Сзади раздаются два пистолетных выстрела, третьего Скай не слышит — она бежит вперёд, навстречу своему противнику. Катана в правой руке почти не сбивает ритма отмашки. В трёх ярдах от трайка Скай делает мощный толчок ногой, и очередная неуместная мысль о том, как замечательно иметь, пусть и некрасивые, но сильные ноги, веселит её, хотя улыбка больше похожа на злобную гримасу.

Скай не делает кувырок, у неё не будет возможности напасть сзади. Пролетая над головой изгоя, она высоко поджимает ноги, борясь с искушением пнуть в запрокинутое недоуменное лицо. Вместо этого Скай рубит катаной вниз — не глядя, наотмашь, и её сердце заполняет дикое, варварское ликование, когда она ощущает, как клинок встречает препятствие и с лёгкостью преодолевает его.

Коснувшись земли, Скай удерживается на ногах, по инерции пробегая ещё несколько шагов, потом останавливается и оборачивается назад. Разрубленный почти до пояса водитель свалился с сидения, но туда уже шагает изгой с перекинутой через плечо Скарлетт. Мужчина выравнивает покосившийся трайк, садится за руль, придерживая свою ношу одной рукой, делает в сторону Скай угрожающий жест и уезжает.

Около базы «синих» снова какая-то активность, и Скай видит Шейда, размахивающего винтовкой, словно дубиной. Его левая рука висит неподвижно вдоль тела, однако он всё ещё в силах за себя постоять и нанести урон троим наседающим на него афракционерам. За одним из грузовиков укрылся кто-то из своих, и строчащие оттуда очереди выкашивают ряды врагов, наполняя сердце Скай злым торжеством.

Она решительно направляется на выручку своему инструктору, но путь ей преграждает высокий мужчина с винтовкой Бесстрашных за плечами и огромным мачете в правой руке. Его светлая бородка аккуратно подстрижена, длинные волосы забраны чёрной банданой, и Скай удивлённо рассматривает странного изгоя — несмотря на возраст, его всё ещё можно назвать привлекательным. Но вот изгой поворачивает голову, и Скай видит безобразный шрам, пересекающий правую половину его лица. Она морщится от отвращения.

— Пошли-ка со мной, малышка, — говорит мужчина, хмыкая в ответ на её реакцию. — По-хорошему. Иначе я сделаю тебе больно.

— А там, куда ты меня отведёшь, мне не сделают больно? — с сарказмом спрашивает Скай, отводя руку с катаной в сторону.

— Я не знаю, моё дело тебя доставить, — пожимает плечами её необычный собеседник. Он не может скрыть восхищения и одобрительно качает головой: — Какая красивая у тебя катана. Она займёт почётное место в моей коллекции.

— Сначала тебе придётся её у меня отнять, — говорит Скай и принимает боевую стойку.

Изгой с искренним огорчением смотрит на Скай и скидывает с плеча винтовку на землю:

— Жаль. Мне не хочется тебя травмировать.

Скай чувствует, как её переполняет ярость. Она знает, что это плохо, что нужно отрешиться от эмоций, особенно от негативных, и сосредоточиться на бое, но ничего не может с собой поделать. Её пальцы подрагивают от предвкушения, приятное волнение щекочет где-то в горле — это не тренировочный бой, сейчас ей придётся сражаться за свою жизнь. Оружием, владению которым она обучалась с самого детства. С достойным противником.

Она нападает первая — жёстко, стремительно, не давая изгою подготовиться. Её движения почти неразличимы для глаз, и вот мужчина уже хватается рукой за раненое плечо.

— Кто тебя обучал? Фор? — Он ошеломлён. Скай усмехается с такой заносчивостью, что мужчина удивлённо вскидывает брови: — Я сказал что-то смешное?

Скай делает очередной выпад и снова ранит своего противника — разрез на его бедре глубокий, длинный, и из него сочится кровь, пропитывая брюки.

— Это я его обучала, — презрительно фыркает она. Скай всё ещё злится на старшего инструктора, хотя понимает, что решение не выдавать неофитам боевое оружие принимал не он. — Я знаю, кто ты. Ты плохо учил нашего Фора, сейчас мне приходится его переучивать.

Нанося удары, Скай кружит вокруг своего противника, наседает, и снисходительно улыбается, уверенная в своём превосходстве. Тот уже оценил опасность, и теперь собран, он умело отражает её выпады, уклоняется, но делает это без азарта, и сам не атакует. Упоение боем и собственным мастерством не позволяет Скай даже предположить, что мужчина может биться не в полную силу. Что один, отдельно взятый изгой, просто не подписывался убивать детей.

Рёв двигателя отвлекает обоих дерущихся, рядом останавливается драгстер. За рулём сидит афракционер в разорванной куртке и грязных джинсах, в его руках автомат наизготовку, а на коленях неподвижной куклой лежит девушка-неофит.

— Помочь? — спрашивает он и направляет дуло на Скай.

Изгой с тесаком злобно цыкает, и непрошеный помощник перекидывает оружие за спину, но отъезжать не спешит.

В лежащей фигурке Скай узнаёт Катерину.

Никто из мужчин не успевает разглядеть движение, сделанное Скай, они видят лишь сверкающую дугу, вспыхнувшую на мгновение, и вот её противник падает сначала на колени, потом заваливается набок и хрипит, а из его горла хлещет кровь, словно из водомёта. Сейчас Скай наконец-то понимает, что чувствует, отнимая жизнь: облегчение.

Они смотрят друг на друга угрюмо, напряжённо: водитель осознаёт, что пока он будет доставать оружие, эта любительница размахивать странным мачете успеет подбежать и порубить его в лохмотья; Скай же лихорадочно прикидывает, как в наименьшее количество скачков преодолеть разделяющее их расстояние.

Скай бросает быстрый взгляд туда, где её инструктор отмахивался от врагов, и тревожно хмурится — теперь изгоев всего двое, но этого достаточно, чтобы скрутить обессилившего Шейда. Один держит, не давая подняться, а второй уже занёс над ним тесак, в любую секунду готовый его опустить.

Взревевший мотор заставляет Скай дёрнуться, она смотрит на разворачивающийся драгстер, косится на Шейда, и с ужасом понимает, что ни к одному из своих товарищей добежать на помощь не успевает.

Её замах резкий, а бросок сильный, отчаянный. Катана летит со свистом, вращаясь в воздухе, и на втором круге входит изгою в шею, чуть ниже уха, проваливаясь по самую рукоятку. А Скай уже несётся вслед.

Она уверена, что никто и никогда не проявлял такого неуважения к этому удивительному оружию, не швырял его, словно обычный мясницкий нож. Скай почти видит, как целые поколения древних воинов проклинают чокнутую дикарку из будущего, переворачиваясь от такого надругательства в своих могилах, и мысленно просит у них прощения.

Безумными прыжками она достигает цели раньше, чем поверженный враг падает на землю с её драгоценной катаной в горле. Но прежде, чем выдернуть меч, бьёт с ходу ногой ошарашенного изгоя, который продолжает держать Шейда за руки, и только тогда с усилием высвобождает клинок, застрявший в позвоночнике убитого.

Руки Шейда свободны, но он не торопится вставать, и Скай спихивает с него тело оглушённого изгоя. Затем присаживается на колени и с трудом переворачивает инструктора на спину, хлопает потихоньку по щекам. Тот, наконец, открывает глаза, а Скай замирает, не веря своим ушам.

— Что? — хрипит Шейд.

— Слышишь? — спрашивает Скай.

Сама она уже отчётливо различает гул мощных машин, и он всё ближе. На её глаза наворачиваются слёзы — Бесстрашные успели. Шейд слабо улыбается, но встать самостоятельно не в силах. Скай это не беспокоит — все ранения можно залечить, главное, они живы.

И всё же один удар она пропускает. Казалось, весь ужас позади — рёв родных драгстеров слышится совсем рядом, а на поле уже мелькают поджарые фигуры в облегающей чёрной одежде. Наверное, это её и расслабляет. Иначе чем ещё объяснить, что при всей своей натренированности и осторожности она теряет бдительность и позволяет противнику подобраться к себе так близко? И тому удаётся огреть её по спине стальным прутом, или, скорее, огромным бревном, таким невероятным по мощи кажется ей этот удар. Скай практически ломает пополам, она теряет равновесие и падает, её сознание отключается.