Варгас, которую он помнил, которую сминал под собой на узкой неудобной койке её одиночной комнаты в Баграме, млела от нежных поцелуев в шею. И когда, отстранившись, он заметил, как в ответ на прикосновение по смуглой коже побежали мурашки, едва победно не оскалился. Да, она могла сколько угодно противиться на словах и лепить ему удар за ударом, но по-настоящему — так, как её выдавало тело — хотела этого.

Наклоняться к ней, низкой и изогнувшейся в его руках в приостановленной попытке вырваться, было неудобно, потому Джайлз отпустил её руки, подхватил её под бедра и поднял. Софи сдавленно ахнула, легкая и обманчиво хрупкая.

***

От резкого движения у неё на мгновенье потемнело в глазах и в голове все спуталось. Прежде тщательно разграничиваемые симпатии к Хортону, как к профессионалу и начальнику, смешались с хранимыми на задворках памяти воспоминаниями о нём, чем-то необъяснимым для самой Софи основательно отличающимся от прочих встречавшихся ей на пути мужчин. Туда же выкатились её одиночество и даже некоторое затворничество последних лет, усталость и растерянность, и эта смесь вязкой и жаркой массой затопила её сознание. Варгас даже не заметила, когда её руки опустились на его плечи и обвились вокруг шеи.

Она откинула голову, жадно впитывая порхающее по коже щекочущее ощущение легких поцелуев. Софи одновременно чувствовала себя обезоруженной, без оглядки обнажившей свою слабость, и противоречиво защищенной, в безопасности за непреодолимым ограждением от остального мира с его заботами и опасностями.

Пальцами она прочесала спутанные волосы Хортона, ногтями впиваясь в кожу головы, будто пытаясь проткнуть насквозь череп. В ответ Джайлз ущипнул её губами, затем прикусил и слизал следы своих зубов с её шеи. По спине побежал будоражащий холодок, Софи мелко задрожала. Комната вокруг зашевелилась, стены покачнулись в сторону — Джайлз с ней на руках повернулся и прошел несколько шагов. Под ягодицами вместо сильной горячей хватки рук оказалась холодная плоская твердость кухонного стола.

— Софи, — шепотом позвал Хортон, сжимая её голову между ладоней и заглядывая в глаза. — Варгас…

В его взгляде она отчетливо рассмотрела то, что когда-то привлекло её в Афганистане — глубокий, созревший интерес, и что крайне редко находила во взглядах других, даже ставшего по-настоящему родным Фера.

Джайлз снова прикипел к её губам, и она ответила. Отзывалась на прикосновения, игриво скользила языком, заигрывая, отталкивая и прячась. Хортон целовал голодно, всё напирая, наваливаясь сверху. Опустив руки, он подхватил Софи под колени и в одном порывистом скольжении по столу придвинул к самому краю, упирая в себя. Его пальцы поползли вверх к бедрам, пробрались под край просторной рубахи и отыскали голую кожу живота. Джайлз исследовал изгиб талии, затем потянулся выше, к лифчику, через тонкую ткань которого нащупал призывно вздыбившиеся соски и мягко сжал между пальцев. Разряд воспламеняющего тока пронзил Софи, она прогнула спину и ахнула просто в губы Хортона. Те изогнулись в поцелуе — Джайлз улыбнулся. Вот сволочь, он точно знал, чего хотел, и прекрасно понимал, как этого добиться.

Варгас сжала пальцы и резко потянула Джайлза за волосы, заставляя его недовольно замычать и дернуть головой. Она не хотела сдаваться так легко, она не любила, когда что-то происходило не по её представлению. Хортон пренебрег её отказом, нагло переступив через него, и пусть Софи вовсе не были противны его поцелуи и прикосновения, ей претила сама мысль, что к ней не прислушались. Она снова дернула за волосы, а затем перенесла руки на плечи и толкнула. Джайлз отстранился. Останавливать покатившийся вниз по отвесному спуску бардак их взаимоотношений она не собиралась, хотела только напомнить Хортону, что сейчас он не начальник, и она не будет беспрекословно подчиняться.

Под его нетрезвым, тяжело стекающим по ней взглядом, она подхватила края его футболки и потянула вверх. Сняв ту и отбросив, она осмотрела его торс. Поджарый, с отчетливой геометрией косых мышц на боках и квадратами пресса, с густо заросшей грудью и сползающей вниз по животу, манящей под ширинку дорожкой темных волос, с хаотичными переплетениями разной грубости, толщины и длины шрамов и ожоговых рубцов слева. Покатые сильные плечи, переходящие от мощной шеи к округлым мускулам рук. Это уже не было телом молодого крепкого солдата, это тело принадлежало настоящему мужчине, несущему тяжелое бремя своего прошлого, но не сгибающемуся под ним. Софи коснулась его груди и провела вниз, Джайлз поймал её руку, накрыл своей ладонью и направил к ширинке. Под синей джинсовой тканью различимо взбугрилось его возбуждение.

Софи не к месту захотелось съязвить о том, как много его достоинства оказалось снесенным взрывом, но способность говорить, как и мыслить трезво, к счастью, оказались повязшими в чем-то густом и отупляющем. Она с долю секунды поборолась с противящейся пуговицей штанов, потянула молнию вниз и нырнула пальцами под тугую резинку трусов. Там, из обжигающего жара рвался наружу налившийся требовательной твердостью член. Исследуя его, знакомясь с ним заново, вспоминая, Софи провела от основания у щекочущего путаницей волос лобка к головке. По всей внушительной длине он был горячим, бугрящимся венами, твердым. Варгас обхватила его ладонью и, сжимая, провела обратно, оттягивая крайнюю плоть и оголяя головку. Джайлз откинул голову и выдохнул что-то похожее на тихий хриплый стон. Она повторила движение, ускоряя темп и надавливая чуть сильнее, затем ещё и ещё, пока Хортон не пошатнулся вперед. С закрытыми глазами, тяжело выдыхая ртом, он грузно уперся о край стола и уронил голову на лоб Софи.

— Тебе не поздоровится, Варгас, — проговорил он сипло.

— Угрожаешь?

— Обещаю.

Резким движением он сначала одернул её руку, а затем стянул Софи со стола. Едва она коснулась ногами пола, Джайлз развернул её и толкнул в спину, наклоняя в столешницу лицом. Край больно впился в живот, и в ребра пришелся неприятный удар, вытолкнувший из легких воздух. Софи судорожно вдохнула и попыталась подняться, но на плечи надавила тяжелая рука, а в лопатку остро уперся локоть. Хортон никогда не бросал слов на ветер. Ей уже не поздоровилось.

Он предпринял попытку отыскать застежку на её штанах, но быстро сдался. С надрывным треском ткани Джайлз разорвал шов и стянул их к коленям вместе с трусами. На голую кожу ягодиц опустились обжигающие прикосновения ладоней, Хортон приблизился и без каких-либо пауз или предварительных ласк с размаху вошел. Это вторжение отдалось в Софи жгущей теснотой, заполнившей её до предела, до почти болезненного сопротивления её плоти. Она закусила губу и сдавленно вскрикнула.

Каждый изгиб, каждую незначительную неровность под обжигающе горячей кожей его члена Софи отчетливо ощущала внутри себя. Она чувствовала, какой влагой встретила это проникновение, и даже немного удивилась, устыдилась того, каким оторванным от происходящего в теле было её сознание, как отличались её поведение и слова от реакции между ног.

Джайлз на мгновенье замер, — Софи слышала его попытку усмирить дыхание — а затем почти полностью вышел и снова втолкнулся обратно. С каждым толчком жжение отвыкших мышц сменялось легким щекочущим ощущением, будто теплые мелкие пузыри касались и перекатывались. Оно росло и наполнялось, сначала сбивая ритм сердца на хаотично прерывистый, затем примешивающий к выдохам бессвязных, неконтролируемых стонов. По внутренней стороне бедер потекли тонкие изворотливые ручейки смазки. Каждое новое движение Джайлза отдавалось звонким шлепком по коже. Он рычал и шептал что-то неразличимое, ускоряя темп, неизбежно приближая тот момент, в котором всё остальное, кроме его члена в её вагине, переставало существовать; в котором мышцы тела напрягались в одном сильном безболезненном спазме, направляя все нервные импульсы вниз живота и заполняя тот пенящимся опрокидывающим ощущением переполнения, взрыва и постепенного опустошения, полнейшего расслабления. Волна плавно откатывала, лишь незначительно подталкиваемая обратно движениями Хортона. А затем он резко вышел, и на бедро Софи брызнули горячие скользкие капли.