Приподняв бровь, я наклоняюсь и собираю снег в руках, но прежде, чем я могу встать, он бросает в меня еще один снег, и он попадает мне в плечо.

— О, — я хихикаю, швыряю в него снежком и, конечно, промахиваюсь.

Вскоре, мы оба бросаем друг в друга снег, уклоняясь от бросков друг друга и истерически смеясь. В какой-то момент мне удается ударить его по лицу, и он наклоняется, стонет, как от боли.

Подбегая в тревоге, я касаюсь его плеча.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, но он мгновенно встает и трет снег мне в лицо, заставляя меня визжать и пытаться уйти. — Это жульничество!

Он смеется и принимает следующий снежок, который я бросаю в него, но не без того, чтобы наклониться и зачерпнуть огромные пригоршни снега и сгребать их в меня. Я наклоняюсь и делаю то же самое, а потом снег летит повсюду, и мы становимся оба белые, как снег.

Удивив меня, Луи подходит ко мне и поднимает меня, крутит меня, прежде чем поставить обратно, пока его улыбка смягчается.

Мои руки лежат на его шее, и я головокружительно счастлива, широко улыбаясь.

Его глаза сверкают от восторга, когда он смотрит на меня.

А потом он наклоняется и целует меня, пока снег падает вокруг нас. Я обмякаю в его руках, подтягиваю его шею ближе и прижимаюсь ртом к его рту.

Тепла наших губ достаточно, чтобы нагреть ночь, и я чувствую, что могу остаться такой навсегда. И тогда я понимаю, что мои чувства к Луи выросли.

Легкомыслие ушло и сменилось чем-то другим. Мы оба так сосредоточены друг на друге, что у меня перехватило дыхание.

Обнимая меня, как он это делает, Луи наклоняет голову в другую сторону, чтобы поцеловать меня снова, после того, как он что-то бормочет себе под нос.

— Хм? — спрашиваю я.

Он качает головой, целует меня в холодную щеку, а затем зарывается лицом в мой шарф, крепко держа меня.

Его тело немного дрожит, и я прижимаюсь к нему для тепла.

— Ты же знаешь, что я хочу тебя не только ради твоего тела? — его голос тихий и приглушенный в моем шарфе.

Застигнутая врасплох, я хочу ему ответить, но потом останавливаюсь. Я никогда не хотела признаваться в этом себе, но в глубине души иногда втайне задавалась вопросом, привлекает ли его только мое тело.

Он вздыхает и снова целует меня в щеку, прежде чем снова спрятать лицо, не отпуская меня. — Потому что ты не должна думать, что это единственная причина, по которой я хочу тебя.

Я ожидаю, что он скажет больше, но он не говорит. Задумчиво, я полагаю, что он не совсем уверен, как выразить свои чувства, и поэтому я благодарю его.

Из того, что я могу сказать, у него не было большого опыта в таких отношениях раньше, и у меня тоже.

— Я рада, что ты мне это сказал, — я отвечаю тихо, мой нос защищен от холода, прячась в его плече.

— Вайлет, — он шепчет, держа меня за затылок.

— Да, Луи, — я знаю, он хочет мне что-то сказать.

Его тело содрогается.

Он останавливается.

Мое сердце сжимается. Я, кажется, знаю, что он хочет сказать, но боится. Боится сделать это реальностью, как и я.

Он пытается еще раз. — Вайлет, я…

Он не может произнести ни слова. Но он не обязан этого делать. Я молча отвечаю в своей голове:

Я тоже тебя люблю, Луи.

Комментарий к Sixty three

Еба

Ребят, это так мило, я так счастлива за них, что сейчас откинусь просто

Ааааааапааа

Ебстудей

========== Sixty four ==========

Мне всегда страшно, когда мы с Луи вместе, потому что я всегда волнуюсь, что нас поймают, и я бы хотела, чтобы мне не пришлось беспокоиться об этом.

Никто толком не знает, чем мы занимаемся и насколько крепки наши отношения. Кэссиди и Зейн, очевидно, знают, что что-то происходит. И Гарри знает, что у меня тоже есть чувства к Луи. Но остальная часть дома нет.

К счастью, мне больше не нужно беспокоиться о Лидии с тех пор, как мама сказала ей проваливать.

Даже Найл даже не подозревает. Он все еще шутит про нас с Гарри, что Гарри явно раздражает, но он ничего не говорит своему другу. Мне жаль кудрявого, но что я могу сделать? Я никогда не хотела его, хотя он такой джентльмен и довольно симпатичный.

Однако я не знаю его так долго, и вообще нет никакой искры.

Мама заставляет меня проводить с ним время каждый день. Она говорит, что ей нужна моя помощь, чтобы закончить планирование свадьбы, но в конце концов я сижу в кресле на своем мобильном, пока она звонит и делает все сама.

И во время каждого сеанса «планирования» я пытаюсь придумать лучший способ сказать ей, что я не собираюсь проходить через свадьбу, но никогда не делаю этого.

Она очень любит Гарри и думает, что я научусь любить его. И честно… может быть, я могла бы, если бы Луи никогда не существовал, но он существует. Так что, мы с Гарри никогда не сможем быть вместе.

Сказать ей — это большое дело. Я чувствую себя мышонком, готовящимся сказать вулкану, что я не женюсь на том, кого она выбрала. Она взорвется, когда я ей скажу.

А рассказать ей о Луи — совсем другое дело.

— Вайлет? — мама говорит со своего места за столом. Мы в ее кабинете на втором этаже. Место безупречно чистое.

Сижу на диване, развалившись, и отвечаю:

— Да?

— Суд над Лиамом скоро начнется, — она говорит мне осторожно, зная, насколько я чувствительна к этой теме.

— Я знаю, — бормочу я.

— Ты знаешь? Откуда ты знаешь? — с любопытством спрашивает она, поправляя стопку бумаг.

— Э… — я заикаюсь, вспоминая, что Луи сказал мне. — Читаю об этом в новостях. Это то, о чем все говорят.

Наверное, разумно не упоминать Луи рядом с ней, просто чтобы он не был у нее в голове. Интересно, что было бы, если бы она знала, что у меня был секс с учителем биологии. Это было бы просто странно. Если бы кто-то знал, это было бы странно. Потому что как только ты упоминаешь о сексе, этот образ автоматически всплывает в твоем сознании.

Было бы странно, если бы она представила, как мы с Луи занимаемся сексом… Черт, странно представлять, как моя мать занимается этим. Фу. Боже, о чем я только думаю? Вернемся к актуальной теме!

— Мне удалось удержать его до Рождества… но, боюсь, его невозможно было задержать до свадьбы. Это произойдет через неделю после Рождества и закончится до свадьбы. Ожидается, что это произойдет быстро из-за убедительных доказательств, которые у них есть, — мама говорит громко.

— Доказательства? Всё, что у них есть, это то, что он был в комнате. Ну, я тоже так думала! Почему ты не думаешь, что я убила его? Он мог бы просто взять на себя вину за меня! — я сердито повышаю голос.

— Не кричи, дорогая. Он держал пистолет, на нем были только его отпечатки пальцев. В доме никого не было, кроме персонала, и они даже не были рядом с офисом твоего отца, — она отвечает строго.

— А что насчет частей тела, найденных после взрыва? Почему глупые следователи даже не подумали предположить, что тело, которое они нашли, было убийцей, теперь, когда Лиам жив? — я спрашиваю, двигаясь к ее столу, очень расстроена. Как она могла даже не надеяться, что Лиам невиновен?

— Найденные части тела не были убийцей, Вайлет, — она говорит холодно. — Перестань выставлять меня плохой. Я бы хотела, чтобы Лиам этого не делал, но он сделал.

— А откуда ты знаешь, что тело не было убийцей? — я нажимаю, кладу ладони на ее стол.

Она замолкает, глядя на меня, явно расстроенная. — Детектив, работающий над делом, сказал мне, что они выяснили, кто это был.

— И что?

— Они сказали, что это мистер Стэнли, о котором я никогда не слышала. Он никогда не был связан с нашей семьей, — она сказала мне, нахмурившись.

— И как он мог этого не сделать? — я шепчу.

Поджав губы, мать складывает руки и говорит более спокойным голосом. -Потому что он был мертв за несколько дней до того, как убили твоего отца.

Удивленная, я провожу рукой по волосам и делаю глубокий вдох, начатый этим откровением.

Она продолжает. — Они думают, что Лиам выкопал могилу этого человека и посадил его в той комнате, чтобы все выглядело так, будто он этого не делал. Но когда полиция пришла и поймала его с пистолетом, он, должно быть, испугался, что его все равно обвинят, и убежал, надеясь, что полиция подумает, что тело в взрыве было им. Я не знаю, почему они узнали об этом только сейчас. Непрофессиональная работа, мягко говоря. Я должна подать на них в суд.