– А как это – истинность чувств? – нерешительно спросил он, кося одним глазом на госпожу Воркович. Опять! Непременно нужно будет ему сказать, чтобы так больше не делал: гоблин, вот ей-богу, гоблин.

У-ф-ф! Я сразу оживилась.

– О, это просто, господа. Я даже могу показать вам. Правда, это будет упрощенный вариант, так, коротенько продемонстрирую. Для полноценного ритуала мне в бюро моем нужно быть.

И быстренько, пока они не передумали, я схватила каждого из них за руку.

Госпожа Воркович дернулась и попыталась вырвать у меня свою руку, но я держала крепко. Попробуйте у меня что-нибудь отнять, если я вам сама этого не позволяю, господа.

– Это просто небольшая игра, – жизнерадостно объявила я. – Давайте развлечемся, хотя бы чисто гипотетически.

Иоганн с готовностью протянул свою руку. Мила, вроде как, тоже перестала вырываться: новый обряд, сваха обещает что-то интересное – будет что рассказать подругам при встрече. Правда, она снисходительно хмыкнула с таким посылом: «Ну-ну, давайте посмотрим, господа, как мне, умнице-красавице, не подходит это чудо-юдо, в лице господина Ульриха».

Я лишь усмехнулась про себя: наивная, наивная Мила, от Мари Гроно еще никто не уходил. Потом еще сто раз благодарить будешь, что я тебе такого покладистого и любящего мужа нашла. Сама-то деваха с характером, с норовом, не каждый мужчина такую потерпит, а этот – и любить будет, и обожать будет, и сквозь пальцы на все твои причуды смотреть будет.

Конечно, ничего сверхъестественного я им показывать не собиралась. Так, небольшой фокус-покус. Такое я тоже умею. Папенька, дай светлый бог ему упокоения, научил в свое время. Да и не могла я показать им свой Дар, он только мне подвластен, только я вижу, где правда, а где – ложь.

Поэтому я, соединив их руки, сосредоточилась, и, призвав все небесные силы к себе в помощь, зашептала приглушенно всякую ахинею. Очень старалась, чтобы всей фразы мои оппоненты не слышали, только отдельные слова или обрывки, типа: «светлый бог, взываю…», «истинная любовь» (эту фразу в разных вариантах я раз пять, наверное, повторила), «яви знак…» и прочую дребедень в таком же возвышенном стиле.

Иоганн как завороженный смотрел на белую холеную руку Милы поверх своей. Та же, удивленно открыв рот, внимала мне с очевидным любопытством. Естественно, ничего не происходило.

Две руки в пожатии лежали передо мною на столе, и, если Иоганну такая ситуация явно нравилась, то Миле она не приносила никаких приятных чувств.

Наконец, она не выдержала и приглушенно прошептала:

– Госпожа Гроно, я, конечно, извиняюсь, а что должно произойти в случае, если бы мы с господином Ульрихом подходили бы друг другу? Очень хочется узнать… Ой… простите… Я мешаю, но это же очевидно, что у нас ничего общего не может быть.

Я прижала их сплетенные руки своею рукой, сделала вид, что еще ТАМ, подняв при этом указательный палец второй руки, и, достаточно внятно для того, чтобы они услышали, произнесла:

– В пределах десяти минут.

Потом, как бы опомнившись от «Великого колдовства», продолжая прижимать две сплетенных ладони своей рукой к столу, принялась объяснять:

– Я понимаю, что это всего лишь шутка для нашего всеобщего развлечения, но давайте, господа, подождем десять минут. Эффект будет в любом случае, и обещаю, вам понравится.

– Да? И что же это будет? – нет, что ни говорите, а прогресс во все века толкало женское любопытство, потому что именно Мила задала мне этот вопрос.

– Я послала запрос светлому богу, – сказала я, – и он обязательно ответит. В случае, если вы не пара, на перекрестье ваших рук загорятся сверкающие снежинки. Вы же не пара, я так понимаю? Вот мы сейчас и убедимся в этом.

Мила решительно тряхнула головой, Ульрих дернул уголком рта и с немым укором посмотрел на меня.

«Эх вы, Мари, – говорил его взгляд, – а обещали помочь…»

Подожди, парень, благодарить потом будешь.

– Ну, а у госпожи Ставровски и господина Базе расцвели такие алые сердца, что я вам и передать не могу, – я мечтательно закатила глаза. – Жаль, конечно, что вы такого не увидите…

– А что это обозначает? – опять любопытная Мила.

– Это символ истинной пары. Когда-нибудь, когда вы найдете для себя подходящего спутника жизни, вы увидите этот символ, если, конечно, будете пользоваться моими услугами, а не всяких там самозванок и сводниц (ух, я чуть снова не села на своего любимого конька, но это потом, потом, сейчас – дело). Но снежинки тоже очень хороши. Знаете, такие белые, такие сверкающие… Вы, господа, будете полностью уверены, что не подходите друг другу, и мы все развлечемся от вида красивого зрелища. Вам понра…

Получилось! Я оборвала тираду на полувздохе, потому как над сплетенными руками моих собеседников стали появляться крошечные алые всполохи. Знаете, такие мимолетные сверкающие искорки, которые непроизвольно увеличивались, увеличивались. И вот – это уже полноценные сияющие огоньки, потом огоньки преобразовываются во что-то выпуклое, сначала непонятное, но уже через мгновение – сотни маленьких сердечек вьются над сплетенными кистями моих подопечных.

Я вижу радостный взгляд восторженного мальчика Иоганна (не мальчика, конечно, но для меня он мальчик, потому как наивен очень), и потрясенный неверящий взгляд владелицы золотых рудников госпожи Воркович (что? съела?).

Сделав удивленное лицо, госпожа сваха произнесла:

– О, светлый бог! Господа, да вы – истинная пара!

Ну, ладно, немного блефовала. Просто обратила внимание высокородной дамы, наследницы огромного состояния, на человека, который ее бескорыстно любит. Это маленькая военная хитрость. А так, скажите мне, пожалуйста, разве обратила бы она внимание на скромного молодого человека?

Время позднее. Хорошо посидели. Я молодых людей одних оставила – пусть немного свыкнутся с «предсказанием» Мари Гроно, а сама в раздумье замерла – куда же мне податься? По всему выходило, что домой уже пора, на покой, но, как у истинного профессионала своего дела, у меня эмоции играли. Захотелось прогуляться по улицам ночного города, порассуждать, помечтать…

Эх! В этом месяце уже пять заказов исполнила, и если дела мои так и дальше идти будут, то удастся отложить немаленькую сумму в «Банк Аккары», а если и год урожайный на браки выдастся, то мечта моя станет явью.

У каждого человека есть мечта, и я не исключение. Вот уже который год я отказываю себе в разного рода удовольствиях ради благой цели. А цель у меня и вправду благородная: выкупить наше родовое поместье, проданное за карточные долги моего папеньки.

Слаб, слаб родитель мой оказался! После смерти маменьки пустился во все тяжкие. Я его не осуждаю, упаси светлый бог родителей своих осуждать, но судьбу единственной своей дочери подпортил.

Последний курс в Магической академии я так и не закончила, баронством своим нигде не светила. Была баронесса Мари ла Гроно, стала – просто Мари Гроно, хозяйка небольшого брачного бюро.

Правда, академические знания помогли. По прорицательству и предсказаниям у меня всегда была твердая пятерка, и, оставшись одна в этом мире без средств к существованию и перспектив на дальнейшее светлое будущее, вопрос о моей дальнейшей деятельности я даже не ставила.

Да, брачное бюро! А что может быть благороднее, чем судьбы человеческие соединять? С такого рода занятием меня каждая собака в нашем городе знает. И уважает. Не собака, конечно, а жители нашего города. И пусть там эта выскочка Эмиль Краю хорохорится, пусть украшает свой брачный притон, именуемый «Глас небес», финтифлюшками разными (ведь в самом центре открыла, змея подколодная), пусть охранника в костюм бога любви обряжает, все равно, далеко ей до моей конторы, скромно именуемой «Брачное бюро Мари Гроно». Коротко и по сути.

Я шла по пустынным улицам нашего города, дышала весенним воздухом, к любви располагающим, и предавалась приятным мечтам. Вот выкуплю наше родовое поместье, верну себе титул и самоуважение, тоже сниму помещение в центре города, а еще лучше – выкуплю. А может, и в столицу перееду…