Озверел? Извел? Обезглавил? Шэрхан втянул шумно воздух.

— Тогда к Бале надо. На границу. Знаешь, где она?

— В самом пекле, на юге. — Почесал верхней рукой за ухом: — Ну… Сам не видел, только слышал.

— Не хватит тебе одного гарнизона, — встрял Яо. — Сколько бы ни было у неё людей, вам помощь понадобится.

Багирка глянул с прищуром:

— А ты ее предложить можешь?

Яо медлил.

— Он не предаст, — сказал Шэрхан на цзыси. — Ему как себе верю.

Встретился с глазами императорскими, и ужалило в сердце красным муравьем. А если это не Багирке Яо не доверяет, а ему?

Юла, видать, пятой точкой почуяла, о чем они разговаривают. Склонив голову, заговорила на цзыси:

— Царственный отец, не пришло ли время армию Хунг Тао Джунди разбудить? Позволь мне вернуться в Тян-Цзы, и я приведу тебе глиняных великанов.

Яо пришпилил ее взглядом драконским:

— Я даже не буду спрашивать тебя, откуда ты знаешь про армию, знание, доступное только императору и его наследнику. А о том, чтобы тебе одной идти во дворец, и речи быть не может.

— Что за глиняная армия? — переспросил Шэрхан, оживившись.

— Великаны, охраняющие портал — не единственные, — нехотя проговорил Яо. — Помнишь ворота золотые, что в подземельях проходили? Армия там у меня. Терракотовые воины — конники, пехотинцы, лучники. Предок мой выстроил. Оживить их могу и в бой послать.

Шэрхан аж рот раскрыл.

— Целая армия? Сколько?

— Четыре тысячи пехоты, две тысячи лучников, пятьсот конников и сотня офицерского состава, — спокойным голосом сообщил Яо. Будто содержимое погреба перечислял.

Шэрхан чуть дышать не забыл.

— Чего ж ты их сразу на князя И не натравил?

— Только сильной Цзы подчинятся, в одного даже мне не справиться. Нужно, чтобы человек десять подпитывали. Надеялся, что Ли Шань с его хвостом дракона поможет, но…

— Царственный отец, — снова завела свою песню Юла, — позволь мне обратно в портал пойти. Я найду дядю Дзы. Главнокомандующий Кун Зи говорил, что его армии не было среди нападавших, верен еще тебе. Вместе мы проберемся в подземелье и приведём терракотовую армию…

— Нет, — решительно сказал Яо.

Багирка прочистил горло, и Шэрхан перевел ему суть спора.

— Почему бы и нет? — спросил Багирка, изучая нахохлившуюся Юлу. — Ведь если девушка путь знает, и доступ имеет, и размером мелким отличается, почему бы и не…

— Нет! — жёстко сказал Яо. Посмотрел убийственно.

— Как тогда планируешь армию достать? — спросил Шэрхан.

Яо пригладил мокрую грязную робу на коленях.

— Дай мне время вылечиться. Всех верных генералов пока собери. Тогда и пробьёмся в портал, армию мою освободим. А как мой трон вернём, тогда и за Джагоррат возьмёмся.

Каждый раз у него Джагоррат на последнем месте. Но до поры до времени планы их теперь совпадали, так что Шэрхан кивнул и хлопнул себя по коленям.

— Значит, к границе идём. По пути к матери в горы наведаемся. — Спросил у Багирки: — Видел её?

— Видел. В добром здравии. За тебя молится.

— А учителя Шрирамана, случаем, не встречал?

Покачал головой Багирка, верхней рукой за ухом почесывая.

Шэрхан вздохнул:

— Ну, авось сведёт еще судьба. От совета бы его не отказался. — Потянулся, ещё раз синие плечи приобнял: — Сейчас спать давайте. С утра и отправимся.

— Не будет он здесь спать, — отрезал Яо грозно.

— А ты за моих друзей не решай, — осклабился Шэрхан. — Мой он гость, и если сказал, что спать ему здесь…

— Места тут у вас на все мои конечности всё равно не хватит, — сказал примирительно Багирка. — Под дождём посплю.

Как только повозка подопустела, Яо тяжело сполз на подушки. Глазами из своего угла сверкнул.

— Врёт он тебе. Не верь ему.

— Тебе везде предательства видятся, — махнул рукой Шэрхан.

Яо не отстал:

— Говорю же, про учителя твоего соврал. И про сестру.

Шэрхан повернулся на бок и почти захрапел, да услышал негромкое:

— Спал с ним?

Аж проснулся от такого.

— Чего? Спятил, что ли?

— Что, еще один бхай?

Не просто бхай, а махут. Большая разница. Только разве тому, кто никому не верит, понять?

— Да ну тебя.

— А в гарнизоне? В гарнизоне с кем-то спал?

Шэрхан зыркнул в темноту, на локте приподнимаясь:

— А не твое дело, спал я с кем-то или нет, понятно?

Ответа не было, но злость чужая спину так и жгла. Хотелось даже уйти на траву к Багирке, только сил не было. Так в обиде и заснул.

А наутро в обозе не обнаружилась Юла.

Яо в ужасе зашарил на груди. Посмотрел на Шэрхана:

— Печать увела.

У Шэрхана цепочки с кольцом падпараджа тоже не оказалось.

Выскочили под дождь, стали следы искать — да куда там, ещё ночью всё смыло. Багирка смотрел на них, а потом сумку свою за плечи повесил:

— Найду девчонку.

— И не думай, чудовище, — сказал Яо.

— Хватит, — отрезал Шэрхан. — У него нюх собачий. Кожа стрелами непробиваемая. Шестью… пятью мечами за раз орудовать может. Кто Ю Луа быстрее найдёт, ты с раной своей или он?

Не нашёлся Яо, что сказать.

Багирка обнял и прошептал на хапхи:

— Попробовать солдат привести?

Недолго Шэрхан думал. Нечего чужими командами жить. Пора и свои планы в действие приводить.

— Попробуй, — сказал он, хлопнув по синему плечу.

Багирка скрылся за деревьями, быстро и бесшумно, как пантера, а Шэрхан начал в путь собираться.

— Что ты ему сказал? — пристал Яо.

— Ничего.

Яо посмотрел горько. Вот ведь, догадался. По виду, чуть не взвыл. Даже сквозь деревья дернулся, да за бок схватился.

— Как ты не видишь? Ты же все испортил, погубил.

Отчаяние хоть руками трогай. Совсем не верит.

— Защитит её Багирка, можешь не сомневаться. А с армией — вдруг получится? Приведёт тебе тогда Юла не только дядин полк, а ещё и целое войско.

— Не приведёт. Ждать их в подземельях будут. Только печатью императорской ворота золотые открыть можно, князь И это знает. А ты сам, своими руками только что эту печать ему вручил.

Заворочалось что-то в душе. Непоколебимость в правоте своей пошатнулась. Но сдаваться Шэрхан был не намерен.

— Да откуда у какого-то князя столько Цзы, чтобы целую армию поднять?

Яо прикрыл устало глаза:

— На это вся надежда.

Малец, привязанный поясом к Шэрхановой груди, только и делал, что по сторонам пялился. Деревья высоченные разглядывал, склоны, мхом покрытые, ступени каменистые, что выше и выше в горы уводили. Яо далеко внизу остался. Все Шэрхановы предложения о помощи горделиво отверг, в повозке тоже оставаться отказался.

Шэрхан взбирался бодро, дорогу в храм с детства помнил. Да чем выше ступал, тем темнее на душе было. А как снова Яо прав окажется? Вдруг соврал Багирка? Только о чем? С какой целью? Неужто и тут предательство? Пришел ли и сюда приказ махараджи? Смогла бы мать Пракашке его выдать? Три года ведь не виделись — могла бы так измениться?

Вышел на широкую каменную площадь, но не сразу в храм пошел. Решил по кругу обойти, посмотреть, толчется ли кто рядом, кроме монахов. Не блеснет ли доспех, не махнет ли пером тюрбан. Пока кусты обходил, услышал шорохи у колодца. Раздвинул толстые стебли папоротника и мать увидел. Потеряла за три года округлость свою и черноту косы жгучую, зато приобрела наряд монашеский, морщин вокруг глаз… и учителя Шрирамана между ног.

Отшатнулся Шэрхан. Глаза бы вырвал — все три — но на сердце полегчало. От этого Багирка его уберегал? Душевную организацию тонкую решил не бередить? Боялся, что разозлится? Да тут даже не ясно, на кого злиться — на мать, что мужика после отца нашла, или на учителя, что с матерью спутался, или на Багирку, что совсем уж за ребёнка держит…

Хотел Шэрхан уйти по-тихому, да малец его выдал. Завопил, будто резали.

Зашептали кусты, зашуршали, так что когда Шэрхан из папоротника вышел, мать его одна встречала. Увидела и обомлела. Так глазами и хлопала, пока Шэрхан на колени вставал и ноги ей целовал. Опомнившись, кинулась его обнимать.