Мой разум немедленно отправляется в грязное место, и я нервно хихикаю, стряхивая эти мысли с головы.

— Я не имел в виду секс, Вайлет, — он смеется, сжимая мои бедра и притягивая меня к своему обнаженному торсу. — Хотя я с удовольствием трахну тебя немного позже. Я имею в виду, я хочу повеселиться с тобой, бродя по городу и занимаясь такими вещами… так делают пары.

Я мгновенно получаю это теплое нечеткое чувство при слове «пара», которое вышло из его рта. Мы пара!

— Окей. Мы не можем отсутствовать весь день, потому что маме не понравится, если я буду отсутствовать слишком долго в канун Рождества, — говорю я, пятясь к двери.

— Хорршо. Встречаемся через пятнадцать минут? Мы можем забрать завтрак по дороге, — он говорит.

— Ух… больше тридцати? — предлагаю я, зная, что мне понадобится больше времени, чтобы подготовиться.

Он ухмыляется, бросая на меня понимающий взгляд. — Хорошо. Тридцать. Хотя тебе не нужно много делать, чтобы произвести на меня впечатление. Ты и так совершенна.

— Все, — я отмахиваюсь, не веря его словам, выхожу из шкафа и пересекаю комнату.

Как только я выхожу из его комнаты, я, испуганная пронзительным лаем и пушистым белым шаром, подпрыгнувшим, чтобы поприветствовать меня. — Пиппина!

Я задыхаюсь, закрываю дверь и наклоняюсь, чтобы поднять ее. — ТСС! ТСС! Тише, а то всех разбудишь.

Она немного успокаивается, но продолжает скулить и жадно облизывает мое лицо. Опасаясь, что кто-нибудь выйдет в коридор и увидит меня здесь во вчерашней одежде, я спешу по коридорам в свой конец особняка.

Интересно, как долго Пиппина сидела у двери Луи? Если бы кто-нибудь увидел ее, разве он не заподозрил бы неладное? Пиппина ходит за мной повсюду. Я не должна забывать держать ее ночью в своей комнате.

***

— Он там? — я спрашиваю излишне, мои нервы берут верх. Эти пугающие тюремные стены и злобные охранники не помогают делу. Они только заставляют меня волноваться и расстраиваться из-за того, что Лиам несправедливо оказался в этой неизбежной тюрьме.

— Да, любовь. Ты хочешь, чтобы я остался снаружи? — спрашивает он, опасаясь войти.

И тогда я понимаю, почему. Лиам и Луи встретились только один раз, и это была ужасная встреча; Луи угрожал разоблачить его, если он не уйдет, а затем дал понять, что будет наказывать меня за то, что я просто увидела брата.

Не говоря уже о тех нескольких случаях, когда Луи чуть не обнаружил Лиама, ворвавшегося в мою комнату, чтобы поцеловать или отшлепать меня. Лиаму Луи совсем не нравится.

Схватив его за руку, охранник открывает дверь и отступает в сторону, пропуская нас внутрь.

— Не думаю, что это разумно, — он спорит.

— Пожалуйста? Лиам должен увидеть тебя в Новом Свете. Я хочу, чтобы ты ему понравился, — я говорю ему вполголоса, зная, что наши голоса легко отскакивают от голых бетонных стен, и Лиам может услышать меня.

— Хорошо, — он неохотно сдается, и я крепко беру его за руку и веду в открытую дверь.

Дверь за нами закрыта, и нас встречает одинокий столик в маленькой комнате с окнами по обе стороны, чтобы охранники могли следить за нами. Там сидит Лиам с ослепительной улыбкой на лице, несмотря на мрачные обстоятельства.

— Сестренка! — весело говорит он, не вставая со своего места на противоположной стороне стола. Его руки скованы наручниками, на нем уродливый оранжевый тюремный костюм.

— Лиам, — я дышу. Странно видеть его таким. — Я так рада тебя видеть.

Его любопытные глаза смотрят мимо меня, и на его лице появляется защитная, разочарованная, братская хмурость. — Ви. Что он здесь делает?

Оглянувшись, как будто я еще не знала, что Луи здесь, я пожимаю плечами и говорю с беспокойством: — Он… он пошел со мной. Я имею в виду, он привел меня. Мы… здесь вместе.

Я все еще крепко сжимаю руку Луи и быстро понимаю, что, возможно, прерываю его кровообращение, поэтому ослабляю хватку. Лиам подозрительно косится на наши сцепленные руки, а потом снова на Луи.

— Можете сесть, — Лиам жестом указывает на два места напротив.

— Конечно… — я киваю и спешу сесть, протягивая руку через стол, чтобы коснуться его рук.

Но затем голос внезапно предупреждает: «никакого физического контакта с заключенным!»

— Сука, — ворчу себе под нос и убираю руку.

Луи кладет руку мне на ногу, чтобы успокоить.

— Ну, как дела в доме? — спрашивает Лиам, стараясь не обращать внимания на Луи.

— Э-э, они… Хорошо, — тогда мне интересно, знает ли Лиам о маме, и я не знаю, должна ли я сказать ему или нет.

Ему больше не о чем беспокоиться, особенно перед Рождеством. — У меня остались друзья. Мама выгнала Лидию за то, что она столкнула меня с моста.

— Она столкнула тебя с моста? — восклицает Лиам.

— Да, но это был несчастный случай. Но кого это волнует? Сучка наконец-то ушла, — я говорю ему самодовольно.

— Как… Рождество? — спрашивает он, и тень печали пробегает по его лицу.

— Без тебя все совсем не так, — бормочу я, опустив плечи.

— У меня уже много лет не было Рождества в особняке… Я скучаю по нему. Хотел бы я вернуться к тому, что было.

— Когда мы вытащим тебя отсюда, нам придется провести еще одно Рождество, только для тебя, — я говорю ему ободряюще.

— Да… — Лиам молча соглашается, глядя на свои руки. — И что о Гарри?

— У нас нет. Ничего… — я объясняю, мельком взглянув на Луи. Он оглядывает комнату, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

— На самом деле? — Лиам поднимает брови, и я вижу, как его взгляд на секунду останавливается на Луи. — Почему?

— Ну, из-за этого… — я замолкаю, зная, что Лиам сейчас не поймет, потому что его не было рядом. — Луи. Я бы предпочла быть с ним.

— С Мистером Томлинсоном? — с горечью говорит Лиам. — Вайлет, я уже говорил тебе, что я думаю о нем и-

— И несмотря на то, что ты видел его в прошлом, он больше не такой. Мы оба помогаем друг другу стать лучше, — я пытаюсь заставить его смотреть на вещи моими глазами.

— Это не значит, что ты можешь просто забыть, что он сделал или как он с тобой обращался. Ты заслуживаешь, чтобы с тобой обращались как с принцессой, а не как с рабыней, — Лиам спорит.

Луис неловко ерзает рядом со мной и убирает руку с моей ноги. Он добавляет к разговору свои два цента. — Я знаю, как я, должно быть, выглядел тогда, в школе. Я был придурком и знаю это. Я извинился перед ней много раз и ни разу не вернулся к своим старым привычкам. Я больше так с ней не обращаюсь. Она не просто студентка, которую я должен наказать, или наивная девушка, которой я могу воспользоваться, — он смело говорит Лиаму, опершись локтями на стол. — Она… моя девочка. И я забочусь о ней.

Лиам смотрит на него, но ничего не говорит.

— Не беспокойся обо мне. Он так со мной не обращается больше, — уверяю брата, мне бы хотелось обнять его или хотя бы прикоснуться к нему.

— Значит, он не шлепает тебя, когда ты нарушаешь правила? — Лиам кивает головой. Он явно думает, что порка окончена.

— Гм, — мои глаза расширяются, и я хватаю Луи за ногу под столом, предупреждая его не унижать меня перед моим братом. — Конечно, нет.

— Есть (лооооол), — Луи поправляет меня вполголоса.

— Что? — Лиам смотрит на Луи.

— Ничего! Ничего, — уверяю его, в раздражении впиваясь ногтями в ногу Луи. — Все кончено, ясно? Не беспокойся о нем и обо мне.

Луи быстро убирает мою руку со своей ноги.

— Я подумаю об этом, — наконец говорит Лиам. — Не хочу тратить весь наш визит на разговоры о твоем учителе, хорошо? Давайте поговорим о чем-нибудь другом.

Так мы и делаем. Тема резко меняется, и мы больше не обсуждаем наши отношения. Я втайне благодарю Господа за то, что он не дал Луи сказать Лиаму, что он шлепает меня просто потому, что мне это нравится.

Слишком скоро время наших посещений истекает, и глупые охранники заставляют нас уйти. Я со слезами прощаюсь с Лиамом и обещаю навещать его еще много раз и как-нибудь его вытащу. Когда охранники выводят его из комнаты, я замечаю слезы в его глазах, когда он оглядывается.