Давно уже у меня ее личная карточка в бюро лежит, все ждет очереди своей, но пока ничего стоящего не попадалось. А я вам говорила, что все мои клиенты, что ко мне обращаются, верят мне больше, чем самим себе? А иначе – никак. Без доверия в нашем деле – никак.

Вот присаживаюсь я, значит, к этой парочке за столик, беру в руку бокал с красным вином, что мне офи-ци-ант (тоже новое слово в нашем королевстве – "подавальщик" обозначает) преподносит, и тост провозглашаю:

– За любовь, господа!

Господин Ульрих стремительно краснеет, как барышня кисейная, госпожа Воркович строго сдвигает тонкие брови, а я, как ни в чем не бывало, продолжаю:

– Я за своих новых жениха и невесту хочу выпить. У меня сегодня дело славное сладилось – женится все-таки господин Базе на девице Ставровски.

Смотрю, мои приятели расслабились и тоже бокалы подняли, чтобы поздравить госпожу сваху. Про господина Базе и госпожу Ставровски я много чего могу рассказать, но так мы никогда рассказ о данной паре не закончим, поэтому отклоняться не буду.

Выпили мы за это славное событие, а я жду, когда же вопрос правильный будет задан, и не напрасно – дождалась:

– Неужели, все-таки Марта выходит за человека вдвое ее старше? – это госпожа Воркович спросила. – Как по мне, так это мезальянс будет.

Я только улыбнулась лучезарно и задала свой встречный вопрос:

– А вот вы, Мила, как свой будущий брак видите? Я понимаю, что пока железных кандидатов у вас нет, но все меняется. Иногда там найдешь, где и не ожидаешь.

Господин Ульрих снова начал краснеть и смущенно покашливать.

– Ой, мне право неудобно говорить, госпожа Мари. С нами за столом мужчина сидит. Давайте, я завтра к вам в бюро подскачу, и мы наедине все-все вопросы с вами обсудим. Давно, кстати, не виделись.

– Приходите, конечно. Все обговорим и обсудим. Да только мне сегодня радостью своей необходимо поделиться с кем-нибудь, вы уж не обессудьте. Вот вы все думаете, что соединить двух людей – это так, безделица… Кто уже любит – это хорошо, тут все ясно и понятно. А кто еще любви не испытал, а время уходит? Ходят по свету два человека, даже знают, может быть, друг друга, может быть, даже ужинают вместе – вот так, как вы, господа…

В этом месте госпожа Мила вздрогнула и стала внимательно вглядываться в господина Ульриха, а тот ей таки-и-им нежным взглядом ответил, что тут уж она краснеть начала.

– Ходят они друг возле друга, а нет счастливого случая, чтобы свел двух людей вместе, – я продолжила, нимало не стесняясь. – Что ни говорите, а случай – это божественный промысел в деле заключения брака. Это вещь очень важная, и знаки судьбы нужно уметь читать. Я умею, – госпожа сваха скромно улыбнулась (надеюсь, что скромно). – И не женились бы никогда господин Базе и госпожа Ставровски, если бы я не помогла им прочитать эти судьбоносные знаки. Госпожа Ставровски сиротой осталась после смерти родителей, царство им небесное, а господин Базе, по завещанию ее папеньки, в опекуны к ней был определен. Это – раз! – я подняла указательный палец к небу, призывая ко всеобщему вниманию. – Да, он почти вдвое старше девочки: ей восемнадцать, а ему – тридцать пять.

– С такой большой разницей в возрасте их ничего не может связывать, – заявила неугомонная госпожа Воркович.

– Действительно, – поспешила согласиться с ней я. – Но это только на первый взгляд, госпожа Воркович. Господин Базе – бывший военный, здоровье у него отличное, выправка и стать такая, что он и молодым может фору дать, а вот ум уже зрелый и мудрый, и, он, как спутник жизни для сироты, в самый раз будет. Он и пожалеет, он и побалует.

Госпожа Воркович снова фыркнула, явно пренебрегая таким доводом. Я и бровью не повела, продолжая перечислять преимущества:

– Потом, у девочки обнаружился сильный Дар Воздуха, а господин Базе как раз маг Воздуха. Это – два! – я снова потрясла пальцем перед лицами своих слушателей. – Вы говорите, общность интересов – так вот же она. У них и чувства-то вспыхнули, когда господин Базе учил летать Марту.

– Общность интересов – это хорошо, – внезапно вставил свое слово покрасневший господин Ульрих и покосился ненавязчиво на госпожу Воркович. Косил даже чересчур, на мой взгляд. Нужно будет ему сказать тихонечко, чтобы не смел так больше делать: уж больно в этот момент он на гоблина смахивал.

А-а-а! Я и забыла. Эта парочка была на одной магической волне: у них у обоих Дар Огня присутствовал, и Иоганн решил подчеркнуть этот вопрос. Молодец, молодец! А я и забыла.

– Но и это не главное, – наклонившись чуть вперед, таинственным шепотом продолжила я. – Я, конечно, не имею права выдавать все свои секреты…

И сделала вид, что проговорилась случайно, чем окончательно заинтересовала своих собеседников, особенно их женскую половину. Скажите мне, какая женщина откажется выслушать новости из первых рук? Тьфу ты, из первых уст, так сказать.

Госпожа Воркович не была исключением. Она почти легла грудью на столик, приблизившись ко мне максимально близко, и ну его, этикет этот. Я мысленно хмыкнула, но, тем не менее, продолжила:

– Вы же знаете, как строга наша мораль? И не было давно в нашем городе такого прецедента, чтобы воспитанница за опекуна замуж выходила.

Собеседники дружно закивали головами.

– Вот и наша пара даже не рассматривала варианты брака между собой. Но, как говорится, любовь приходит, когда ее совсем не ждешь. Там такие страсти горели, что… – я огляделась, приняла самый что ни на есть таинственный вид, – но об этом я тебе, Мила, завтра расскажу, мужчин мы в наши дамские разговоры посвящать не будем.

Мила радостно закивала головой, заглатывая мою наживку. Прискочит завтра ко мне в бюро, как миленькая прискочит, только пятки сверкать будут. А там мы еще немного с ней поработаем. Хватит уже ее карточке пылиться у меня в картотеке. Плод созрел – замуж пора!

– Короче, много чего выстрадала эта пара. И чувства, вроде, уже зародились, а молва и косые взгляды общества… Сами понимаете: против общества не попрешь…

Я подперла щеку, как это делают простолюдинки, делая таинственную паузу: пусть проникнутся, так сказать, пусть любопытством изойдут.

Аппетитная грудь Милы уже полностью лежала на столе, глаза расширились в два раза (если такое вообще возможно), руки сжались в замочек, рот приоткрылся, и лицо сделалось таким глупым-глупым. Я кинула взгляд на Ульриха и внутренне хмыкнула: он с таким обожанием смотрел на предмет своих воздыханий, застигнутый им в не совсем удобной ситуации, что я поздравила себя за верный выбор, а Милу – за прекрасного мужа, который будет обожать свою жену в любом виде, даже далеком от совершенства.

– Я тоже придерживаюсь этикета и норм морали, – сделала строгое лицо, – и, поверьте, что никогда бы не согласилась на что-нибудь бесчестное или противоправное, но вся прелесть заключается именно в том, что никаких противоправных действий я, например, не нахожу. Восемнадцать лет, конечно, не совершеннолетие, но, давайте говорить честно – это обычный возраст для девиц на выданье. Для мужчины тридцать пять лет – это тоже норма для женитьбы. А то, что опекун и воспитанница…

– Да, да. Это как-то неприлично… – госпожа Воркович явно ждала нескромных подробностей. – Они же жили в одном доме. Мало ли, что можно подумать…

От меня нескромных подробностей? Счас! Ага!

Я напустила на лицо еще большей важности, пришлось так же опереться локтями о столик (не до манер, игра стоит свеч – надеюсь, что мой гонорар будет щедрым) и таинственно проговорила:

– Мне пришлось определенный ритуал совершить и магию свою применить, заглянуть в сердце, так сказать. Ну, а там… – я мечтательно закатила глаза. – Если бы в нашем мире сохранился древний обряд по поиску истинных пар, то это, наверняка, были бы господин Базе и госпожа Ставровски.

Я сделала длинную паузу. Иоганн, Иоганн, миленький, теперь твоя очередь. Пожалуйста, пожалуйста, задай мне правильный вопрос. И как будто мольба моя долетела до господина Ульриха.