Поэтому я просто закрываю рот и подпрыгиваю, как идиотка. — Ты любишь меня? Луи, ты правда меня любишь?

Хихикая, он просто кивает, выпрямляясь и наблюдая за мной. — Я очень люблю тебя, дорогая.

Переполненная радостью, я не могу просто сидеть, поэтому я вскакиваю с кровати и бегу к окну, распахиваю шторы и окно. Высунув голову, я издаю пронзительный визг, а затем понимаю, как холодно и вижу падающий снег, поэтому быстро закрываю окно. А потом я вспоминаю, что я голая, и кружусь, прикрывая грудь, а Луи смотрит и смеется. По крайней мере, в комнате темно.

— Ты любишь меня, — повторяю я, возвращаясь к красивому мужчине.

Я прыгаю на кровать и тянусь к нему, держа его лицо в своих руках. Внезапно на глаза наворачиваются слезы. Он — единственное, что сейчас в моей жизни идет правильно. Он — единственное, что делает жизнь терпимой. Он делает меня такой счастливой.

— Я тоже люблю тебя, Луи, — говорю я, мой голос срывается, когда я внезапно плачу.

Смех в его глазах угасает, и он внезапно выглядит растроганным сверх всякой меры. Он несколько раз моргает.

— Я так люблю тебя, Луи, — ахаю я, разрыдавшись. У меня скоро месячные или что-то в этом роде, поэтому так и должно быть.

В этот момент мои эмоции не остановить, поэтому я наклоняюсь и крепко целую его в губы, мои слезы покрывают наши щеки.

Чем сильнее я его целую, тем легче мне заставить его лечь на кровать. Я беру контроль в свои руки, обнимаю его лицо и целую везде, где могу.

Луи обнимает меня за талию, водя руками вверх и вниз, чтобы коснуться каждой частички моей обнаженной спины.

— Я люблю тебя, я обожаю тебя. Я хочу быть с тобой навсегда, — чем больше я рассказываю ему о своих чувствах, тем более уязвимой становлюсь.

— Тогда будь со мной всегда, — Луи отвечает, явно задыхаясь, и снова садится, обхватив меня ногами за талию, так что мы оказываемся лицом к лицу. — Ты единственная женщина, которую я когда-либо любил.

Мне нравится, как он называет меня женщиной.

— Пожалуйста, не оставляй меня, — плачу я, когда ужасная мысль приходит ко мне. Это то, что все сделали, и я не хочу, чтобы Луи попал в длинный список людей, которые меня бросили.

— Я не оставлю тебя, любовь. Я останусь. Теперь, когда я знаю, что ты чувствуешь то же, что и я, я не хочу тебя отпускать, — он говорит серьезно, крепко прижимая мое тело к своему. — Всегда (поттероман во мне умер). Ты идеальна.

Еще раз всхлипнув, я обнимаю его и зарываюсь лицом в его шею. — Я не позволю маме разлучить нас.

— Хорошо, — шепчет он, медленно потирая мне спину.

— Я люблю тебя, — я повторяю еще раз, потому что это так освобождает от возможности сказать ему это вслух.

Мы, наконец, снова легли, его руки все еще собственнически обнимают меня, как будто я принадлежу ему. Мне нравится это чувство. Мне нравится чувствовать, что я принадлежу ему, а он принадлежит мне.

— Я тоже тебя люблю, — он нежно целует меня в лоб. — Я понятия не имел, что это вызовет такую реакцию, — он тихонько посмеивается про себя. — Я думал, ты спишь.

— Конечно, если ты скажешь, что любишь меня, это вызовет такую реакцию. Я не могла сдержаться! — притворно задыхаясь, я тыкаю его в нос, когда понимаю, что он сказал. — Ругань означает порку.

— Только для тебя, дорогая, — Луи ухмыляется, дразня меня рукой по заднице.

— К черту это, — я говорю сознательно.

Луи смеется. — Ты хочешь, чтобы тебя отшлепали?

Прежде чем я успеваю моргнуть, он заставляет меня лечь на живот и бросает одеяло в изножье кровати. Три быстрых удара приземляются мне на задницу, и я радостно пищу.

— Хватит, Вайлет. Успокойся, чтобы мы могли немного поспать, — говорит он с притворной твердостью и весельем в глазах.

— Да, сэр, — я отвечаю озорно, робко прижимая к себе руки, в то время как он смотрит на мое тело, единственный свет в комнате идет из окна.

— Ты нечто, Вайлет. Я никогда не думал, что найду кого-то столь же идеального для меня, как ты, — он сладко говорит мне, натягивая одеяло и накрывая нас, прежде чем снова обнять меня и прикоснуться губами к моему виску. — Я люблю тебя.

— Кто-то хочет спать, — он делает пометки, накрывая меня толстым покрывалом, чтобы защитить от прохладного воздуха. — Закрой глаза, дорогая, чтобы завтра почувствовать себя свежей. Я тоже тебя люблю.

Удовлетворенная и довольная, я делаю, как он сказал, и слушаю, как часы прадеда отбивают полночь в прихожей.

Наступил Сочельник.

Глядя сквозь ресницы, я вижу, что Луи смотрит в потолок, и с каждым ударом часов на его лице появляется что-то похожее на грусть. И как только снова наступает тишина, он хмурится и поворачивается ко мне. Тогда я быстро закрываю глаза и пытаюсь заснуть, гадая, думал ли он о своем предстоящем дне рождения и почему это его огорчило.

Комментарий к Seventy

Весна пришла, птички прилетели, автор загулял(

Надеюсь, тут хоть кто нибудь остался.

========== Seventy one ==========

Я ожидала, что проснусь утром и проведу день, делая всякие мелочи для Луи в его день рождения, но когда я просыпаюсь, его нет рядом.

Сев и зевнув, я оглядываю большую комнату и замечаю, что занавеска все еще открыта с того момента, как я дернула ее прошлой ночью, как невежда.

Я счастливо улыбаюсь, вспоминая, как Луи говорил, что любит меня. Это значило для меня больше, чем я могу описать.

Вскочив с кровати, я снова надеваю вчерашнее платье и гадаю, где Луи. Но как только я застегиваю молнию на спине, он внезапно появляется из ванной с полотенцем на бедрах и телефоном у уха.

— Спасибо, до свидания, — он говорит и вешает трубку, увидев меня. — Привет, любимая. Хорошо спалось?

— Ага, — сонно киваю и тянусь к нему. Его грудь без рубашки ошеломляет меня еще больше, чем я уже от того, что только что проснулась. — С днем рождения.

Он улыбается, берет меня за талию и целует в щеку. — Твой голос так сексуален по утрам.

— Как и твой, — замечаю я, задевая его нос своим. Его каштановые волосы немного влажные и непослушные, еще не уложены, и это блядски горячо.

— Ну, у меня есть кое-какие планы на сегодня, — он объявляет, прежде чем я успеваю сказать что-нибудь еще.

— О? — я хмурюсь, гадая, не пытается ли он просто избавиться от необходимости отмечать свой день рождения.

— Да. Мы собираемся навестить твоего брата, Лиама, — говорит мне он осторожно, но прямо.

Я моргаю, застигнутая врасплох.

— Прекрасная мысль! Лиэм… ох Лиам. Боже, он совсем один, и я так по нему скучаю… — мне любопытно, что заставило вас взять меня к нему. Я его спрашиваю.

Избегая моего лица, он откашливается. — Я думал о своей семье.

Когда он не продолжает, я подталкиваю его, беря за руку и поворачивая его лицо, чтобы посмотреть на меня. Он неохотно сдается. Я знаю, он ненавидит быть уязвимым, но я думаю, что он медленно учится, что это нормально — быть уязвимым со мной.

— Я просто думал о том, как бы мне хотелось, чтобы они, или, по крайней мере, Лотти, приехали в каникулы, чтобы увидеть меня. Уверен, Лиам думает о тебе то же самое, — он признается, внезапно отодвигается и идет к шкафу.

Мое сердце болит за него, я следую за ним, заходя в гардеробную и наблюдая, как он снимает новый костюм. Обернувшись, он видит меня и останавливается.

— Возможно, тебе захочется одеться потеплее. На улице холодно, — говорит он, пытаясь вернуть себе нормальное настроение. — Надень шляпу и перчатки.

Когда Луи откладывает костюм в сторону и убирает полотенце с бедер, я останавливаю его и подхожу ближе. Он смотрит на меня с обычным озорством и беззаботностью, отсутствующими на его лице.

— Грустить — это нормально, Луи, — говорю ему тихо.

— Конечно, — он кивает, пытаясь выглядеть счастливее.

Я обхватываю его лицо руками и притягиваю к себе, чтобы нежно поцеловать в губы. — Что ты собираешься делать после того, как мы увидим Лиама?

— Я хочу повеселиться с тобой, — он отвечает, глядя на мой рот.