Мориарти методично удалил или заместил мультфильмом нужные обрывки в каждой видеозаписи, содержащей изображение душителя. После архивов «Армстронг Секъюрити» и данных «Дорз Супервайзер» Мелинда перебрала по одиночке ролики с камер на Кларвуд-Уолк, Мурленд-Роуд, на которую выходил переулок, в обоих направлениях до перекрестков и ещё сотню камер жилых домов и заведений с десятка соседних улиц. Всё бесполезно — убийца не попадал в объектив большинства из них, а если показывался в кадре, Мориарти врезал в запись «Спанч Боба», успевшего опостылеть Мелинде. Долгий упорный труд ни к чему не приводил, и когда на взятом с сервера дорожно-транспортного управления ролике с камеры, установленной над светофором на перекрестке Баррингтон-Роуд, возникла уже знакомая Холмс вспышка отраженного курткой света, и в следующую секунду изображение резко сменилось, уставшая и разозленная Мелинда едва не упустила самое важное. Убийца порывисто шел вниз по улице, обернутый спиной к камере, и, когда он появлялся на экране в полный рост — руки сунуты в карманы, кепка все так же обернута козырьком назад — за секунду до того, как вместо него появлялась желтая мочалка, под накрывающей Баррингтон-Роуд эстакадой к остановке подкатывался поздний пустынный автобус. В своём кресле в постепенно заполняющейся серым утренним светом гостиной Мелинда тогда раздраженно закрыла окно проигрывателя прежде, чем успела заострить своё внимание на том, что именно только что увидела. Она как раз снова развернула эту запись и стала торопливо её прокручивать, когда в комнате возникла Далси — несмышленое материальное воплощение бессилия Холмс перед Мориарти, усугубляющее нависшую над ней опасность до непонятных ей самой и, в первую очередь, Мелинде масштабов.
Избавиться от Далси удалось относительно быстро. Времени между её первым:
— Ну приветик!
И последним:
— Но, Мэл…
Хватило Мелинде, чтобы удостовериться в том, что душитель проходил вдоль автобуса, как раз когда тот стоял, вероятно, выпуская редких ночных пассажиров, а так — сквозь окно или открытую дверь мог оказаться запечатленным установленной в салоне автобуса камерой. Сайт государственного предприятия по пассажирским перевозкам в Лондоне и округе оказался поверхностной визиткой с схемами проезда, расписанием маршрутов и формой для подачи жалоб или заявлений об утере. Возможности сквозь сайт пробраться во внутренние данные не было. Точно так же Мелинда не нашла способа отследить камеры наблюдения и установленные в водительской кабине регистраторы сквозь сеть. Данные, похоже, весьма кустарно передавались с автобусов в депо на внешних носителях и, если и загружались, то в какое-то отрезанное от Интернета хранилище.
Ей потребовалось какое-то время, чтобы отыскать адреса, по которым искомые данные могли храниться, и после первой неудачи — бесполезного визита в офис отдела обслуживания клиентов в центре, недалеко от порта — Холмс нашла само автобусное депо посреди Эдмонтона. В полдень вторника то оказалось удивительно пустынным: лишь несколько контролирующих диспетчеров, стая механиков, курящих возле гаража для ремонта автобусов, и двое скучающих охранников на пропускном пункте. Подкупить их удалось смехотворной сотней фунтов на двоих и скормленной им байкой о том, что в одном из автобусов её, Мелинду, обчистил карманник, а полиция отказывалась как-либо помочь. Холмс удивило, что наиболее действенным из всех испробованных ею мотивов — жадность, сопереживание, нелюбовь к силовым структурам — наиболее эффективным оказался последний. Один из охранников, вызвавшийся провести её к нужному клерку, не стесняя себя в выражениях, обругал полицию, не забыв упомянуть и об их бессилии в расследовании убийств — в частности, четырех задушенных молодых женщин. Мальчишка, поглощающий крекер за экраном допотопного монструозного компьютера, который по словам охранника и занимался собиранием, обработкой и хранением видео с камер в автобусах, гнусаво сообщил, что как раз закончил с этими материалами и мотнул головой в сторону двери, за которой оказалось пыльное тесное помещение, заставленное стеллажами с ящиками, полными дисков, обозначенными пометками, сделанными косым рваным почерком.
Завидев их, Холмс не смогла сдержаться и довольно хмыкнула. Чтобы пробраться сюда, Мориарти нужно было собственноручно проделать всё то же, что сделала Мелинда, или отправить сюда кого-то. И охранник, вышедший на смену вечером накануне, заверил её, что никто другой сегодня с той же просьбой не приходил. А так, эти записи не могли содержать «Спанч Боба». Вместо него на диске с пометкой «12/13 ноября, вторая смена, 35-й маршрут в сторону Шордитч» были 7 никем не тронутых секунд, на которых брикстонский душитель попадал в объектив двух камер. И хоть изображение было весьма низкого разрешения, свет в салоне автобуса был значительно ярче фонарного освещения снаружи и убийца проходил в полутора метрах от самого автобуса, у Мелинды оказалось его фото.
Прямо в депо Холмс сделала несколько копий записи и снимков, растолкала их по памяти своих ноутбука и телефона и в сети, замаскировав под спам на не используемой электронной почте миссис Хадсон.
И теперь, ощущая влажную тяжесть пропитавшегося дождем капюшона, жжение в ладони и, в первую очередь, сладостное удовлетворение тем, что наконец имела над Мориарти преимущество, она торопилась вернуться домой. Над полученном в автобусном депо изображением нужно было основательно поработать, максимально его детализировав и лишив всяческих помех, а затем попытаться идентифицировать лицо, пропустив по полицейской и миграционной базам. Но прежде следовало убедиться, что 221Б Бейкер-Стрит была достаточно безопасной. Холмс не хотела рисковать своей находкой и обнаруживать её Мориарти, если тот имел глаза и уши в самой квартире или вел наблюдение с домов напротив.
Чтобы отыскать две крохотные оптоволоконные камеры в предыдущей квартире, Мелинде пришлось основательно перевернуть ту вверх дном. Заниматься подобным сейчас у Мелинды не было ни сил, — она давно не спала и не ела — ни достаточной внимательности.
Сделав последнюю глубокую затяжку и неторопливо выдохнув дым, щекочущий горькостью глаза, она свернула к ведущей на станцию тропе и оглянулась. Как и прежде, никаких очевидных признаков слежки: ни других прохожих, ни медленно катящихся машин. Невидимость Мориарти, но основательность его присутствия действовали на Холмс двояко: он пугал и захватывал её, раздражал и вызывал неподдельный, голодный интерес.
На пути с Эдмонотона к Бейкер-Стрит Мелинда пришла к тому, что наилучшим оружием против Джима Мориарти будет то же, чем он пользовался против неё — провокации. А провоцировать Холмс умела и любила.
Когда она вернулась домой, сразу за входной дверью обнаружила Джона Ватсона. Тот балансировал на стремянке, судя по повисшим с неё нитям паутины и неравномерности налипшей пыли принадлежавшей мужу миссис Хадсон и неподвижно хранившейся без дела все годы после его смерти. Миссис Хадсон стояла тут же, в прихожей, держала в руках массивный фонарик и направляла столп его света в спутанный комок проводки в открытом электрощите.
— Мэл! — радостно воскликнула она, как только Холмс протиснулась в щель, ограниченную дверью, сдерживаемой стремянкой, и Ватсон на ней неловко пошатнулся от толчка. — Наш дорогой доктор решил взяться за ремонт. Наконец-то у нас будут работать свет и звонок! Ну разве он не сокровище?
Холмс стянула капюшон и подняла голову, исследуя взглядом его длинную фигуру. Сзади внизу на джинсах подсыхала неравномерная россыпь грязных капель — недавно, сильно хромая, вернулся с улицы. Из-под свитера виднелся смятый край белой футболки, та выбилась из-за пояса джинсов и, подтянувшись по инерции за поднятыми к щитку руками, обнажила узкую линию бледной кожи на животе и пояснице. Мелинда невнятно ответила:
— Ага.
Джон Ватсон и в самом деле мог быть определен, как своеобразное сокровище. Этим утром Мориарти обнаружил Мелинде, что её намеренное выставление доктора напоказ не осталось им незамеченным, а так — доктор оставался отличным объектом для провокации.
