Тонкие пальцы воительницы отрешенно сжимали натянутые на ладони длинные рукава рубашки; волосы наспех собраны в небрежную косу; тусклые голубые глаза равнодушно скользили по комнате — она и так знала здесь каждый уголок.

Вот, например, небольшой деревянный столик возле увешанного сушеными травами очага. Кувшин на нем, сколько себя помнила Зефа, всегда был наполнен водой или сладким морсом. А вот — широкая лавка с другой стороны. Если приглядеться, то сбоку на ней можно увидеть пропиленную маленьким ножичком зазубринку. Одному Тору известно, зачем ей в детстве захотелось это сделать. Сейчас эта лавка казалась такой маленькой, а ведь когда-то Зефа могла уместиться на ней целиком. Валка складывала на эту деревянную скамеечку так много жарких шкур, что девочка буквально тонула в них, пока слушала на ночь бабушкины рассказы.

Рассказы про Старый Олух. Про дедушку и про приключения родителей. Про удивительных драконов.

…Снаружи послышались голоса, и входная дверь немного отворилась, впуская в светлую комнату холодный, сырой воздух. Черный чешуйчатый нос нетерпеливо просунулся в щель, расширяя дверной проем — ноздри дракона оживленно фыркнули, вдохнув теплый аромат дома.

Спустя мгновение Ночная Фурия была уже внутри. Беззубик махнул хвостом, заботливо толкая за собой дверь, и в тишине комнаты раздались странные, едва различимые металлические перещелкивания. С тихим рокотом дракон неторопливо, чуть прихрамывая, прошел мимо девушки — Зефа молча проводила взглядом широкие черные крылья и длинный, подметающий ковер, хвост. Снова раздались металлические щелчки, но в этот раз Зефа поняла их природу: эти тихие звуки издавал искусный механизм, скрепляющий настоящий хвостовой закрылок Фурии с почти неразличимым черным протезом.

Остановившись возле очага, дракон потоптался на месте, внимательно обнюхал пол и травы, а затем уселся поближе к огню, обвивая лапы длинным черным хвостом. Отсветы пламени заиграли на черном чешуйчатом боку, и в горле рептилии тут же гулко и довольно завибрировало. Тепло.

Зефа подняла голову, встречаясь взглядом с огромными, зелеными глазами. Беззубик с интересом уставился на сидящую за столом понурую девушку и отрывисто уркнул, будто пытаясь завести разговор. Девушка безучастно отвела взгляд, отворачиваясь к входной двери.

Небольшой домик матери Вождя — один из немногих домов в деревне, уцелевших по милости Богов после большого пожара. Когда бабушка подошла к ней на причале и тихо шепнула, что отец будет ждать ее здесь — только тогда Зефа поняла, насколько она продрогла. Огонь на уплывающей вдаль ладье тогда уже давно растворился в вечернем тумане океана, а она, как и многие другие викинги, все еще продолжала стоять на причале.

Зефа до сих пор чувствовала этот сырой, проникнутый вечным покоем и скорбью воздух — входная дверь закрылась неплотно, и до нее долетали холодные порывы ветра и голоса разговаривающих на крыльце людей. Видимо, викинги подошли к двери, потому что теперь девушка могла различить некоторые слова и фразы. Первым она услышала голос отца.

— … и что с запасами?

Голос Эрета что-то неразборчиво забормотал в ответ, и Зефа так и представила, как отец задумчиво качает головой на слова викинга. Зеленые глаза наверняка смотрят куда-то в сторону, думая совершенно о другом.

— Я понял тебя, — тяжелый выдох. — Проверьте еще раз утром, может, что-то удастся спасти, — слова прозвучали глухо, словно Иккинг провел рукой по лицу.

— Мы просмотрели все Амбары, и я не думаю…

— Проверьте еще раз.

— Да, Вождь.

Астрид тоже что-то негромко сказала, но эту часть разговора Зефа не разобрала. Должно быть Иккинг стоял ближе всех к двери, поэтому его слова девушке было слышно лучше всего.

— …нет, мне нужно точно знать, сколько сгорело полностью, сколько можно восстановить. И точное количество людей, которые остались без крыши.

— Вождь, ваш дом можно…

— Это меня волнует меньше всего! — голос Иккинга прозвучал так резко и жестко, что Зефа вздрогнула. Снова шумный выдох за дверью. — Эрет, я… — негромко пробормотал мужчина, явно пытаясь найти слова для извинений. Зефа услышала звук, похожий на хлопок по плечу.

— Не надо, я понимаю, — голос Эрета звучал негромко, и девушка едва его слышала. — Сейчас всем тяжело. Тебе особенно.

Ответ отца Зефа не разобрала. Почти сразу на крыльце раздались шаги: наверное, Эрет ушел. А теперь заговорила мама — но так тихо и отрывисто, что опять ничего не было слышно. Оставалась вслушиваться в голос отца.

— …Нет, Астрид. Нет. Я сам с ней поговорю.

Зефа отвернулась, прикрывая глаза. Рядом безостановочно урчал Беззубик, видимо, реагируя на близкое присутствие Иккинга.

— Пап!

Зефа резко подняла голову, поворачиваясь к закрытой двери. В груди что-то сжалось, когда она услышала этот осипший, родной голос. Перед глазами опять возникла страшная картина, которую девушка хотела бы забыть: светловолосый юноша с поникшими плечами и спрятанное в ладонях лицо. Ох, братик мой маленький… Прости.

— Папа, я тоже буду разговаривать, — упрямые мальчишеские нотки.

— Наффинк, — усталый выдох. — Я уже ответил тебе, мы поговорим с тобой потом.

— Нет, сейчас. Со мной тоже.

— Тебе нужно перевязать раны, — голос отца уже более спокойный, не такой резкий, как при разговоре с Эретом. — Астрид, помоги ему…

— Нет! — голос Наффинка непривычно серьезный и решительный. — Папа, я несу такую же ответственность, как и она, и я тоже хочу…

— Мы поговорим с тобой позже, — тихо, но твердо проговорил Иккинг.

Повисла тишина. Зефе не нужно было видеть брата, чтобы представить его хмурое, но всегда в таких случаях немного обиженное лицо.

— Наффинк, мы все устали, — голос отца снова стал мягче. — Мама проводит тебя к Готти.

Мужской голос стал еще тише, чуть меняясь в тональности.

— Астрид, потом иди в Большой Зал, хорошо? Не жди меня… нас.

Если мама что-то и ответила, то Зефа этого уже не услышала. Увидев, что входная дверь открывается, девушка поспешно опустила глаза вниз, останавливая взгляд на побелевших пальцах, нервно сжимающих натянутую ткань.

Шаги отца было не спутать ни с чем — глухая поступь подошвы чередовалась со звонким стуком металла. Урчание Беззубика стало громче почти в два раза — если Иккинг и остановился ненадолго у стола, то потом был вынужден подойти к очагу, к нетерпеливо фыркающему дракону.

— Ну что ты, что… — в усталом голосе отца впервые зазвучали живые нотки. Зефа подняла глаза — Иккинг стоял спиной к ней, почесывая голову Ночной Фурии. Дракон прикрыл глаза от удовольствия.

— Уже греешь бока? — тень улыбки в голосе. — Ты как? Отходишь потихоньку? — мужчина похлопал по черному боку. — Там Рыбьеног попытался осмотреть твою красавицу, но ее… — Иккинг чуть замялся, усмехаясь, — …ее братья даже близко его не подпустили. Не знаешь, в кого они такие своенравные, нет? — мужчина наклонил голову, заглядывая в зеленые глаза.

Дракон что-то нестройно заурчал, но Иккинг, кажется, прекрасно понимал, что отвечает ему Беззубик.

— Нет, мама уже нашла с ними общий язык, ты же знаешь, у нее особый подход, — хмыкнул мужчина. — Рана на хвосте не очень серьезная, но какое-то время ей лучше не летать. Так что… придется твой красавице немного побыть на острове, — Иккинг ласково провел ладонью по голове дракона. — А ты… ты как, сможешь отложить свои важные дела и погостить у старого друга, а? — викинг пытался замаскировать в тихом, полушутливом тоне свое волнение. Беззубик в ответ ткнулся в живот Иккинга с такой силой, что мужчине пришлось схватится за голову рептилии, чтобы не упасть. С тихим смехом викинг снова твердо встал на ноги.