— Да вы самые настоящие мракобесы!

— Ладно, идите за мной. Провожу вас к Трехпалому, — рыкнул Хасами. — Но я вас предупреждал.

Дом Шемзы Трехпалого стоял аккурат в центре города, на небольшом холме. Он представлял собой старую виллу с невысокими башенками. Черепица на крыше местами обвалилась, стены были обшарпанными, а за садом давно никто не ухаживал. Среди буйной растительности была протоптана одна единственная тропинка, и вела она к покосившейся от времени двери. Впрочем, несмотря на непритязательный вид дома, близнецы знали, что внутри они окажутся в месте, больше похожем на замок какого-нибудь барона. Шемза любил пустую, безвкусную роскошь, но предпочитал держать ее сокрытой от посторонних глаз.

Хасами довел братьев и ведьму до порога виллы и, кисло улыбнувшись, убрался восвояси. Дверь старого дома открылась с жутким скрипом, и оттуда гостеприимно выглянул арбалет. Вслед за ним появилось крайне недружелюбное и мятое лицо.

— Чо надо? — голос у помятого лица также был неприятным, и близнецов обдало смрадным дыханием жуткого перегара.

— Бес и Ласка вернулись. Дикая с нами. Передай Шемзе, — чопорно ответил Ласка.

Краем глаза он заметил, как Бес зачем-то проверяет веревки на руках ведьмы.

Мятая физиономия тем временем исчезла, а затем появилась снова. На этот раз она выглядела чуть более дружелюбно.

— Заходите.

Гости перешагнули порог дома и тотчас же оказались окружены десятком вооруженных мордоворотов.

— Сдайте оружие, — каркнул обладатель мятой рожи и приложился к бутылке с пойлом.

— Э, нет, — возразил Бес, — мы так не договаривались.

Сольвейг незаметно придвинулась к нему поближе.

— Сдайте оружие, — упрямо повторил мятый, и люди Шемзы разом сузили круг.

— Я могу сдать один кинжал, — фыркнул несговорчивый иллириец. — Тебе в глаз, например.

— Предчувствую большую драку, — буркнул Ласка, оглядываясь по сторонам.

Впрочем, сцепиться наемники не успели, так как раздался новый голос:

— Бес, Ласка, кого я вижу! — Шемза Трехпалый потер ладони.

Его маслянистый взгляд скользнул по Сольвейг, и лицо расплылось в широкой улыбке. Он недовольно прикрикнул на своих людей, и те покорно расступились, пропуская братьев вместе с их ценной пленницей. Они, сохраняя мрачные выражения лиц, молча проследовали за хозяином дома.

Шемза Трехпалый был невысоким и грузным мужчиной. Лицо, характерное для южанина, производило довольно отталкивающее впечатление, а глубоко посаженные глаза, казалось, деловито ощупывали каждого, кто попал в поле зрения. На одной руке у него недоставало пары пальцев, за что он и получил свое прозвище. Глядя на этого человека, сразу можно было сказать, что он ведет порочный образ жизни и донельзя алчен.

Он уселся в большое кресло, больше похожее на неудачную пародию трона. Вокруг него стояли всевозможные сосуды и кубки из золота и серебра, а стены этой комнаты были увешаны таким количеством пестрых ковров, что близнецы старались смотреть исключительно на Шемзу, чтобы не рябило в глазах.

Его кресло немедленно окружили наемники, каждый во всеоружии. В другое время близнецам бы это польстило, но сейчас они мечтали лишь поскорее убраться из этого места. Помимо дурацкого антуража, было здесь что-то не то. Уже потом Ласка сообразил, что именно — здесь пахло кровью, и никакие ковры, никакое золото не могли отвлечь от этого неуловимого, но назойливого запаха.

Сейчас же Шемза сложил пальцы под подбородком и оценивающе оглядел Дикую Сольвейг. Ведьма ответила ему вызывающим взглядом. Она явно его не боялась и, скорее всего, презирала. Бес скользнул по ее фигуре мимолетным взором и начал неторопливо разглядывать комнату вместе с присутствующими в ней людьми. Ласка же, наоборот, сконцентрировал все свое внимание на джалмарийской ведьме. После разговора с Хасами, у него на душе скребли кошки, он был уверен, что так просто они не отделаются от Трехпалого.

— Сольвейг... Сольвейг... Какое красивое имя и как подходит столь прекрасной женщине, — тем временем, осклабился Шемза.

— Вы большой знаток женщин, — холодно улыбнулась Сольвейг, глядя на него в упор.

— Какая вы проницательная... — Шемза Трехпалый окинул ведьму маслянистым взглядом.

— Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы определить блудного мужа. — Женщина задержала взгляд на его руках.

На одной из них тускло поблескивал обручальный браслет. Взгляд Трехпалого стал колючим, но мягкая улыбка не сошла с лица.

— Вежливость, дитя мое, мне придется преподать вам в будущем несколько уроков вежливости...

— «Дитя мое»? — насмешливо переспросила Сольвейг. – Да я старше тебя раза в два. Эх, дать бы тебе ремня – и побольше, побольше. Ибо за минувшее десятилетие ты, мой дражайший муженек, так ничему и не научился.

Стоявший позади Бес громко фыркнул, явно не испытывая ни капли уважения к заказчику. При этом в его смешке послышалось удивление.

«Жена Шемзы Трехпалого? Экий неожиданный поворот!»

— Хорошая работа, Бес, Ласка, — пророкотал глубоким голосом Шемза Трехпалый.

Его маленькие блестящие глазки деловито оглядели ведьму. Сольвейг держалась с завидным для пленницы спокойствием. Близнецы обменялись быстрыми взглядами. Они уже знали, что произойдет дальше. Через сколько секунд... минут... вот, в чем был вопрос.

Мужчина неторопливо подошел к женщине и каким-то хозяйским, привычным жестом огладил ее щеку.

— Десять лет прошло, Вейга. Десять лет. А ты ни капельки не изменилась. Моя блудная женушка.

— Зато ты здорово сдал, Шемза, — сверкнула глазами женщина. — Немного тебе осталось, муженек.

— Для того-то я тебя и искал, милая Вейга, мой янтарь.

— Ой ли? Слыхала я тут, будто ты Хаос подчинить собираешься!

Близнецы внимательно следили за разговором. Тут же, словно прочитав их мысли, Шемза произнес:

— Бес, Ласка, я помню про сделку. Приятно иметь дело с профессионалами.

— Не так быстро, мой дорогой, — нежно молвила Сольвейг.

Ласка тонко улыбнулся — дело запахло жареным. Шемза нахмурился и кивнул одному из своих охранников. На редкость плешивый мужичок вытащил из-за пазухи внушающий уважение кошель с золотом и кинул его к ногам братьев.

— Вот ваша плата, господа. А теперь я попрошу вас незамедлительно покинуть мой дом. Сия обитель не предназначена для всяких rak’jash… — последние слова Шемза бросил уже тихо, но все же, достаточно громко для того, чтобы их можно было разобрать.

Лицо Беса мгновенно окаменело, в глазах опасно полыхнул гнев, а уши встали торчком. Он схватился за эфес меча. Но прикосновение руки Ласки к его плечу было для вспыльчивого иллирийца чем-то сродни ледяной воде — Бес вздрогнул и разжал пальцы, так и не вынув оружие из ножен.

— Подними, — тихо посоветовал Ласка тому, кто бросил деньги на пол.

Плешивый завертел головой, ища взгляда хозяина. Шемза, всецело поглощенный вниманием Сольвейг, только небрежно махнул рукой, мол «поднимай, быстрее уйдут». Бес взял поданный кошель и взвесил его. Золото приятно отягощало ладонь. Но было что-то, что не давало ему покоя. Тревожно шевеля острыми ушами, не обращая внимания на попытки плешивого оттеснить его и Ласку к двери, Бес пытался поймать взгляд Сольвейг. Ведьма смотрела прямо перед собой, но, почувствовав взгляд иллирийца, подняла голову и безмятежно улыбнулась. Бес довольно и кровожадно оскалился, продемонстрировав ближайшим наемникам свои острые зубы:

— Брат, давай убьем их всех!

— Shienadan! — Ласка успел только выругаться — на его глазах близнец взмахнул кошелем с деньгами, и с одури саданул плешивого охранника в висок.

Тот рухнул как подрубленный и повалил бы за собой и Ласку, не успей тот отпрыгнуть в сторону. Бес, тем временем, швырнул обратно к ногам Шемзы золото и, размяв шею, вынул клинки из ножен.

— Господа, что вы делаете?! Мы же договаривались, соблюли все условия сделки... — закричал не на шутку перепугавшийся Трехпалый.

— Я резко передумал — условия сделки мне вдруг разонравились! — объявил желтоглазый иллириец, проткнув мечом первого сунувшегося бандита.