Перед ней действительно стоял непонятно как, может быть с помощью волшебства, оказавшийся на астероиде Мишка.

— Ты тоже его видишь? — спросила Оля звенящим, как весенний ручей, голосом: — Я уже боялась, что у меня, на почве нервов и переутомления, начались галлюцинации.

Мишка сказал: — Привет девчонки. Значит, это вы всё устроили?

Выглядел он не важно. Как будто его долго болтали в стиральной машине, а напоследок ещё и через сушилку пропустили. И всё же это был Мишка. Самый настоящий, стопроцентный Мишка.

Радостно взвизгнув, Аня бросилась к нему на шею.

Чтобы не упасть в практически полной невесомости, цепляясь только за растепленную поверх пола липучку, Мишке пришлось повернуться вдоль оси, гася Анин вектор скорости.

Держась за Мишку руками, да так, что ноги задрались чуть ли не выше головы, Аня поцеловала его в губы и только потом сообразила, что рядом, в двух шагах, стоит Макаренко Оля. И это Оля, а не она, пока является официальным партнёром Мишки и его товарищем по паре. Оба, красные как раки в кипящей воде, они посмотрела на Олю.

— Дать бы тебе подзатыльник, — сказала Оля то ли Ани, то ли Мише, а может быть и обоим сразу.

Макаренко посмотрела на свои ладони. Она по-прежнему оставалась в лёгком скафандре: — И усиливающий экзоскелет как раз есть…

Аня хотела что-то сказать, но Мишка молча смотрел на Олю, и она тоже промолчала.

— Идите вы оба! — Оля повернулась, чтобы убежать, но Мишка остановил её. Остановил не силой. Сейчас, облачённая в экзоскелет лёгкого скафандра, Оля была гораздо сильнее его.

Мишка сказал: — Там Кирилл ранен. Я поместил его в регенератор, но тот пишет, что необходимо хирургическое вмешательство. Срочно. А автохирурга здесь нет. Только на корабле…

Смесь ярости и детской обиды исчезла с Олиного лица, как вчерашний макияж стёртый влажной салфеткой.

— Идём!

— Куда?

— Попробуем дозваться до «Басова» или до «Кольца».

— Так связь не работает. Пираты глушат все частоты, — удивился Мих.

— Больше нет. Мы победили. Потом расскажу, — коротко ответила Аня.

— Тогда вызывайте «Луч»!

— С «Лучом» связи нет. С ребятами всё в порядке, просто нет связи, — сказала Оля: — Подробности позже.

— А?

— Позже! — рявкнула Оля и буквально потащила Миха и вцепившуюся в него Аню к пульту управления дальней связью. Надо отдать ей должное — тащила аккуратно, хотя могла бы и оставить синяк. Случайно сжать так, чтобы на предплечье у Миха остались следы её пальцев. Но Оля аккуратно дозировала силу искусственных мышц экзоскелета лёгкого скафандра.

Таким уж была человеком Макаренко Оля — хорошим человеком.

Разумеется, планетолёт, в который планировали превратить астероид и, так уж вышло, превратили не по плану и до срока, должен был иметь отличную систему дальней связи. Чтобы связываться с геологоразведочной базой «Кольцо», а через неё и с большой Землёй. И, наконец, просто чтобы заточённым на несколько месяцев капитанам-пилотам (в просторечии называемых пастухами) планетолёта не было скучно.

Однако. Почему-то всегда возникает это проклятое «однако»! Однако монтаж полноценной системы дальней связи ещё не производился. На астероиде стояла только слабосильная система связи для общения с «Зарёй» и «Солнечным лучом». Макаренко понятия не имела получиться ли с её помощью дозваться хотя бы до летящего на помощь крейсера «Семён Басов». Не говоря уже о том, чтобы дозваться до станции «Кольцо». Но они были обязаны попробовать.

— Басов! Басов! Крейсер «Семён Басов», слышите меня? Вызывает Макаренко Ольга, член экипажа «Солнечного луча». Передача ведётся с поверхности астероида. Слышите меня?

Нет ответа.

— Кольцо! Кольцо! Станция «Кольцо», слышите меня? Вызывает Макаренко Ольга, член экипажа «Солнечного луча». Передача ведётся с поверхности астероида. Слышите меня?

Нет ответа.

— Кто-нибудь! Кто угодно! Слышите меня? Вызывает Макаренко Ольга, член экипажа «Солнечного луча». Передача ведётся с поверхности астероида.

Нет отве…

Есть ответ!

— Ольга, слышим тебя. Говорит капитан корабля «Заря». От себя лично и от лица всего экипажа хочу выразить огромное восхищение вашими дейс…

— Нам нужна помощь. Срочно нужна помощь. Есть ли у вас связь с «Кольцом» или с кораблём «Семён Басов»?

— Связи нет. Система связи получила в бою серьёзные повреждения и функциональна от силы на двенадцать процентов. Какого рода вам требуется помощь, Ольга? «Заря» сейчас нефункциональна. «Луч» функционален, но не отвечает на входящие вызовы. Повторяю: какого рода вам требуется помощь?

— Необходима консультация врача для проведения хирургической операции в полевых условиях.

После секундного молчании капитан «Зари» растерянно отозвался: — Повторите.

— Необходима консультация врача для проведения хирургической операции в полевых условиях. Диагност говорит: ситуация критическая. Автодока нет. Приняли решение оперировать самостоятельно. Необходима консультация.

Пауза. Ещё более долгая, нежели предыдущая.

— Ольга! Мы предоставим консультацию нашего штатного врача Ирины Волковой. Как только «Луч» завершит стыковку с нашим кораблём, к консультации присоединиться врач «Луча». Ирина будет готова консультировать в течении пяти минут. Ждите.

Мих подумал: какой там врач эта Волкова? Наверняка: по совместительству, в рамках дополнительно профессии — также как Ленка Щукина на «Луче».

Космонавты изучали приёмы оказания первой медицинской помощи. Правда, все эти приёмы заканчивались фразой «поместить больного в медотсек и следовать указаниям автодиагноста». Они были нужны, чтобы доставить раненого до медотсека в живом состоянии. Если успели доставить живым — медотсек справиться. Отсутствие медотсека приравнивалось к отсутствию корабля и тогда человеку помощь уже не потребуется. Космос жесток и потерявшиеся в нём, без корабля и медотсека, обречены. Это было верно в девяносто девяти случаях из ста и авторы учебного курса срочной медицинской помощи не стали нагружать юных космонавтов изучением сложного умения проведения хирургически операций в полевых условиях.

Изучавшие врачебное дело в качестве второй специальности товарищи умели больше, но упор в их обучении делался на диетологию и лечебную физкультуру — со всем прочим справлялся медотсек.

Делать операции вручную, без автодока — их не учили. Медицина всего лишь вторая, побочная специальность со специализацией в областях диетологии, лечебной физкультуры и всём прочем, что позволяет членам экипажа сохранять мышечный тонус во время длительного нахождения в областях слабой гравитации или в полной невесомости.

Теоретические врачи и невольные хирурги, умеющие только оказывать срочную первую помощь. А на кону стоит жизнь Кирилла. Жизнь!

Мих второй раз принял стимулятор. Девчонки тоже. Повторный приём не рекомендовался, но что тут поделаешь.

Руки перестали трястись. Отступила усталость. Искусственная, биохимическая бодрость распирала Миха как воздушный шарик. Казалось, он мог бы сейчас свернуть горы. Но сворачивать горы не требовалось. Нужно было спасать Кирилла.

Связь с «Зарёй» самая примитивная. Двухсторонняя голосовая и односторонняя передача изображения — с астероида, на корабль. У Волковой Ирины, врача с «Зари», оказался приятный, правда, усталый голос.

Мих вспомнил, как она выглядит — миниатюрная девушка с коротко остриженным одуванчиком золотистых волос, острым носиком и ямочками на щеках придававших ей вечно удивлённый вид. Мих понятия не имел, какой человек Ирина на самом деле. За время работ над астероидом они виделись раз десять и перебросились, от силы, полусотней слов.

— Кто будет оперировать? — спросила Ирина.

Снявшая лёгкий скафандр Оля ответила: — Я буду.

Ирина посоветовала: — Успокойся.

— Я спокойна.

— Успокойся и послушай, — сказала Ирина: — Обычно на маленьких корабликах космических геологов нормальных врачей нет, но вам и нам повезло. Я выросла в семье потомственных врачей и успела кое-чего нахвататься помимо краткого курса срочной помощи в ЮнКоме.