И вот теперь то же. С ней же.

На самом деле, намеченная встреча в отеле беспокоила Хортона только через призму желания уберечь Варгас. Провал или успех, ценность полученной информации, сохранение статуса кво — всё это имело значение только как условия проведения Софи через это в целости и сохранности. Самая дикая херь состояла в том, что Джайлзу даже было как-то нелогично жаль Блэйка, потому что факт его предательства неизбежно глубоко ранит так привязавшуюся к нему Варгас. Он окончательно рехнулся.

Из-за того, как больно будет Софи и как это выжжет из неё последнюю веру в человека, Хортону вдруг захотелось ударить Фердинанда, но он сдержался. Блэйк привычно был за рулем, пожевывая зубочистку с налётом улыбки на физиономии, Джайлз сидел рядом на переднем пассажирском. Присутствие Софи в машине остро ощущалось на физическом уровне.

Висело хмурое молчание. Контекстом был обретший яркое проявление конфликт между Хортоном и Фером. По мнению представительства — до ушей Джайлза не могли не долетать циркулирующие в тесном коллективе слухи — камнем преткновения бесспорно была Варгас. И отчасти это, безусловно, было правдой. Но в большей степени Блэйк хотел обставить Хортона дураком, сберегая своё предательство в тайне, а Хортону это уже было достоверно известно и позволять водить себя за нос он не любил. Фердинанду проявляемые Джайлзом подозрения к Софи были на руку, но объективная польза шла вразрез с субъективной привязанностью к Варгас. Трение этого противоречия добывало искру, которая сегодня воспламенила драку.

После неё глухо саднило в животе — туда пришлось несколько неточных, но тяжелых ударов. Блэйк раз за разом кашлял и сглатывал, безотчетно поднимал руку и растирал пальцами шею.

Они ехали к отелю Мариотт. На встречу с Омером Тураном Джайлз возлагал определенные надежды, а потому постарался предпринять для обеспечения её проведения максимально возможные меры. Уехав с базы днём, после разговора с Варгас, в котором коллеги из европейского офиса значительно дополнили их сведения об Али Мехмете и тем сформировали приблизительный набросок происходящего, он провел несколько часов в подборе и подкупе нужных людей в самом отеле и в расположенном на верхнем этаже ресторане. Он снял два похожих номера класса полу-люкс, которые за несколько сотен баксов наличными и час стараний двух кропотливых горничных превратились в идентичные. И на свой страх и риск в очередной раз доверился — пока без видимых последствий — технику.

Сначала тот наладил тайный канал между Хортоном и Барри Мэйсоном, потом подключил Мэйсона к трансляции проведенной на вчерашнем митинге встрече, теперь оборудовал видеонаблюдением оба номера и в указанный момент должен был отобразить на экране один, но назвать присутствующей группе другой.

Если встреча пройдет без каких-либо срывов, подмена останется незамеченной. Если в ход беседы кто-то вмешается, у Хортона имелось время и пространство для маневров. Он покосился на Блэйка, уронившего руку на руль и расслабленно согнувшего кисть, потом оттянул от груди тугой ремень безопасности и оглянулся на заднее сидение. Софи вопросительно перехватила его взгляд.

— Готова?

— Да, — ответила она, безразлично поведя плечами.

На встречу шли двое: Зафира и американский спецагент Джайлз Хортон. Даже не имея в группе крота, он бы никому другому её не доверил.

***

В футуристическом фойе отеля с мраморным полом, отражающим в своей зеркально натертой поверхности высокий потолок и причудливые вытянутые люстры, группа разделилась. Фер и часть оперативников направились прямиком в ресторан на верхнем этаже, другая часть поднялись к номеру, сама Софи в молчаливом и нахмуренном присутствии Джайлза Хортона неспешно прошлась между колоннами в направлении лифтов.

Варгас тоже выдерживала паузу, но, когда за ними спустилась пустая кабина с мягко подсвеченными кнопками этажей и темным ковровым полом, спросила:

— Что мы будем делать, если он не придет?

Хортон посмотрел на неё краем глаза.

— Придет, — уверенно сказал Джайлз. — Он слишком напуган.

На верхний этаж, лишенный номера, но подписанный выгравированным в металле «Скай Бар Мариотт», лифт поехал мягко, без остановок. Софи переступила с ноги на ногу и неспокойно одернула край просторной блузы.

— Ты был прав, — проговорила она тихо.

По неведомой ей самой причине ей захотелось признать, что Хортон ни капли не ошибся в том, что сказал ей в его первый день в Анкаре. Он не доверял информации источника — и Эмре Саглам впоследствии признал, что та была ложью. Он считал, что курды не зря обратили свой гнев на власть — теперь происходящее очевидно было связано с турецкой верхушкой, предполагаемо сотрудничающей с грязным на руку оружейным торговцем.

Софи ценила в людях компетентность и активность, и хоть восхвалять это вслух ей доводилось не часто, сегодня она испытывала потребность сделать это.

— Я много в чем прав, Варгас, — криво усмехнувшись, отчего шрамы и мимические морщины соединились в один причудливый грубый узор, ответил Хортон. Поднял большую пятерню, прочесал волосы, откидывая их с лица, и добавил: — Прости, что подозревал тебя. Твоя вера ни в коем случае не есть доказательством твоей радикальности.

Софи удивленно хмыкнула. Ну надо же! Любопытно. Едва ли Джайлза переубедил секс. Он совершенно точно не принадлежал к тем, у кого под давлением из ширинки могло помутнеть в голове. Она ступила вперед и обернулась так, чтобы оказаться с Хортоном лицом к лицу.

— Ты нашел крота? — спросила она прямо, и по тому, как он посмотрел на неё, но промолчал, поняла, что да. — Кто он?

Дверь за её спиной коротко мелодично сообщила об остановке кабины и открылась. Тихо играла музыка, мелодию которой было сложно уловить за выразительным частым барабанным ритмом; пахло чем-то сладковатым — смесью дорогих наливаемых коктейлей, брендовых парфюмов посетителей и расставленных на столах живых цветов. Свет был приглушенным, стены обиты темными деревянными панелями и темной кожей, мебель отделана узорчатым бархатом, официанты и бармены в белоснежных рубашках и перчатках, с услужливо отведенными за спину руками, с туго завязанными галстуками-бабочками.

Посетителей оказалось немного. Почти половину из них составляли рассевшиеся по залу — кто за столиком, кто у барной стойки — оперативники. Самого Фера Софи рассмотрела в дальнем углу. Его внимательный взгляд успокоительно её коснулся.

Омер Туран действительно пришел. Он поднялся в бар в том же лифте спустя несколько минут после того, как Софи и Джайлз заняли места за столиком в отдалении от основной массы отдыхающих. Вместе с Тураном было двое похожих между собой мужчин. Один остался стоять в нескольких шагах от столика, второй сел вместе с Тураном. Это был тот же охранник, которому накануне на сорвавшейся демонстрации Софи сунула записку. Он же взял слово.

— О тебе мы наслышаны, — сказал он по-турецки, кивнув на Зафиру. Мотнув головой в сторону Хортона, он добавил: — А его не знаем.

— Он — главный американский шпион в Анкаре. Его никто не знает, пока ему самому это не нужно, — ответила так же по-турецки Софи, перехватила хмурый взгляд Джайлза, который строго распорядился по этому поводу, и перешла на английский: — Это мой контакт в ЦРУ, его зовут Джайлз Хортон, Омер-бей.

— В чем Ваш интерес, мистер Хортон? — с резким акцентом и скрипом недоверия в голосе спросил Туран. Он сидел в кресле прямо, не облокачиваясь о спинку и не наклоняясь к столу, будто не мог расслабить тело. — У нас здесь нет нефти.

— Не всех в ЦРУ и в США в целом интересует только выгода, — сухо отрезал Хортон. — Некоторые из нас всё же заботятся о безопасности. Так вышло, что на данном этапе у нас с Вами общий враг. У Вас нет против него действенных методов борьбы, у нас о нем нет достаточного количества информации. Мы можем быть полезными друг другу.

Омер Туран беззвучно пошевелил губами под густыми темными усами, хмурясь, а потом спросил:

— Что Вы хотите знать, мистер Хортон? И что за это дадите?