На мгновение задумавшись, я прикусываю губу, не зная, о чем его спросить. Теперь я не могу придумать ничего хорошего. — Какой твой любимый цвет?
Он хихикает, мельком взглянув на мой рот. — Красный.
— Мм.
— Теперь мой вопрос. Почему ты так долго терпела все мое дерьмо? — он серьезно расспрашивает, и вид у него немного грустный. — Когда я еще был под контролем Уикхэм и обращался с тобой так грубо…
Положив руку ему на щеку, чтобы он посмотрел мне в глаза, я слегка улыбаюсь. — Не знаю. Я знала, что должна остаться в школе из-за мамы. Она отошлет меня обратно, если я убегу. В то время я не думала, что мне нравится то, что ты делаешь со мной. Но это сбивало с толку, потому что, я никогда не признаюсь, но какая-то часть меня… любила это. И я поняла это только позже. Наверное, я боялась этого, но не пыталась уйти.
— Хм, — Луи, нахмурившись, кивает. — Прости, Вайлет.
— Ты уже извинялся. Теперь все в порядке. Да, то, что ты сделал, было довольно запутанным, но я простила тебя, помнишь? — я уверяю его, пытаясь отогнать тяжелое настроение, пытаясь заглушить легкомыслие. — Теперь моя очередь задать вопрос. Когда ты впервые заметил меня в школе?
Он усмехается. — Я заметил тебя в самом начале, когда только начал там работать, но не совсем по уважительной причине. Ты была довольно неловка в то время, ну, более неловка, чем сейчас, — я свирепо смотрю на него, но он продолжает, прежде чем я успеваю что-либо сказать: — С косичками, которые были у тебя все время, и брекетами.
— О боже, — я застонала от смущения, сожалея о своем вопросе. Половое созревание наступило позже, чем у большинства девушек, поэтому мне было трудно догнать их, и, конечно, мне пришлось сделать брекеты позже, чем обычно. Для меня это было тяжелое физическое время.
Он быстро уверяет меня. — Но через некоторое время твои волосы изменились, а брекеты исчезли. И конечно, эти прекрасные сиськи вышли из подполья.
Извиваясь под ним, я застенчиво улыбаюсь и отворачиваюсь, в то время как его большой палец прижимается к моей груди.
— Тогда не хватало только твоей улыбки, — он комментирует, проводя пальцем по моим губам.
— О… — печально шепчу я. Я все еще не оправилась после смерти отца.
— Теперь моя очередь. Я мог бы целый день говорить о том, что заставило меня заметить тебя, так что мне лучше остановиться, — он говорит застенчиво. — В любом случае, ты когда-нибудь всерьез считала, что Гарри важнее меня?
— Нет, — я отвечаю быстро. — Я всегда знала, что в конце концов это будешь ты. Давным-давно, на ежегодном летнем балу, ты действительно собирался позволить этой девчонке отсосать тебе? — нерешительно спрашиваю я.
Неловко кашляя, он смотрит в сторону. — К сожалению, я бы так и сделал, если бы ты не была со мной всю ночь. Ты повлияла на меня, но ты явно не хотела делать со мной ничего подобного. И я…
Надув губы, я хмурюсь и пытаюсь вылезти из-под него, но он мне не позволяет.
— Мне очень жаль. Я бы никогда больше не сделал ничего подобного ни с кем, кроме тебя, — он пытается загладить свою вину. Когда я все еще пытаюсь оттолкнуть его, потому что мне больно, он легко удерживает меня и строго смотрит в глаза. — Я же извинился, Вайлет. Я отчаянно жалею.
— Хорошо, — ворчу я, сдаваясь, потому что он намного сильнее, чем я.
— Какое твое любимое время года? — спрашивает он, удерживая меня.
— Мне нравится осень, — я отвечаю просто. — Когда у тебя день рождения? — я задаю случайный бессмысленный вопрос, потому что та девушка на вечеринке сделала меня раздражительной, и теперь я больше не хочу играть в эту глупую игру.
Он запинается, смотрит на часы, потом снова на меня. — День рождения?
Я киваю, и он закусывает губу, почему-то выглядя немного виноватым.
— Это не такой уж трудный вопрос, Луи, — сухо говорю я.
— Не говори со мной таким тоном, — он дает четкие указания. — Это ты хотела узнать о девушке, и я честно тебе ответил.
— Да, но я действительно не хотела знать. Не знаю, зачем я вообще спросила, — я в раздражении. Его все еще тянуло ко мне, как к небесам.
— Ты не ответил на мой вопрос, — я меняю тему.
— Ах… угу. Об этом, — он делает глубокий вдох и медленно выдыхает. — Только не беспокойся о моем дне рождения, ладно? Мне все равно никогда не нравилось праздновать это.
— Но ты обещал ответить на все мои вопросы. И почему ты не хочешь праздновать свой день рождения? — хочу знать я.
— Хорошо, я отвечу. Я просто… Для меня этот день никогда не был веселым. У меня были только плохие воспоминания на каждый день рождения, — он пожимает плечами, ему явно не нравится эта тема. Он выглядит так, будто предпочел бы быть где угодно, только не здесь.
Чувствуя себя плохо, я трогаю его волосы. — Если ты проведешь свой день рождения со мной, это будет неплохой день. Я сделаю это замечательно для тебя.
— Ни у кого нет времени на мой день рождения. Даже ты будешь занята другими делами. Просто не беспокойся об этом, — он пробует.
— Луи, когда у тебя день рождения? — мягко спрашиваю я.
Он стискивает зубы и скатывается с меня, уставившись в потолок.
— Завтра.
— В Сочельник? — удивленно восклицаю я.
— Видишь, Вайлет. Не важно, когда у меня день рождения. Никто не сможет отпраздновать, потому что они будут слишком заняты празднованием Сочельника и подготовкой к следующему дню, — сухо констатирует он.
Мое сердце внезапно жаждет помочь ему почувствовать, что он не забыт в свой день рождения. Я сажусь, скрестив ноги, и смотрю на него сверху вниз, прижимая простыни к груди. — Обещай, что завтра мы сделаем что-нибудь особенное, хорошо?
Он отвечает не сразу. — Не беспокойся.
— Луи, — я пытаюсь привлечь его внимание, но он не двигается. Обычно он так себя не ведет, поэтому я не знаю, что делать в этой ситуации. Он ведет себя как ребенок, надувший губки. — Луи, — повторяю еще раз, решив, что есть только один способ привлечь его внимание ко мне.
Поэтому я перекидываю ногу через его тело и сажусь прямо на его мужское достоинство, двигаясь взад и вперед, просто чтобы подразнить его. Он тут же смотрит на меня и хватает за руки.
— Вайлет, что ты делаешь?
— Я пытаюсь сказать, что не позволю тебе завтра быть одиноким, но ты не слушаешь. Мы сделаем что-нибудь особенное, и это будет грандиозно. Хорошо?
Сверкая глазами, он слегка двигает бедрами. Протянув руку, он проводит костяшками пальцев по моей щеке, нежно глядя на меня. — Я не знаю, как мне так повезло найти тебя, моя дорогая.
Моя грудь сжимается в восторге от его ответа. Я удовлетворенно улыбаюсь, благодарная ему за то, что он дал мне шанс сделать завтрашний день особенным.
В конце концов он согласился, что завтра, возможно, будет не так, как в остальные двадцать три дня рождения.
После долгой дискуссии он замечает, что мои глаза начинают слипаться, и решает продолжить игру в другой раз и немного поспать. Он укладывает меня и ложится рядом, как всегда.
Проходит некоторое время, прежде чем я думаю, что он, вероятно, спит, когда я не слышу его дыхания.
Ночь безмолвна, слышно лишь несколько скрипящих звуков дома и водопровод в стенах. Я уже почти засыпаю, когда голос Луи полностью будит меня, заставляя мой мир вращаться по кругу.
— Я люблю тебя, Вайлет, — он шепчет в темноту, вероятно, думая, что я сплю.
Я застываю в его объятиях, застигнутая врасплох. Ответная речь, которую я запланировала в своей голове специально для этого момента, полетела в Бразилию, и вместо этого моя голова наполняется бесполезным пухом и сильным желанием кричать от радости, как баньши, так громко, как я могу.
Резко выпрямившись и повернувшись к нему лицом, я открываю рот, пытаясь придумать самый романтичный способ сказать, что люблю его в ответ. Но на данный момент я думаю, что романтика — это не то, что я могу вытащить когда я понимаю, как я, должно быть, выгляжу для него с открытым ртом, как дверь сарая, и глазами, большими, как Юпитер.
