У Грязного Гарри можно найти всё, что угодно — армейские ножи середины XXI века, платье с блёстками для «мокрой» вечеринки, диски Селин Дион и Шарля Азнавура, довоенные манги и последнее издание «Улисса». С тех пор, как Стену деактивировали и ворота в город открыли, чёрный рынок процветает. Скай бродит между стеллажами с оружием, сосредоточенно осматривает товар, изредка то примеряя наладонник[1], то проверяя, удобно ли в левой руке лежит керамбит[2]. Её корзинка почти полная.

Подойдя к стойке, Скай ставит покупки, продолжая выискивать взглядом что-нибудь интересное. Хозяин смотрит в корзинку, видит насыпанные сверху металлические звёзды, и удивлённо поднимает брови:

— Знаешь, что это?

Да.

— Умеешь пользоваться?

Нет.

— Могу предложить тебе что-нибудь ещё?

Из груды ножей и кастетов Скай вытаскивает ременную пряжку с двумя пуш-даггерами[3], показывает пальцем сначала в центр пряжки, а потом на свой рукав, где вышит символ её фракции — горящее пламя.

— Хочешь, чтобы я сделал такую гравировку? — спрашивает догадливый Гарри.

Скай кивает, а потом высыпает на стойку горсть маленьких пластиковых жетонов для игровых автоматов, которые она выгребла из какой-то старой пыльной коробки.

— Здесь тоже? — спрашивает Гарри.

Скай качает головой, берёт листок бумаги и пишет.

— Это слово?

Скай кивает.

Гарри — большой, грузный азиат — смотрит внимательно на неразговорчивую юную Бесстрашную со здоровенным синяком в пол-лица и хмыкает:

— Чем расплачиваться будешь, красавица?

Талоны, которые выдаёт Совет, ещё в ходу, но на чёрном рынке свои правила. Скай снимает с плеча катану, замотанную в тряпьё, и разворачивает её. Узкие глаза продавца непроизвольно вспыхивают, он кивает и тянется к клинку.

— Завтра всё будет готово, приходи.

Скай кивает в ответ, заворачивает катану обратно, вешает её на плечо и уходит. Гарри разочарованно провожает девушку взглядом.

***

В кабинете Макса душно, обстановка накалена до предела. Погибли уже два лидера, и штаб Бесстрашия лихорадит — стражи правопорядка чувствуют свою вину.

Стив и Эрик — лидеры, курировавшие неофитов, а сейчас ответственные за подготовку призывников из других фракций — сидят рядом, курят и тихо переговариваются. Они держатся вместе, впервые за всё время службы придя к согласию: задумка Джона Доу с мобилизацией «мирного» населения полностью провалилась. От звуков взрывов их подопечные, эти горе-солдаты, которые ещё вчера вскапывали грядки или мыли реторты, разбегаются в стороны словно перепуганные куры. И как Эрик ни материт их, как ни ярится, щедро отвешивая затрещины и раздавая зуботычины, история повторяется снова и снова. Они безнадёжны. Против повстанцев нужны радикальные меры, причём срочно.

Скай стоит за спиной Эрика и следит за каждым его движением. Адъютанты остальных лидеров сидят на стульях вдоль стены, но Эрику так и не удаётся добиться, чтобы его помощница была среди них. Он особо и не настаивает. Скай подливает воду в стакан Эрика, заменяет пепельницу на чистую, подносит зажигалку, стоит ему достать новую сигарету. Младший Лидер довольно ухмыляется, и Скай не задевают насмешливые, чуть презрительные взгляды остальных участников собрания.

У флипчарта высокий темнокожий молодой мужчина маркером помечает на карте дома. Зик — лидер, на плечах которого вся оперативная работа — докладывает результаты последней вылазки своих ребят-разведчиков, наконец-то ему есть что сказать коллегам и Старшему Лидеру.

— Они расположились здесь, — Зик тычет в карту, обводя пальцем несколько кварталов. — Это территория изгоев, раньше здесь был штаб Сопротивления. Месяца четыре назад они оттуда съехали. Мы думали, дома заброшены.

— Почти у нас под носом? Умно, — говорит Макс.

— Да, — соглашается Зик. — Командный пункт и тех, и других мы искали за городом. А они здесь. Ветхость домов обманчива, район хорошо укреплён и охраняется. Попасть за периметр практически невозможно.

— А зачем попадать? — Эрик искренне удивлён. — Разъебашить к хуям там всё, и сровнять с землёй.

Стив согласно кивает.

— Там есть гражданские. Наши люди. — В женском голосе чувствуется враждебность.

Из-под полуприкрытых век Скай настороженно следит за девушкой напротив, медленно встающей из-за стола. Именно такой — высокой, длинноногой, с плавными движениями изящного тела — когда-то мечтала быть Скай. В Совет лидеров Бесстрашия Кристина вошла незадолго до мятежа, и хоть именно она сейчас по факту самая молодая в Совете, по укоренившейся привычке все продолжают называть Младшим Лидером Эрика. Отвечая за коммуникации с другими фракциями, в мирное время Кристина как руководитель была не особо на виду, однако с началом военных действий, когда на неё, помимо вопросов мобилизации, легло и обеспечение безопасности лидеров, её авторитет возрос и укрепился.

— Если бы ты лучше охраняла Кана, нам бы не пришлось обсуждать это сейчас, — раздражённо бросает ей Эрик.

— Если бы ты занимался своими прямыми обязанностями, а не распускал сопли из-за сбежавшей юбки, мне, быть может, вообще не пришлось охранять Кана, — парирует Кристина.

Кто-то не удерживается от смешка, и Скай видит, как уши и шея Эрика багровеют, а руки судорожно сжимаются в кулаки.

— Хватит! — не дожидаясь взрыва, рявкает Макс и бьёт ладонью по столу. — Мы по уши в дерьме, а вы решили пофлиртовать? Оставьте свои подъёбки до лучших времён.

Подойдя к карте, Кристина берёт маркер и рисует крестики на некоторых домах.

— Вот здесь и здесь живут афракционеры, они не связаны с повстанцами. Это наши информаторы. В основном это дети. А в этот дом недавно переехала семья Отречённых, — поясняет свои пометки Кристина.

— Предупредить их заранее, чтоб они ушли оттуда, да и всё, — предлагает кто-то.

— А если кто-нибудь из них связан с мятежниками? Зачем рисковать? — возражает Стив.

— На войне всегда будут попутные потери. Несколько семей грязных изгоев — это ерунда, о чём мы вообще спорим? — сердится Эрик.

Рука Кристины замирает в воздухе. Девушка поворачивает голову и теперь даже не пытается сдержать своё негодование.

— Несколько семей? — спрашивает она, и её чёрные глаза яростно сверкают. — Конечно, что для тебя несколько семей? Даже если это дети, да? Сколько тебя знаю, ты всегда был мразью, Эрик…

Кристина вскрикивает, не договорив, — рукав её куртки пришпилен к стенду остроконечной звездой, а по карте медленно стекает вниз струйка крови. Кто-то из Бесстрашных вскакивает, помощница Кристины выхватывает пистолет.

— Надень намордник на эту припадочную, — глядя Эрику за спину, рычит Кристина и одновременно пытается вытащить из доски сюрикен.

Эрик оборачивается и насмешливо приподнимает бровь, рассматривая своего насупленного адъютанта, которая сверлит Кристину безумным взглядом и крутит в пальцах вторую звезду. Улыбка Эрика становится озадаченной: в глазах Скай столько чистой, незамутнённой ненависти, что на мгновение ему становится не по себе — сейчас её радужка начисто лишена небесной голубизны, сейчас там только серебристая ртуть, клокочущая яростными всплесками серого.

— Эй, остынь, — говорит он и кладёт руку на плечо Скай. Она ведёт плечом, сбрасывая руку, подходит к стенду и выдёргивает своё оружие. Возвращается и снова встаёт за стулом Эрика.

— Зачем ты это сделала? — спрашивает Эрик, когда они выходят из кабинета. — Зачем кинула в неё эту херню?

Скай смотрит удивлённо — ведь это очевидно, даже Кристина поняла. Эрик пожимает плечами.

— Ты напала на лидера, — говорит он. — Если бы на меня кто-то так напал, он был бы уже трупом.

Скай самодовольно улыбается и кивает, соглашаясь. Конечно, был бы. Уж она не стала бы медлить, как эта размазня — адъютант Кристины.

Эрик плюётся:

— Ты чего, блять, лыбишься? Теперь Макс запретил тебе приходить на Совет, а мог бы в карцер на неделю посадить или выгнать из фракции. Пиздуй давай, тренируйся. Ты промахнулась и поранила её.