К тому же, кто бы отказался от возможности посмотреть на гигантскую паутину при свете дня?

У входа в пещеру Лизу ждали несколько смотрителей во главе с рыжим Вэлтом.

— Я не порвала паутину? — с тревогой спросила у него Лиза.

— К счастью, нет, — буркнул Вэлт, — Идем, великий Тис ждет нас.

Живописная группка двинулась в путь.

Солнце недавно встало, и росы было столько — хоть ведрами собирай. Хорошо, что Лиза переобулась в сапоги — тряпичные туфли промокли бы мигом. Тем более скоро процессия вошла в лес — и вот тут без сапог было и вовсе никак.

Наверное, это был тот самый ельник, который виднелся мрачной стеной за Лавкой семян. Несмотря на то, что солнце уже светило вовсю, здесь все еще было сумрачно.

Под ногами хлюпала вода — ледяной ручеек пробивался между мшистых кочек. Лиза никак не могла приспособиться: когда она смотрела под ноги, перескакивая с кочки на кочку, еловые ветви били ее по лицу, грозя выцарапать глаза, но едва вовремя замечала опасность и отводила еловые лапы, как нога срывалась с кочки и проваливалась в наполненные ледяной водой ямки.

Что и говорить — место было неприветливое.

К счастью, процессия скоро вышла на поляну, покрытую короткой жесткой травой. Здесь ельник переходил в смешанный лес. Одно дерево — кажется, это был вяз — близко шагнуло к границе ельника, и на пути его встала огромная ель. Как часовой, не дающий светлому воинству пройти в свои мрачные чащи, ель с угрозой смотрела на дерзкого пришельца.

Все это в одно мгновение промелькнуло в голове Лизы. Она поежилась — настолько живым выглядело это противостояние деревьев. Но самым удивительным было даже не это, а разноцветные блики, пробегавшие по поляне между деревьями.

Угольно-черные тени мрачно шевелились под елью, но, чем ближе к вязу, тем ярче становились пятна света. А под самим деревом трава искрилась всеми цветами радуги.

— Это ведь не роса? — изумленно спросила Лиза. — Так не бывает!

Рыжий карлик презрительно воздел к небу глаза. Лиза, успев мимолетно обидеться, тоже посмотрела вверх — и ахнула.

Она стояла под огромной паутиной. Натянутая высоко-высоко между вязом и елью сеть сплеталась из нитей всех цветов и оттенков. Солнце светило через эту разноцветную сеть, дробилось на яркие брызги, расцвечивало траву под вязом. Даже в воздухе дрожало радужное сияние.

Лиза не смогла удержаться и шагнула прямо в сияющий столб света. Рыжий Смотритель попытался задержать ее, но Тис остановил его повелительным жестом.

Лиза закружилась в солнечном луче. Сияющий свет обтек ее со всех сторон. Это было здорово и странно! Лиза не могла остановиться, кружась все быстрее. Громоздкие сапоги давно свалились с ее ног, но девочка не чувствовала холода.

Это уже не было танцем. Лиза понимала, что ни одна балерина не может вращаться так быстро! Она была сейчас огромным веретеном, на которое наматывалась сияющая пряжа. Не было ни земли, ни неба. Весь мир слился в стремительно мелькающие цветовые полосы.

Казалось, еще немного, еще одно мгновение этого бешеного движения — и Лиза исчезнет, растворится в окутавшем ее сиянии. Но в этот миг вращение остановилось. Паук, спустившийся с дерева, подцепил краешек нити и начал проворно взбираться наверх, подняв Лизу над землей.

Она возмущенно вскрикнула, успев подумать о том, что побывать за неполные трое суток и патефонной иглой, и веретеном — это уже слишком! А потом вновь начала вращаться, но уже в другую сторону.

Паук стремительно разматывал нить, втягивая ее в себя. Очень скоро последний сияющий виток соскользнул с тела Лизы. Она вскрикнула и полетела вниз — прямо на руки Смотрителям. Они крепко подхватили ее, и девочка вновь почувствовала надежную силу маленького народца.

Перед глазами Лизы еще мелькали разноцветные пятна. Смотрители осторожно поставили ее на землю и отступили, обратив лица вверх. Слишком ошеломленная, чтобы спрашивать, она тоже посмотрела вверх. Голова сильно кружилась, и Лиза уцепилась за рукав куртки Зилта, но не отвела глаз от завораживающего зрелища.

Там, наверху, Вэтр плел свою паутину. Ниточка, тянущаяся за пауком, прокладывала в небе сияющий след. Такой тонкий, такой хрупкий! Лизе казалось, что сейчас он растает в голубизне неба. Но Вэтр развернулся, и сияющий след потянулся дальше.

Сейчас, когда паутина вся была перед Лизиными глазами, она увидела то, чего не заметила раньше. Край паутины, прикрепленный к огромной ели, был совершенно черным! То, что Лиза приняла за мрачные тени, шевелящиеся под елью, было угольно-черным туманом. Лиза содрогнулась, посмотрев на него.

Этот мрак был притягателен и по-своему красив, как красив редкий черный жемчуг. На одно мгновение у Лизы мелькнула мысль, что ей очень интересно узнать, что произошло бы, шагни она в этот непроницаемый туман. Что-то говорило ей, что ее ждали более острые ощущения, чем стремительный танец в луче солнечного света.

Борясь с собой, она даже выпустила рукав Смотрителя, но тут же отвернулась. Шагнуть в черный столб ради развлечения показалось ей большой глупостью.

Тис, внимательно наблюдавший за ней, кивнул.

— Я знал, что ты выберешь свет, — сказал он. — А теперь расскажи, как ты оказалась на паутине. Только помни, что здесь нельзя лгать.

Лиза отчаянно вздохнула. Вряд ли ей поверят. Но ведь то, что произошло с ней сейчас, тоже нереально! Разве можно поверить, что девочка может собирать свет?

— Я летела на птице, — сказала она.

Самый молодой из Смотрителей недоверчиво хмыкнул.

— Это была не живая птица… То есть живая, но не настоящая, — сбиваясь, бестолково объясняла Лиза. — Она была из стриженого кустарника. Но птица ожила, когда я попросила ее взлететь. Она спасла меня!

— Спасла? От чего? — спросил Тис.

— Я попала в странный дом… Его хозяйка… она была очень приветливой, доброй утром, а вечером становилась… — девочка зябко поежилась, подбирая слова. — Не просто злой, а… очень страшной! Она дула мне на веки, и я засыпала. Я думала, что никогда не смогу проснуться!

— Но тебе это все-таки удалось? — нахмурился Тис. — Кто помог тебе проснуться?

— Не кто, а что, — Лиза полезла в карман. — Вот эта пуговица!

Смотрители отшатнулись. Переплетение линий на гербе загорелось золотом, лучи устремились вверх, к паутине, вплетая в узор Вэтра золотую нить.

— Хватит! — Тис накрыл пуговицу ладонью. — Это слишком сильный амулет для такой маленькой девочки! Не показывай его никому! Теперь я понимаю, почему тебя сбросила птица. Она летела за солнцем?

— Да, — кивнула Лиза.

— А ты боялась разбиться, — задумчиво сказал Тис. — Она же решила, что ты отринула свет. И она сбросила тебя на Паутину, позволив выбирать самой — свет или тень.

Лиза недоверчиво смотрела на главного Смотрителя. В череде событий, которые казались ей случайными, вдруг открылась какая-то логика.

— Сейчас, когда я увидела черный туман, мне очень захотелось шагнуть в него… попробовать, что там, — смущенно призналась Лиза.

Тис кивнул.

— Очень многие шагают навстречу тьме просто из желания попробовать, — сказал он. — Сначала это выглядит невинным развлечением и кажется, что не касается никого, кроме них. Но все мы, — Тис поднял глаза на паутину, — соединены шелком Вэтра и Итра так тесно, что если в одном месте прибывает тьмы, то в другом становится меньше света.

— Если ты принимаешь тьму, то забираешь у кого-то свет? — недоверчиво спросила Лиза.

Тис кивнул.

— А почему вы называете ее, — Лиза показала глазами вверх. — Паутиной Жизни?

Тис улыбнулся.

— Ты думаешь, что ее ткут Вэтр и Итр? — спросил он.

Лиза пожала плечами. Ответ был очевиден. Но Тис не ждал ответа.

— Мы все сплетаем ее, — негромко сказал Верховный Смотритель. — Из нашей любви и ненависти, верности и коварства, подвигов и падений, величия и ничтожества. Она живая ткань нашей жизни. Когда в мире покой и гармония, она сияет и искрится. Но люди не знают истинной ценности покоя… К сожалению, Итр выползает каждый день, и паутина гаснет… Вчера, перед твоим прибытием, тень от сети Итра закрыла половину поляны. Но к вечеру Вэтр начал поедать черные нити, и видишь, что осталось к утру?