— Вы считаете, что я сумею? — спросил он упавшим голосом.

Но дядюшка и слушать ничего не хотел.

— Когда ты увидишь сценарий, то сразу перестанешь бояться. Петр, я очень на тебя надеюсь, — прибавил он, тем самым давая понять, что дискуссии не будет.

Стоя у крыльца, миссис Хептон по-родственному приложилась накрашенными губами к щеке племянника.

— Нанесите мне как-нибудь визит, мою виллу вы встретите не доезжая Киринды. Я буду вам очень рада.

Дядюшка обнял ее по-братски, поцеловав в обе щеки. Он сам открыл дверцу машины.

— А мне он понравился, — шепнула она на ухо дядюшке в тот момент, когда он ее обнимал. — Он так мил и так похож на тебя.

Автомобиль описал полукруг возле клумбы с орхидеями. На прощание тетушка еще раз улыбнулась племяннику. В ответ Максим помахал рукой. «Кадиллак» исчез за поворотом аллеи, а он так и не сумел отгадать, что же она сказала дядюшке напоследок. Он не расслышал слов, хотя по глазам догадался, что речь шла именно о нем.

Спустя полчаса после отъезда миссис Хептон Максим нашел дядюшку в библиотеке: обычно он перечитывал какие-то записи, подклеивая фотоснимки, вырезки из газет, делая пометки на полях, а в этот раз просматривал фильм — как выяснилось, со своим участием. Так вот почему дядюшка терпел у себя видеомагнитофон! Максим собирался поговорить с ним насчет Аши, однако разговор не состоялся.

Хлопнула дверь, когда он вошел, но дядюшка даже не повернул головы. Максим понял, что его нельзя беспокоить в настоящий момент, и устроился сзади, стараясь не шуметь.

Пленка была черно-белой и очень потертой, а голоса непривычно возбужденные, почти кричащие; мелодрамат пятидесятых. Молодого Пула он узнал сразу. Они и в самом деле были очень похожи. На экране дядюшке было лет двадцать пять, чуть больше, чем Максиму сейчас, но эти пять лет разницы не помешали ему сразу же уловить сходство. Сюрприз, который приготовил ему «баритон»! Это объясняло, почему он был настолько уверен, что дядюшка признает в нем своего племянника. Выбор, который он остановил на Максиме, никак не назовешь случайным. Максим еще раз подумал о том, во что обошлась «баритону» эта операция, заставившая его подняться на борт самолета Варшава — Коломбо. После этого кто бы допустил, чтобы она провалилась здесь, на берегу Индийского океана!

Красивый молодой человек в экипировке альпиниста, висящий над пропастью, пробуждал чувство восхищения и зависти. Невозможно поверить, что это был дядюшка, с одышкой поднимающийся лестницей на второй этаж собственного дома.

Соединение черт героя с привлекательной внешностью. Женщины с разбитыми сердцами на каждом шагу. Тут Максим вспомнил Нангапарбат, автографы и тетушку Патрицию с ее предполагаемой влюбленностью в него, и тогда ему пришо в голову, что сам дядюшка, вероятно, мог бы послужить неплохим прототипом собственному герою. Быть может, такая мысль и была бы дядюшке приятна, но Максим поостерегся высказать ее вслух, не зная, как тот отреагирует на вторжение в его любовные дела.

Конец с хеппи эндом для главного героя, подслащенный, как и принято, гибелью второстепенных лиц. Изображение исчезло с экрана, и из двух дядюшек в реальном мире остался только тот, который сидел повернутый спиной. В полной тишине прозвучал его голос, показавшийся Максиму очень уж спокойным — явно не к месту.

— Ну как, тебе понравилось?

— Замечательная картина! — соврал Максим и глазом не моргнув. — Жаль только, что раньше я никогда ее не видел.

Дядюшка ничего не сказал. Молчание длилось несколько секунд, а может, и минут. Максим почувствовал себя неловко: возможно, он снова брякнул что-то невпопад?

Опираясь на подлокотники, дядюшка с трудом поднялся с кресла. Максиму так и не хватило смелости спросить о чем бы-то ни было, включая то, зачем он сюда пришел. В наступившей тишине отчетливо слышалось размеренное тикание настенных часов.

Уже посередине комнаты дядюшка вдруг остановился, скрестив обе руки на рукоятке трости.

— Однажды, это случилось на завершающих съемках, веревка, на которой я висел, и впрямь чуть не оборвалась. Знаешь, о чем я подумал в тот момент: меня беспокоило, успел ли оператор заснять дубль на пленку. Перед смертью мне хотелось быть уверенным, что фильм, в котором я играю главную роль, все-таки выйдет на экраны.

Он вышел из библиотеки, плотно прикрыв за собой дверь и тем самым как бы разрешив Максиму оставаться в ней, сколько он пожелает.

Максим продолжал бессмысленно смотреть в темный экран. Затем, очнувшись от навеянных представлений, подошел к видеомагнитофону и вынул кассету. На вкладыше машинописным шрифтом была оставлена надпись: название фильма и имя режиссера, до сих пор ему неизвестные. Но вот ниже, правда, уже на другой машинке, было допечатано: «В главной роли — Джонатан Пул».

Максим встал с рассветом и сразу же направился к пирсу, надеясь опередить Ашу. И правда, на пирсе никого не было. Пустынный берег еще темнел сгустками теней в розоватом оперении. Волны с тихим шелестом сонно набегали на приглаженную песчаную отмель. Он разулся и сел как можно ближе к воде, пена тотчас окатила его босые ноги. Мокрый песок ничуть не тревожил его. До пирса оставалось около ста шагов. Аша должна была заметить его с аллеи, если бы проходила мимо.

Она не заставила себя долго ждать. Он услышал, как застучали ее каблуки по утоптанной дорожке, но решил не оборачиваться. Пусть подойдет сама.

Стук каблуков вдруг прекратился: значит, она его увидела и свернула с аллеи, направляясь к нему. За спиной заскрипел песок. Тогда он оглянулся.

Они поздоровались, Аша, поколебавшись, подошла и села рядышком, подогнув ноги так, чтобы они не мешали придвинуться поближе.

— Я и не знала, что ты любишь встречать рассвет, — произнесла она с удивлением, и он догадался, что заработал еще один балл в свою пользу.

В лучах утреннего солнца ее загорелая кожа соблазнительно блестела с легким шоколадным оттенком. Сейчас она была еще красивее. Максиму захотелось до нее дотронуться, но он удержался и от этого искушения.

— А ты? Любишь? — спросил он, как будто не видел ее каждое утро идущей по пирсу.

Она не ответила. Тогда он снова заговорил.

— Ночью кто-то лазает по крыше. Не думаю, чтобы это был Президент.

Аша улыбнулась.

— Это летучие белки. Их полно в округе. Твой дядюшка утверждает, что они похожи на ваших летучих мышей. Не нужно их бояться. Они безобидны. Мы у самой границы национального парка. Поэтому частенько сюда заходят дикие животные: кабаны, медведи, леопарды. Но пусть это тебя не беспокоит, ограда высокая и крепкая, она их наверняка остановит. Тут мы в полной безопасности.

— А как насчет морских хищников, которые, должно быть, так и кружат у самых берегов?

Аша ответила ему в том же духе.

— Ну, если ты наловишь крабов или креветок, то я смогу приготовить на обед что-нибудь вкусненькое.

Оба замолчали, делая вид, что любуются восходом солнца. Максим первый спросил:

— Скажи, ты давно служишь у моего дядюшки?

— Третий месяц, — ответила она не задумываясь.

— Вот как! Значит, он взял тебя совсем недавно.

— Да, перед твоим появлением. Кажется, раньше в доме не было ни горничной, ни кухарки. Насколько я могу судить, до меня всю работу выполнял Чан. Но мистер Пул сказал, что скоро к нему приедет племянник, и работы прибавиться. Он хотел устроить тебя как можно лучше.

— Он смотрит на меня с такой нежностью! Иной раз мне даже становится неловко, — он мог бы сказать больше, что ему не просто неловко, а порой даже страшно обманывать немощного старика, но…

— А что ты хочешь? Он одинок. Ты для него самый близкий человек, которого он был готов полюбить.

— Да, но знаешь, у меня странное ощущение. Мне кажется, он любил меня задолго до того, как увидел. Любил всегда.

— Он просто перенес на тебя чувство, которое испытывал к своему брату.