И все! Все закончилось, не успев начаться. Граф срочно засобирался в долгое путешествие, помолвка так и не состоялась. А потом папенька умер…

И граф ле Крайо пришел по-соседски на его похороны, даже сказал прочувствованную речь на его могиле. Общались мы тогда с ним уже нормально, без моих выкрутасов. Весь день похорон, а впоследствии и вечер поминания, я ловила на себе его внимательные и задумчивые взгляды.

Через два дня после описываемых событий мне доложили о том, что граф ле Крайо желает меня видеть. Я приняла его в отцовском кабинете, и граф повторил свое предложение выйти за него замуж.

Заставлять меня было уже некому, ломать комедию мне резко расхотелось, поэтому я прямо и честно отказала графу, извинившись пред ним за свое прежнее поведение.

Ле Крайо понял меня (или сделал вид, что понял), поэтому исчез из моей жизни раз и навсегда.

Вот эту линию поведения я и собиралась предложить принцу. Не вечно же его невесты будут жить во дворце?

***

Франц уже был доведен до кондиции, у меня самой в голове приятно шумело (а выпила-то всего ничего в сравнении с принцем, тренируют их здесь, что ли?), и моя деятельная натура желала немедленно заняться разрешением важных вопросов.

– Надо поработать над вашей внешностью, ваше высочество, – бубнила я.

– Зачем? – нет, он явно не понял мой посыл о безоговорочном послушании.

– Затем, – поступило безапелляционное. – Вы обещали меня слушаться.

– Не было печали, – под нос пробормотал Франц. – Что нужно делать?

Я внимательно оглядела объект: чуть выше среднего роста, тонкая аристократичная кость, прекрасные темные волосы, локонами спадающие на плечи, чистое лицо, красивые глаза – ничего особенного, средний такой мужчина, да и не мужчина вовсе, а так – юноша.

– Будем вас портить, – решительно заявила я.

Принц вздрогнул.

– Как это?

– Улучшать вашу внешность, в смысле делать ее хуже, чтоб не дай светлый бог, у этих невест даже мысли не возникло в вас влюбиться. У вас приступов бешенства, случайно, не наблюдается?

Принц снова вздрогнул (до чего же мне чувствительный объект попался-то).

– До сего дня пока не наблюдалось.

– Все когда-нибудь происходит впервые, – философски заметила я и добавила, – вы как к своим волосам относитесь?

– Не знаю. Волосы и волосы.

– Будем стричь.

– Зачем?

– Потому что волосы у вас, ваше высочество, очень красивые. Таким волосам любая женщина позавидует, да чего греха таить, и влюбиться может.

– Правда? – принц польщено улыбнулся.

– Правда-правда, только нам это сейчас не нужно. Да и глаза у вас красивые очень, – задумчиво продолжала рассуждать я, – надо с этим как-то бороться.

Принц отшатнулся.

– А как с этим можно бороться? Надеюсь, выкалывать мне глаза вы не собираетесь?

– Выкалывать не будем, – у меня уже созрел план, – а вот синяк под глазом поставить можно.

– Мари, – возмущенно засопел принц, – вам не кажется, что это как-то дико? Что скажет отец?

– А вот Его величество мы в наши планы посвящать не будем. Или вам все-таки не терпится жениться?

– Нет, нет, – поспешно открестился от такой перспективы Франц. – Я согласен.

Давно бы так! Милый мальчик!

– Тогда тащите ножницы, будем вас портить. И побыстрее, я уже слышу какие-то звуки за дверью, наверное, слуги уже проснулись, скоро и господа подтянутся.

К сожалению, в покоях у принца Франца нормальных ножниц не нашлось, были только маленькие для обрезки ногтей, поэтому процедура обрезания (волос в смысле) заняла достаточно долгое время. Зато результатом своего труда я осталась довольна.

Состригла самые красивые пряди – неровно, с разной степенью длины, специально уничтожая самые красивые локоны: в результате получился пушистый одуванчик. Волосы его величества при малой длине подскочили вверх и стали завиваться. Лицо сразу сделалось круглее и моложе – этакий повзрослевший мальчуган, но все равно еще довольно-таки симпатичный.

– Как синяк ставить будем? – деловито поинтересовалась я. – Рисовать не имеет смысла, могут проверить. Нужно по-настоящему.

Франц послушно подставил мне свое лицо.

– Вы чего это? – отпрыгнула я. – Намекаете, чтобы это сделала я? Нет, дорогой мой. Сами, сами. Представим дело так, что вы напились до чертиков, и у вас произошел тот самый приступ неконтролируемого бешенства. Кстати, надо еще мебель покрошить, но это после. Будет много шума, и сюда сбегутся раньше времени.

– А как? Чем мне его ставить? – принц беспомощно оглянулся.

– Можете несколько раз приложиться головой об стол, или разбежаться посильнее и удариться головой об стену, только лицо вперед выставляйте, – советовала знающая я.

– Я не хочу, – запричитал принц, – будет больно.

– Ну, тогда давайте вас женить. В такую красивую мордашку просто невозможно не влюбиться.

– Да? Странно. Мне никто никогда не говорил таких слов. Вот Филипп, мой старший брат, был истинным красавцем, а я так…

– Ясно, – перебила я, – комплекс неполноценности налицо. Все намного запущенней, чем я предполагала. Будем исправлять. Уразумейте, наконец, что вы вторая фигура в королевстве после короля, и должны вести себя соответственно. Будьте мужиком, разбегитесь посильнее и впечатайтесь как следует в стену. Ну! Давайте!

Не знаю, что подействовало на принца сильнее – нежелание жениться или мои слова о втором лице в королевстве, но он опять послушно исполнил мое пожелание. Расчистил себе путь, отошел на другой конец комнаты, разбежался, что было сил… бам-с… впечатался в стену и закричал:

– О-оу… Больно, – Франц растирал плечо.

Я осмотрела лицо как профессиональный лекарь – все было в полном порядке: ни синяка, ни шишки.

– Франц, – терпеливо проговорила я страдальцу, потирающему плечо, – давайте еще раз, и лицо, лицо выставляйте вперед.

Принц вздохнул. Разбежался… бу-бу-х… снова крик боли, и вот он уже растирает другое плечо. Я начинаю злиться:

– Что вы делаете? Зачем плечи подставляете, а лицо убираете? Вы что, решили, как баран стучаться в новые ворота?

– Сами попробуйте, – огрызнулся он. – Я не виноват, оно само убирается.

– Ладно, давайте еще раз. Не бойтесь, больно будет только первые секунды, а потом я заморожу рану.

– Вы лекарь? – подозрительно поинтересовался мой подопытный.

– Я – маг Воздуха. Как вы управляете магией Земли, так и я управляю магией Воздуха. Я сильно охлажу воздух и приложу его к вашей ране. Больно не будет, обещаю.

Принц обреченно встал на заготовленную позицию. Разбежался… шандарах… Опять вырвался крик боли, лицо снова осталось неповрежденным.

Злость внутри меня разгоралась.

– Прекратите, – прошипела я, – вы сильно себя жалеете, так до вечера будете прыгать. Давайте, бейтесь лицом о стол.

– Мари, я не могу, – взвыл несчастный, – я вас умоляю: ударьте меня сами.

– Вот еще. Я вам что – дуболом? У вас в детстве никогда синяков и ран не было?

– Не было, – обреченно прошептал принц.

Да-а-а-а! Тяжелый случай!

– То есть об стол вы тоже биться не будете? – на всякий случай уточнила я.

– Я не смогу, – дрожащими губами прошептал принц.

Ладно! Придется мне самой расстараться. Я потянула принца за руку к одной из дверей в его покоях.

– Мы куда? Что вы собираетесь делать? – совсем как девчонка запричитал он.

– Я собираюсь вам ставить синяк, – гаркнула я. – Лучшие синяки получаются от открывающихся дверей. Проверено. Становитесь вот сюда.

Я поставила Франца напротив двери, примерилась, рассчитала расстояние, приоткрыла дверь, чтобы проверить траекторию движения, пару раз сдвинула принца туда-сюда, и, наконец, полностью удовлетворившись результатом, со всей силы с помощью плеча открыла дверь.

Ба-бам-с… Послышался крик принца. Дверь явно во что-то врезалась и отскочила назад по направлению ко мне. Я, к сожалению, отскочить не успела. Хрясь… Дикая боль, и я схватилась за лицо. Наши с принцем голоса запели в унисон.