Иккинг усмехнулся, не зная пока, как к этому относиться. Вот теперь-то можно было объяснить это странное поведение Зефы в последние луны…

Мысли его дочери все это время явно были чем-то сильно заняты: всегда внимательная, отзывчивая девушка могла не сразу ответить отцу, когда он к ней обращался — так глубоко она уходила в свои размышления. А как только выдавалась свободная минута, Зефа тут же убегала куда-то «по своим по делам». Да и в последнее путешествие она его удивила — весь путь молча и спокойно сидела на корме, вглядываясь в волны. Его дочь, и — «молча и спокойно»?! Иккинг тогда даже подумал, что ей нездоровится… На его вопросы Зефа отвечала невнятно, а он не настаивал — у девушки же должна быть личная жизнь. Правда, он, конечно, не совсем такую «личную жизнь» имел в виду…

Да, все это нужно хорошенько переварить. Ха, переварить. Иккинг опять усмехнулся, кивая идущим ему навстречу рыбакам — викинги несли корзины с рыбой в сторону Кухни. Нет, повар!.. Когда только умудрилась?!

Вождь свернул на тропинку вдоль домов на окраине деревне — не самый короткий путь, зато вероятность встретить здесь кого-то минимальна.

…Да как они вообще встретили друг друга?! И давно это?!.. Иккинг задумчиво шел вперед, не поднимая головы. С другой стороны, ему пока никто толком ничего и не сказал. Ни Зефа, ни этот… Биргер. Мужчина поежился, понимая, что ему потребуется время, чтобы привыкнуть к мысли, что рядом с его дочерью теперь будет ошиваться какой-то… Иккинг покачал головой, стараясь собраться. Могучий Тор, но это же должно было когда-нибудь случиться!

А то Дагур уже порядком достал его своими хвалебными речами в адрес своего сынка. Иккинг уже с трудом переносил его намеки — нет, уже даже не намеки, а конкретные настойчивые предложения о породнении славных племен. Ага, сейчас. Уедет его дочь с Нового Олуха. Размечтался, Дагур.

Иккинг свернул с небольшой тропинки, выходя на центральную площадь перед монументом. Странно, но он слишком мало знает об этом парне. Краткая справка от Астрид его, конечно, немного успокоила. Опять же, этот молодой викинг спросил у него разрешения пригласить Зефу на праздник. Вот у Сморкалы же никто не спрашивал разрешения водить его дочь за амбары…

Вождь снова резко помотал головой, отгоняя неприятные мысли. Он прошел возле монумента, бросая взгляд на величественную статую — Стоик Обширный хмурился, вглядываясь куда-то вдаль. Иккинг вздохнул, поднимая глаза к облачному небу. Знаешь, пап, у тебя был сын, так что не надо тут. С сыновьями, все-таки, как-то попонятней… Если их, разумеется, не приносят домой в бессознательном состоянии с рваными ранами и ожогами от зверей, предположительно улетевших в Тайный Мир больше двадцати лет назад.

— Иккинг? Ты спешишь?

Мужчина был уже на середине площади, когда его окликнули. Оказывается, он прошел мимо матери, даже не заметив ее.

— У тебя дела, дорогой?

— Нет, нет, привет, — немного растерянно отозвался Иккинг, останавливаясь. — Ты удивишься, но на это утро у меня нет никаких срочных дел, — пожал плечами мужчина, улыбаясь подошедшей к нему Валке. — Думал, зайти к Астрид на тренировку. А ты куда?

— К тебе, — мягко улыбнулась женщина, и от ее глаз разбежались морщинки. Она проницательно посмотрела на сына. — Когда ты последний раз отдыхал? — свела брови женщина.

— Мам, — протянул Иккинг, улыбаясь. — Что ты со мной как с… Вот прямо сейчас и отдыхаю, — усмехнулся мужчина, меняя тему.

— Ты же мой сын, — улыбнулась Валка, поправляя накидку у него на плече. — Я всегда буду думать о тебе.

— У твоего сына уже есть седые волосы в бороде, а ты все думаешь, отдохнул ли он, — хмыкнул Иккинг, потирая подбородок. — Можешь переместить свои думы на внуков. Ты была у Наффинка? — мужчина посерьезнел.

Валка со вздохом качнула головой.

— И что думаешь?

— То же, что и ты. На острове нет зверей с такими когтями, Иккинг.

Мужчина угрюмо кивнул.

— Они тебе так ничего и не рассказали?

— Нет. Твердят про свое дерево, как упрямые… — Иккинг взмахнул рукой, поджимая губы. Валка улыбнулась.

— Может быть, они сами со всем разберутся, Иккинг. Они уже взрослые.

— Взрослые… — проворчал мужчина, недоверчиво смотря на мать, — Поверь мне, в голове у них все что угодно, а не… то, что нужно, — он порывисто поднял ладонь.

— А что нужно? — улыбнулась Валка.

Иккинг замялся, а потом в легком раздражении снова махнул рукой. Валка тихо, чуть хрипло засмеялась, но мужчина оставался серьезным. Он, закрыв глаза, вздохнул.

— Почему… почему они не хотят рассказать мне? — Иккинг наконец выпалил вопрос, не дающий ему покоя уже несколько дней. — Разве я давал им повод… не знаю… думать, что я их не пойму? Я всегда старался их слушать, я всегда был на их стороне, чтобы они не вытворяли, — покачала головой мужчина, огорченно поднимая глаза на Валку.

— Иккинг, они это знают, поверь мне. Но они становятся взрослыми, и начинают думать, что все знают и все могут сами.

— Но это же не так! — выпалил Иккинг.

— Ммм… с одной стороны — да, но с другой — это именно так и есть, — туманно закончила Валка, снова улыбаясь выражению лица сына.

— Я тебя не понимаю, — пробормотал мужчина и Валка тихо засмеялась.

— Подожди, когда твои внуки вырастут, и, думаю, поймешь, — проговорила женщина с мягкой улыбкой.

— Вот только внуков мне сейчас не хватает, — пробубнил мужчина. Они что, сговорились сегодня все, что ли?!

— Иккинг… Я ведь хотела обсудить с тобой кое-что другое… — медленно проговорила Валка, осторожно заглядывая в лицо сына. — Меня тревожит Зефа.

Иккинг удивленно посмотрел на женщину: его мать редко находила поводы для тревоги о юных Карасиках — этим, в основном, занимался Иккинг.

— А когда она нас не тревожила? — задумчиво повел плечами мужчина.

— Да, но… Я говорила с ней вчера, и она показалась мне огорченной, взволнованной… Можно было подумать, что ее беспокоит Наффинк, но… я уже не уверена.

— Да? И кто же тогда ее беспокоит? — хмуро пробормотал Иккинг, возвращаясь мыслями к разговору на заднем дворе Кухни. Воображение почему-то сразу нарисовало несколько карательных мер в адрес молодого черноволосого викинга, которые, по его мнению, отучили бы парня от «беспокойств». — Она что-то тебе рассказала?

— Она спрашивала меня о тебе.

— Обо мне?!

— О Драконьем Острове, о том, как ты победил Красную Смерть, о самом драконе…

— Зачем? — изумленно пробормотал мужчина.

Валка неопределенно качнула головой. Иккинг устало запрокинул голову к небу и потер ладонями лицо.

— А я еще думал, что станет легче, когда они станут старше, — его голос звучал глухо из-за ладоней.

— Зато не скучно, — он услышал, как его мать тихо усмехнулась.

Мужчина опустил голову вниз, сцепляя руки на затылке. Голова немного гудела — действительно, когда он последний раз нормально отдыхал? Он услышал раскатистые звуки грома в небе. Скоро будет дождь… Надо проверить, успели ли занести заготовленное на зиму сено в стойла: если зарядят дожди, оно так и не просохнет…

— Иккинг…

— Мам, да отдохну я, отдохну…

— Нет, Иккинг, смотри!

Мужчина быстро вскинул голову — голос матери прозвучал тревожно, даже испуганно. Валка смотрела куда-то за его спину, в сторону океана. Иккинг порывисто обернулся.

Вдалеке в небе над океаном зависло большое и широкое черное пятно — оно стремительно увеличивалось, приближаясь к острову. Только спустя несколько секунд Иккинг понял, что пятно состоит из многих отдельных темных фигур — как огромный рой пчел или стая птиц. Мужчина завороженно смотрел, как фигуры начали разделяться на группы: кто-то продолжал лететь прямо, кто-то свернул в стороны, будто-то собираясь облететь остров вокруг. Они приближались так быстро, что Иккинг уже мог различить форму их крыльев и когтей. В груди что-то сжалось, он порывисто выдохнул. Губы непроизвольно дрогнули в улыбке.