– А давай костер разожжем под бочкой! – предложил кто-то из товарищей.

– Вон и дрова рядом. – подхватил идею Володя.

Мальчишки развели огонь, и вскоре на дне закопчённой бочки матово заблестела вязкая жидкость.

– И что? – спросил самый нетерпеливый, подбрасывая небольшие, черные куски в огонь – будем жечь гудрон?

– Лучше сюда посмотри – сказал Володя, показывая товарищу черный комочек на конце палки, которым он периодически тыкал в бочку. Гудрон еще не до конца разогрелся и на конце палки висела большая блямба, напоминающая мордашку веселого чертика. Вот только ушей не хватало.

– Смотри кого я сейчас вылеплю! – воодушевленно воскликнул Володя и схватившись за горячий краешек, попытался вытянуть ухо. Но смола не поддавалась, прилипала к рукам, пока он не догадался смочить пальцы собственной слюной. Однако Володе снова не удалось завершить свое творение. Смола остыла и перестала тянуться. Не долго думая, тот снова окунул недоделанную битумную рожицу в ставшую горячей смолу. К разочарованию мальчишек, все, что было вылеплено, потеряло форму. Да разве может такая мелочь остановить нахлынувшее вдохновение? И хоть Володе пришлось начать заново, вскоре на конце палки появилась лопоухая, веселая мордашка.

– Мы тоже так хотим! – воскликнули ребята и кинулись искать палки. Сколько ожогов получил каждый из них на протяжении тех дней, что длилось это увлечение – не рассказать. Волдыри вздувались, и на пальцах, и на ладонях, которые превращались в болячки. Но в порыве творческого вдохновения никто не обращал внимания на подобные пустяки. Жаль, что творческая мастерская закрылась вместе с окончанием строительства.

Дом за домом поднялись и встали в несколько рядов, образуя не просто улицу на бывшем пустыре. Большой микрорайон появился на месте голого поля, прозванный самими жителями «офицерским». Там были свои магазины, ателье, детский сад. А к первому сентября появилась новенькая школа.

В дни летнего детского безудержного стремления к приключениям время летит как стрела. Мальчишки и не заметили как увяли листья на деревьях и под сенью листопада, озаряемого мягким осенним солнцем пришел сентябрь.

В этом месяце вся троица пошла в первый класс в эту самую, досконально облазанную и в тоже время такую незнакомую, сверкающую всем новым, школу. Причем все попали в один класс. Володина сестра была старше, ходила в другую школу, пока строилась новая и родители решили, что девочке лучше заканчивать ту, где начинала.

Когда пришло время Володе, первый раз надеть костюм первоклассника, его отправили одного. Мама провождала сестру, помогая переходить дорогу. Отца же, опять не отпускали служебные дела.

Ну да ладно, в «офицерском» микрорайоне не надо было переходить дорог. Дождавшись у подъезда семью девочки из класса Владимира, которой доверили, вмести с ним произнести несколько четверостиший на праздничной линейке первого сентября, Володя без проблем добрался куда надо.

В назначенное время двое первоклашек поднялись на крыльцо перед благоухающим свежей краской центральным входом. Как же это здорово – подняться над толпой, когда сотни глаз с добродушным интересом смотрят на тебя. Как приятно посмотреть на вредного Алекса, стоящего внизу, среди одноклассников, демонстративно отвернувшегося, чтобы не смотреть на большой, блестящий начищенной медью колокольчик, который вручили Володе.

Девочка начала первой. А когда пришла Володина очередь, случилось непредвиденное. Он не смог вымолвить ни слова – просто все из головы выскочило! Вот и подвёл его неусидчивый характер. Уже тогда, обладая повышенным шалопайством, он особо не старался, разучивая свою порцию стихов. И вот результат… Просто звенящая пустота в голове, когда множество глаз устремлены на тебя в ожидании…

Девочка рядом с ним – молодец, все лихо рассказала. А Володину часть приветствия ведущей пришлось самой озвучить, чтобы спасти ситуацию, под, пока еще негромкие, смешки среди учеников. Володя же стоял, судорожно вцепившись в колокольчик. По команде ведущей он начал им трясти… И, о чудо: гулкий звон его так понравился Володе, что он встрепенулся и переусердствовал было. Но не дали ему долго звенеть. Опять вмешалась ведущая и отняла эту блестящую игрушку, под громкий смех зала и Алекса, который старался громче всех.

Больше Володю на торжественные мероприятия не привлекали никогда, в отличие от той девочки. Она стала круглой отличницей и даже школу закончила с золотой медалью. Володя же никогда не был отличником, а по поведению стоял такой уд, что больше на неуд походил…

Школьные годы. Как много спрессовано в этих словах мыслей, дел, событий. Как мало ценили то время и все торопились вырасти. Старались походить на взрослых, и прежде всего вредными привычками. Ну кто разрешит первоклассникам курить? А тем казалось: куришь – все, вырос. Вот и додумались до того, что подбирали недокуренные бычки на асфальте, в хорошую погоду. Даже Алекс присоединился к этой компании.

По ходу дела выяснили, что самые большие, только – только начатые и загашенные, валяются возле трамвайной остановки. Находка такого бычка вызывала всплеск оживления, даже радости, в этой небольшой компании.

После удачного промысла, все собирались в подвале пятиэтажки, предварительно сперев спички. Спрятавшись в потайном закутке большого подвала, где на ящиках из–под тары раскладывалось, подобранное на асфальте, богатство – любовно разглаженные и выпрямленные сигареты, мальчишки начинали «превращаться во взрослых», как тогда им казалось. Со смехом и веселыми разговорами бычки раскуривались. Озорники, перебивая друг друга, делились впечатлениями, хвастались как все им здорово.

Но недолго продолжались эти развлечения. Однажды бычков набралось так много, что накурившись, все сильно отравились. Головная боль, тошнота некоторым запомнилась навсегда. С тех пор, уже став взрослыми, всю оставшуюся жизнь некоторые из этих мальчишек так и не могут переносить запаха сигарет.

Быстро летит время. Но видно это только с высоты прожитых лет. А тогда успевали поссориться, помирится и сделать еще кучу важных дел за один день. Сначала забавы были совсем детские. Но мальчишки взрослели, а увлечения их переставали быть невинными и все больше напоминали изощренное хулиганство.

Алекс придумал игру, захватившую весь двор, чем вернул себе позицию лидера. Смысл её в том, что нельзя дотрагиваться до дверей руками. Надо успеть проскользнуть через порог за спиной входящего, пока дверь не закрылась. А если взрослого, живущего в этом подъезде, долго не было, – собиралась небольшая стайка детей, топчущихся у подъезда с неуверенным видом. И там всегда оказывался Алекс. Он строго следил за соблюдением правил игры и подначивал остальных:

– Ну кто «люссой» хочет быть? Давай! Открывай! Не стой! Кто маменькин сыночек?…

Все остальные с азартом подхватывали обзывалки и никто не решался трогать входную дверь. Самым обидным и непонятным словом была эта самая «люсса». Всем казалось, что это очень – очень обидное прозвище, с таким смаком произносил его Алекс. До самых каникул продолжались эти игры, приносившие удовольствие, похоже, только самому Алексу.

Жарким летом, в первые большие каникулы, Володя с мальчишками, гуляя во дворе школы заметили, что дворник, поливая клумбу, бросил шланг и отошел куда – то. Как можно не воспользоваться этим? Мальчишки подбежали, стали утолять жажду, но не смогли без шалостей и начали обливать друг друга. Однако, вернувшийся дворник быстро разогнал детвору, не дав им наиграться вволю. Тогда возникла мысль, что можно обливать друг друга из пластиковой бутылки. Нужно только дырочку проделать в пробке, залить воды и вперед.

Вот и вышел Владимир с таким пластмассовым баллончиком к школе, с товарищами побаловаться. И набегавшись, возвращаясь домой, увидел, что у дверей его подъезда опять стоят малыши и снова под контролем Алекса. Они раздосадовано топтались на месте, периодически подпрыгивая от нетерпения и ждали, чтобы им открыли дверь.