— Да? — пищу я от неуверенности, и он на мгновение замолкает, прежде чем закрыть холодным металлом одно из моих тонких запястий, а затем просунуть другую манжету через деревянные прутья, прежде чем зафиксировать ее на моем свободном запястье. Теперь я прикована к кровати, и Луи может делать со мной все, что захочет. Я дрожу от возбуждения.

Как только он удовлетворен, он снова двигается между моими ногами, игнорируя тот факт, что он все еще в брюках, а я голая.

Наклонившись, он целует мою шею и кладет руки на мои груди, вызывая у меня маленькие стоны. Я немного выгибаю спину, бессознательно поднимая бедра, и слегка касаюсь его брюк.

Он хватает меня за бедра и снова толкает вниз, посмеиваясь надо мной. — У меня есть план, Вайлет. Будь терпеливой.

Я немного заскулила, а он просто продолжил целовать мою верхнюю часть тела, его руки тянутся вверх и вниз по моим ногам и вверх по животу к моей груди. Наконец его рука скользит между моих бедер и касается меня там, где жаждет внимания.

Боже, я начинаю казаться такой же отчаявшимся, каким он был всегда.

Дрожь возбуждает мое тело больше, как его пальцы начинают медленно тереть меня там.

Мои руки тянутся к ремням, когда я жажду прикоснуться к нему. На самом деле это довольно неприятно, не иметь возможности прикоснуться. Но это только радует Луи, когда он смотрит, как я борюсь.

Закрыв глаза, я вдруг слышу мягкий вибрирующий шум и вскоре чувствую его на своей промежности.

Открыв глаза, я стону и пытаюсь поднять голову, чтобы поцеловать Луи, но не могу, потому что прикована к чертовой кровати.

— Луи, поцелуй меня, — умоляю его, извиваясь под ним, так как поглощена удивительными ощущениями.

Он сразу же подчиняется и целует меня в губы, сильнее прижимая вибратор ко мне. Я поджимаю бедра и визжу, что заставляет его смеяться.

— Приятное чувство, не правда ли? — он дразнит, поднимая его на секунду, прежде чем он заменяет его на меня и фокусирует свое внимание на моем чувствительном клиторе.

— Ммм, — стону я, едва в состоянии ответить, так как мое дыхание становится прерывистым и тяжелым.

Луи наклоняется, чтобы поцеловать мою грудь, потому что он должен знать, что мне нравится это.

После того, как он проводит больше времени, прижимая вибратор ко мне, я чувствую, что я близка к концу. Но затем Луи полностью убирает его, откладывая в сторону.

— Луи? — я задыхаюсь, лежу и дрожу в предвкушении.

— Не стони слишком громко, если не хочешь, чтобы тебя услышали соседи, — он ухмыляется, двигаясь вниз, пока его губы не окажутся у моего пупка.

Он тащит свои губы вниз, расчесывая мою кожу, пока я не понимаю то, что он делает. Мои ноги напрягаются, когда он останавливается чуть выше самого интимного места и смотрит на меня.

Когда я не протестую, он смотрит вниз, и я краснею. Мне так стыдно, что я отворачиваюсь.

— Нет-нет. Посмотри на меня, — он говорит тихо, дотягиваясь до моей щеки большим пальцем. — Ты должна смотреть, как я это делаю. Не надо стыдиться.

Я робко оглядываюсь на него, но не могу сдержать румянец, который освещает мое лицо. Он спускается вниз с серьезным выражением лица и смотрит на меня. Его язык вылетает, и он облизывает меня один раз вдоль моей щели, заставляя меня задыхаться. А потом его рот облизывает меня, целует, снова облизывает и сосет. Я вдруг очень рада, что решила бриться регулярно.

Я кончаю. Я буквально не могу поверить, что его лицо там. Я никогда не думала, что придет день, когда кто-то сделает это для меня, а уж мой учитель…

Он не перестает следить за мной. Когда он смотрит на меня, когда я наиболее уязвима, это что-то делает со мной. И я даже не могу сдерживаться, когда приближается оргазм. Глядя друг другу в глаза, в то время как Луи продолжает облизывать меня, я поднимаюсь и откидываю голову назад, натягивая наручники.

Я не хотела кричать так громко, но мне было так хорошо, что я не могла сдержаться. Мои ноги дрожат и моя спина выгибается, как мои пальцы свернуться калачиком от ощущения. Как только я снова лежу и ловлю дыхание, Луи поднимает руки и удовлетворенно облизывает губы.

— Мне нравится, когда ты шумишь, — говорит он игриво.

Закрывая ноги, я улыбаюсь и тяну за манжеты, желая прикоснуться к нему. -Теперь ты можешь меня отпустить?

Подползая к изголовью кровати, он снова открывает наручники и освобождает руки. Я быстро дотрагиваюсь до его лица и кладу руку ему на грудь. Он ложится рядом и прижимает меня к себе, потирая спину.

— Ты вся вспотела, дорогая, — ухмыляется он, прижимая руки к моей блестящей коже.

Я хихикаю и обнимаю его тело.

— То, что я только что сделал для тебя, я хотел сделать. Я не жду ничего взамен, — он говорит мне мягко, не ожидая, что я ему отплачу.

— Но тебе нужна помощь, — я говорю хмуро, когда моя рука достигает вниз, чтобы почувствовать его стояк.

Его глаза трепещут, но он убирает мою руку. — Я не хочу, чтобы ты чувствовала, что должна возвращать каждый раз, когда я доставляю тебе удовольствие.

— Не так ли? — нерешительно спрашиваю я.

Он целует меня в нос. — Я могу с этим справиться.

Расслабляюсь, зевая. — Спасибо, Луи.

— Снег все еще идет, — взглянув на окно, я замечаю, что на улице уже темно, и свет изнутри отражается на белых хлопьях, падающих за окном.

— Давай выйдем на улицу, — я предлагаю беспорядочно, жадно садясь и незаметно пряча грудь.

— На самом деле? Ты хочешь выйти на улицу? Я думал, ты больше никогда не захочешь замерзнуть, — он отмечает.

— Мы будем собираться вместе. Ну же! — я умоляю его, осторожно слезая с кровати и хватая одежду. Я прижимаю их к себе, пока он наблюдает за мной.

— Если ты действительно этого хочешь… — замолкает он неуверенно.

— Это будет весело. Мы можем остыть после того, что мы только что сделали вместе и, возможно, Я помогу тебе… — убеждаю я его, неловко натягивая штаны для йоги. Я не могу оставить свою грудь открытой, и он открыто смотрит на мгновение, прежде чем возвращается к реальности и встает с кровати, чтобы забрать свою одежду.

Вскоре мы оделись, и я закуталась в его пальто и шарф. Он надевает мне на голову шапочку и целует в лоб.

— Не хочу, чтобы тебе было холодно.

Он натягивает ботинки, пока я решаю достать свои собственные ботинки через заднюю дверь, где обычно их оставляю. Он проверяет за дверью, чтобы убедиться, что горизонт чист, а затем берет меня за руку и выходит.

Я веду его к двери, за которой стоят мои ботинки.

— Здесь. Я забыл дать тебе перчатки, — Луи беспокоится, когда снимает перчатки и отдает их мне после того, как я надеваю ботинки.

Тронутая, я с благодарностью беру их и надеваю, беря за руку Луи, чтобы не было холодно.

А потом я открываю дверь, и мы выскальзываем наружу.

Морозный воздух кусает нас сразу, и я вспоминаю, как холодно мне было сегодня и инстинктивно приближаюсь к Луи.

Глядя на землю, скрытую в темноте, я застываю в благоговейном страхе перед тем, как она прекрасна.

Свет из дома светит на заснеженную землю, и я взволнованно тащу Луи на белое снежное одеяло. Оно еще не очень густое, но все равно замечательное.

Когда мы уходим все дальше от дома, я веду его к ландшафтному саду, где мы можем быть скрыты.

Садовые огни освещены повсюду и серьезно делают его волшебным.

— Это так прекрасно, — бормочу я, отпуская руку, и иду к замерзшему фонтану, проводя пальцем по льду.

— Не так красиво, как-то, на что я смотрю, — Луи говорит у меня за спиной, я оборачиваюсь и вижу, что он смотрит на меня.

Застенчиво улыбаясь, я оборачиваюсь и мысленно подпрыгиваю от радости.

Он может говорить самые простые вещи, которые так глубоко на меня влияют. Любуясь видом еще мгновение, я собираюсь снова встретиться с Луи, но останавливаюсь, когда чувствую, что что-то ударило меня в спину.

Луи только что бросил в меня снежком!

Оглядываясь с открытым ртом, я недоверчиво смеюсь над его довольной улыбкой. — Никогда бы не подумала, что Мистер Томлинсон начнет играть в снежки.