скучный. На Ваших часах гравировка ВВС Объединенного Королевства, у Вас военная выправка, осанка и даже стрижка сохранилась. Вы похожи на кадрового офицера, но миссис Хадсон обратилась к Вам «доктор» — то есть Вы служили в медицинском полку. Чтобы в нём получить офицерское звание, нужно окончить военную медицинскую академию, но та не готовит специалистов, потенциально подходящих на должность хирурга — Вы получали образование в гражданском университете. Отслужили в Ираке несколько лет, возможно, с самого повторного вторжения в 2014-м, были ранены в правую ногу — Вы сильно хромали, поднимаясь по ступенькам, и, войдя и осматриваясь, переносили вес тела на левую ногу. Но сейчас, забывшись, стоите на двух ногах сразу, не испытывая боли. Это психосоматическое. Впрочем, именно из-за этого ранения около месяца назад Вы и подали в отставку — у Вас сохранился довольно сильный загар, и Ваши ботинки не новые, но стоптаны равномерно, в предыдущие пребывания на гражданке Вы не хромали, начали только сейчас. К слову о ботинках. На внешней их стороне есть засохшие брызги грязи, а на внутренней стороне пяток множественные потертости и царапины — это следы езды на мотоцикле. Причём именно на нём Вы два дня назад приехали в Лондон, но сам город не знаете, здесь едва не впервые — чтобы сюда приехать, не воспользовались своим транспортом, а взяли такси. Судя по едва уловимым остаткам акцента Вы из восточных прибрежных графств, согласно прогнозу погоды два дня назад дождило только в Норфолке и Линкольншире — оттуда грязь на носках Ваших ботинок. Ваша одежда опрятная и выглаженная, на джинсах проступает горизонтальный залом возле колен — Вы каждый день вешаете их на спинку стула или перекладину, Вы чистоплотный и аккуратный, но вымыть обувь пока не успели. Сменной пары у Вас с собой тоже нет, Вы приехали налегке, ничего с собой не брали — даже бритвенные принадлежности. У Вас двухдневная щетина, но под ней следы постоянного раздражения — Вы регулярно тщательно бреетесь, пусть и не очень осторожно, часто режетесь затупившимся лезвием — сильно экономите. На Ваших джинсах возле икр едва заметные брызги масла — мотоцикл старый с шлангами, нуждающимися в замене, а не в постоянном залатывании. Судя по местонахождению потертостей на внутренней стороне джинсов выше колен и на бедрах — это классика с узким бензобаком и высокой, вероятно, одноместной посадкой. В одежде Вы предпочитаете традиционный консерватизм, а что может быть консервативнее в транспорте, чем старый добрый британский «Триумф-Бонневиль». В начале восьмидесятых их выпуск временно прекратился, возобновился только с 86-го по 88-й, а затем до 2011-го завод снова стоял без дела. На Вашей куртке возле воротника и на плече мазки помады и черная точка потекшей туши для глаз — кто-то сильно Вас обнимал и даже плакал. Вряд ли сестра, точно не Ваша девушка — мама.
Она говорила быстро, выстреливая словами, как автоматной очередью, подстраивая под ритм своего голоса порывистые шаги, а когда закончила, резко остановилась прямо перед Ватсоном и ликующе вскинула подбородок. Мелинда Холмс не спрашивала и не ждала подтверждения, она сама очевидно знала, что везде попадала прицельно точно. Джон безотчетно поежился.
— А как… — хрипло заговорил он, коротким кашлем прочистил горло и продолжил: — Вы узнали про ставку хирурга в больнице Святого Варфоломея?
— Это мне сообщила миссис Хадсон, — ответила Мэл в преувеличенной невинной манере вздымая брови и изгибая тонкий разлом губ. — И ей, допускаю, сказал именно доктор Майк Стэмфорд. Если Вы не против, я заняла бы спальню здесь, на втором, рядом с кухней.
========== Глава 2. ==========
Грузчик с невнятно процеженным сквозь зубы ругательством поднял со дна кузова коробку, — на боку остроугольными росчерками маркера было написано «Анатомические справочники» — кряхтя, пронес её к распахнутым дверям и передал Джону. Ватсон, хоть и ожидал, что коробка окажется очень тяжелой, всё равно рефлекторно присел. В правом бедре возмущенно вспыхнула боль, и он неловко заточился, едва не упав прямо на тротуар. Было раннее утро вторника, с громко пронзающим холодный воздух карканьем пролетали вороны, дорога была удивительно пустынной. Грузчик на фургоне с исцарапанными брендированными боками запарковался наискосок, перегородив мордой соседнюю полосу, но в этот час — всего 5:42 утра — ему никто возмущенно не сигналил. Ватсон вошел в распахнутую дверь с номером 221Б и, поудобнее перехватив свою ношу, стал осторожно подниматься по ступеням, пытаясь не скрипеть ими и не разбудить своих соседок постоянной беготней на третий этаж и обратно.
В субботний полдень, в предельной растерянности после знакомства с Мелиндой Холмс, Джон ответил миссис Хадсон, что должен подумать перед принятием решения, но уже к вечеру понял, что думать здесь нечего. За триста фунтов в месяц в несколькоминутной на мотоцикле доступности от возможного места работы квартира по Бейкер-Стрит была лучшим вариантом из возможных. Даже разделенная напополам с весьма эксцентричной барышней, однозначного мнения о которой Ватсон всё ещё не мог сложить. В конечном итоге, он нуждался лишь в ночлеге, а спальня здесь была довольно уютной, с новым матрасом на старой кровати, письменным столом и незначительным рассадником черной влажной плесени на потолке ванной комнаты. А потому Джон тем же вечером перезвонил миссис Хадсон, в воскресенье вернулся в Мейблторп, собрал все свои немногочисленные пожитки, большую часть которых составляли книги, заказал услуги грузчика и авто на ближайшее свободное время — им оказалась ночь вторника — и вот теперь постепенно выстраивал в своей комнате лабиринт из коробок.
